Меню
Назад » »

Шекспир. Комедия ошибок (35)

    VIII

Герцог Солин не намерен оказать пощаду несчастному Эгеону; он дает ему только время рассказать о своих приключениях - что Эгеон и делает, начиная, подобно Энею у Виргиния, с infandum jubes renovare dolorem - а затем, тронутый этим рассказом, откладывает исполнение приговора до вечера, чтобы дать осужденному время собрать требуемую для выкупа сумму. Эгеон уходит и не появляется более до конца драмы; его участь, таким образом - трагическая рамка, в которую заключена веселая "комедия ошибок". Та сцена, с которой она начинается у Плавта, здесь пропущена, но предполагается; Антифол Эфесский отправился по коммерческим делам на городскую площадь, его домашние ждут его к обеду домой. Тут большая разница между героями Шекспира и Плавта: шекспировский Антифол - верный супруг, никакой подруги у него пока нет. Это не мешает, однако, Адриане подозревать его в неверности, и эти ни на чем не основанные подозрения отравляют их семейную жизнь. Вообще характер этой женщины страдает двойственностью: поэт видимо принял типическую фигуру сварливой жены, которую нашел у Плавта, затем пожелал ее облагородить, но метаморфоза ему удалась не вполне: первоначальные элементы контрастируют с наносными, полного слияния не произошло. С особой резкостью этот контраст дает себя знать в сцене с игуменьей (V, 1): игуменья заставляет Адриану признаться в том, что она изводила мужа своими упреками и довела его до сумасшествия - и тут же ее сестра Люциана ее защищает, говоря, что ее упреки всегда были ласковы. В результате мы не знаем, кому верить; приходится думать, что сварливая Адриана - первоначальный набросок, давший между прочим сцену признания перед игуменьей, и что поэту жаль было пожертвовать этой действительно блестящей сценой даже тогда, когда у него образ благородной Адрианы уже определился. Но как уже было замечено, сцена ухода Антифола Эфесского у Шекспира пропущена; действие комедии начинается с появления Антифола Сиракузского в обществе знакомого Эфесского купца, который ему советует соблюдать осторожность и передает ему полученную им некогда на хранение сумму денег - здесь всплывает удачно видоизмененный и приноровленный к новой обстановке, Плавтовский "мотив кошелька". Кошелек Антифол отдает своему слуге Дромиону Сиракузскому, с приказанием отнести его в гостиницу "Кентавр", где он остановился, и там его дожидаться, а сам, простившись с купцом, собирается уйти. Вдруг ему навстречу Дромион Эфесский; это - первое смешение, но не простое, как у Плавта, а обоюдное: не только Дромион Эфесский принимает Антифола Сиракузского за своего господина, но и Антифол Сиракузский - чужого слугу за своего. Раз примирившись с невероятностью обстановки, мы в этом удвоении должны будем признать несомненный прогресс; Дромион Эфесский настойчиво просит мнимого хозяина пожаловать к обеду, Антифол Сиракузский еще настойчивее спрашивает мнимого слугу, что он сделал с его деньгами; сцена кончается тем, что Дромион, прибитый Антифолом, убегает домой, а Антифол торопится в гостиницу присмотреть за деньгами. Его беспокойство усугубляется известным ему характером эфесских жителей - и здесь мы имеем интересную в культурно-историческом отношении параллель к тому месту у Плавта, где описываются нравы эпидамнийцев (II, 1). В Эпидамне, говорит там Мессенион, много развратников, пьяниц, жуликов, прелестниц - вот и все, мы на почве действительности. В Эфесе, говорит здесь Антифол, много жуликов, затем - кудесников, обманывающих взор, колдунов, туманящих ум, душегубок-ведьм, превращающих тело - тут сказывается все средневековое суеверие, сменившее ясный рационализм античного мира. Но специально "Комедии ошибок" это суеверие на руку: мнение, что вся дальнейшая путаница - наваждение сатаны, совершенно правдоподобно зарождается в уме ищущего своего брата Антифола Сиракузского и не дает возникнуть догадке, что искомый брат находится именно в Эфесе.

    IX

С уходом Антифола Сиракузского кончается также и первое действие; второе вводит нас в доме Антифола Эфесского и представляет нам Адриану в разговоре с ее сестрой Люцианой. Эта Люциана заняла место Плавтова тестя; и нет сомнения, что замена была очень удачна и с точки зрения фабулы и с точки зрения характеристики. Что касается прежде всего характеристики, то кроткая и смиренная Люциана образует очень благодарный контраст к нетерпеливой и\ревнивой Адриане; ее речи о необходимости подчинения мужу навеяны, положим, примером Плавтова тестя, но вместе с тем в них слышится прелюдия того, что должно было составить тему "Укрощения строптивой". Вообще, сравнивая сестер "Комедии ошибок" с теми, которые изображены в "Укрощении строптивой", мы приходим к убеждению, что именно неудавшаяся попытка облагородить характер Адрианы заставила Шекспира еще раз взяться за ту же задачу на более широком фактическом и психологическом фундаменте. Что же касается фабулы, то полезно будет тут же указать на коренную разницу между "Менехмами" и нашей комедией. Там дело несомненно должно кончиться разводом между Менехмом и его женой - и даже не разводом, а простой разлукой навеки: их брак разрушен уже тем, что мнимый эпидамниец Менехм оказывается сиракузянином, а возобновлять его на новых основаниях при их взаимной ненависти друг к другу нет никакой надобности. Очевидно, Менехм, продав свое унаследованное имущество, уедет с братом домой и там женится на сиракузянке, а его жена, получив обратно свое приданое, вернется к отцу, который ее выдаст за эпидамнийца - детей, к счастью, у них нет. Напротив, в христианской драме политическая точка зрения отступает на задний план; брак неприкосновенен, Адриана останется женой Антифола Эфесского, отец, поэтому, для нее не нужен. А чтобы прибытие брата не ослабило их брачного союза, поэт дал Адриане незамужнюю сестру, прелестную Люциану: не разводом, а второй свадьбой кончится действие "Комедии ошибок". К разговаривающим сестрам вбегает Дромион Эфесский; его рассказ о том, как его встретил его мнимый хозяин, усиливает подозрения Адрианы, сестра не в силах ее утешить. Затем действие переносится на площадь: Антифол Сиракузский успел побывать у себя в гостинице и убедиться в сохранности своих денег, но своего Дромиона он там не нашел - тот сам вышел его отыскивать (почему он ушел, несмотря на данное ему приказание оставаться в гостинице - это так и остается невыясненным). Теперь, на площади, он его встречает и напоминает ему о его неуместных шутках с обедом (1-е недоразумение); так как он от них отрекается, то его бьют, что однако ничуть не портит его веселого настроения. Но вот к ним выходит ревнивая Адриана с сестрой (2-е смешение); удивленные ответы Антифола принимаются за притворство, даже кроткая Люциана возмущена недостойной комедией, которую ее мнимый зять, в стачке со своим холопом разыгрывает перед женой. Удивление обоих сирякузян возрастает; у обоих мелькает мысль о дьявольском наваждении, они не решаются сопротивляться таинственной силе, которая их окружает. Адриана очень решительно требует, чтобы ее мнимый супруг вернулся обедать, а Дромиону дается строгое приказание никого не впускать в совершенно чужой для него дом. Оба безропотно повинуются. Так что мы вернулись к мотиву сказки: Антифол не с любовницей, а с законной женой своего брата и принимается ею за ее супруга. Но до тех приключений, которые ему чудятся в окружающем его тумане, дело не дойдет - на обеде присутствует Люциана, и ее общество дает мыслям гостей другое, благодетельное для всех направление.

Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar