Шекспир. Король Иоанн (29)

СЦЕНА 7

 Сад в Суинстедском аббатстве.
 Входят принц Генрих, Солсбери и Бигот.

 Принц Генрих

 Нет, поздно; яд уже в его крови,
 И светлый мозг, - который, говорят.
 Души бессмертной хрупкая обитель. -
 Туманится и страшным бормотаньем
 Предсказывает горестный конец.

 Входит Пембрук.

 Пембрук

 Наш государь еще владеет речью.
 Он верит: если вынести его
 На свежий воздух, яд уже не будет
 Так сильно жечь, и муки облегчатся.

 Принц Генрих

 Перенесите в сад его скорей.

 Бигот уходит.

 Он мечется?

 Пембрук

 Как будто стал спокойней,
 Чем был при вас. Сейчас он пел тихонько.

 Принц Генрих

 Обманчива болезнь! От сильных мук
 В нас чувства притупляются, и смерть,
 Что истерзала нашу оболочку,
 Ее бросает и теперь незримо
 На дух наш ополчается: рои
 Причудливых видений жалят, ранят,
 Кидаясь на последнюю твердыню
 В неистовом порыве. Странно мне,
 Что смерть поет, что я сейчас птенец
 Больного лебедя, который смерть
 Встречает скорбным гимном, слабым вздохом
 Органных труб, успокоенья песней
 Измученному телу и душе.

 Солсбери

 Мужайтесь, принц. Назначено судьбой
 Вам привести в согласье и порядок
 Полученный в наследье тяжкий хаос.

 Бигот в придворные возвращаются, неся в кресле
 короля Иоанна.

 Король Иоанн

 Вот, обрела душа моя простор;
 Не надо рваться ей к дверям и окнам.
 Такой во мне палящий летний зной,
 Что внутренности прахом иссыхают.
 Я - лишь рисунок, сделанный пером
 На лоскуте пергамента; я брошен
 В огонь и корчусь.

 Принц Генрих

 Государь, что с вами?

 Король Иоанн

 Отравлен... худо мне... покинут, мертв.
 Никто из вас позвать не может зиму,
 Чтоб ледяные пальцы погрузила
 В утробу мне; никто не повелит
 Моим английским рекам течь мне в грудь
 И не умолит север утолить
 Мои уста холодными ветрами.
 Немногого прошу: одной прохлады,
 Но вы так жестки, так неблагодарны,
 И мне ее от вас не получить.

 Принц Генрих

 О если бы в слезах моих была
 Целительная сила!

 Король Иоанн

 Соль их жжет.
 Весь ад - в моем нутре, и яд, как дьявол,
 Терзает ныне проклятую богом
 Отверженную кровь.

 Входит Бастард.

 Бастард

 Мой государь!
 Я так спешил, что, верно, семь потов
 С меня сошло; едва дышу от бега.

 Король Иоанн

 Поспел ты, родич, мне закрыть глаза.
 Сожгло и разорвало снасти сердца,
 А паруса, что надувала жизнь,
 Свернулись так, что стали тощей нитью,
 И я держусь на этом волоске:
 Порвется он, едва доскажешь речь, -
 И комом праха станет все, что видишь,
 Пустой личиной бренного величья.

 Бастард

 Готовится к сражению дофин.
 Бог ведает, каким отпор наш будет.
 Когда я нынче в ночь для пользы дела
 Войска послал в обход, приливный вал,
 Внезапно хлынув, лучшие отряды
 На отмелях линкольнских поглотил.

 Король умирает.

 Солсбери

 Вы мертвому о мертвых говорите.
 Мой государь! О горе! Миг назад
 Ои был король - и чем он стал теперь!

 Принц Генрих

 Сужден мне путь такой же и конец.
 Где в мире мощь, надежда и опора?
 Сейчас властитель - прахом станешь скоро.

 Бастард

 От нас ушел ты. Я ж обязан жить,
 Чтоб выполнить святое дело мщенья!
 Потом моя душа тебе послужит
 На небесах, как на земле служила. -
 Вы, звезды, что вернулись наконец
 В свою орбиту, где же силы ваши?
 Вновь покажите верность, и за мной,
 Скорей за мной! Разруху и позор
 Мы выбросим за шаткие ворота
 Измученной страны. Живей ударь -
 Не то ударит враг. От нас дофин
 Не отстает - он в двух шагах отсюда.

 Солсбери

 Вам, видимо, еще не все известно.
 В аббатстве кардинал Пандольф; сейчас
 Он отдыхает. Полчаса назад
 Он от дофина мирные условья
 Привез нам: с честью можно их принять
 И прекратить войну без промедленья.