Шекспир. Король Лир (8)

 Она даже способна шутить и с явной иронией спрашивает Лира: "Не
повидать ли нам моих сестер?" При этом она имеет в виду, что можно было бы
попросить у них снисхождения. Она это спрашивает не потому, что верит в их
доброту, - их обращение с Лиром не оставляет у нее никаких сомнений
относительно их способности к милосердию, - она проверяет Лира: осталась ли
у него еще способность сопротивляться миру несправедливости и зла. Да, у
Лира она осталась. Он отвечает четырехкратным: "Нет, нет, нет, нет!"
 Корделия еще не знает, каким теперь стал ее отец.. Этот новый Лир,
прошедший через горнило страданий, познал, ч_т_о самое главное для человека.
Оно не в том "избытке", без которого он раньше не мыслил своей жизни. Самое
главное для человека - не власть над другими людьми, не богатство, дающее
возможность удовлетворять любые прихоти и капризы чувственности, главное - в
душевном покое и не в мнимой, выражающейся громкими словами любви, а в
чувстве неразрывной близости людей, стоящих выше всех мелочных тщеславных
интересов. Лира не страшит темница, если в ней он будет с Корделией. Она, ее
любовь, ее чистота, ее милосердие, ее безграничная человечность - вот что
ему нужно, вот в чем высшее счастье жизни. И этим убеждением проникнуты
слова, с которыми он обращается к Корделии:

 "Пускай нас отведут скорей в темницу.
 Там мы, как птицы в клетке, будем петь..." (V, 3).

 Когда-то Лир отрекся от власти, на самом деле не думая отрекаться от
нее. Он долго возмущался и тяжело переживал то, что власть над другими ему
более недоступна. Он не сразу мог привыкнуть к своему новому положению. Но
теперь тот мир стал для него навсегда чужим. Он в него не вернется, его душа
полна презрения к власть имущим, к их бесчеловечным распрям. Пусть они
думают, что, взяв Лира и Корделию в плен, одержали над ними победу. Он
счастлив с ней и без трона и без власти (V, 3). Корделия плачет, слушая его
речи, но то не слезы горя и бессилия, а слезы умиления при виде
преображенного Лира. Впрочем, он, кажется, не понимает причины ее слез. Ему
кажется что это проявление ее слабости, и он утешает ее.
 Ужасны были те испытания, через которые прошел Лир, дорогой ценой купил
он стоическое спокойствие по отношению к бедам, обрушившимся на него. Ему
кажется, что не осталось ничего, что могло бы теперь разрушить ту новую
гармонию духа, которую он обрел, когда к нему вернулась Корделия. Но Лира
ждет еще одно, самое страшное, самое трагическое испытание, потому что
прежние испытания расшатывали его заблуждения, а то испытание, которое
придет будет ударом по истине, обретенной им ценой стольких мук.
 Здесь в судьбу Лира и Корделии вмешивается, злой дух трагедии Эдмонд.
Он знает, что, даже пленные, они опасны, и решает уничтожить их. Он отдает
распоряжение покончить с ними в тюрьме. Потом, когда брат побеждает в
поединке и Эдмонд сознает, что его жизнь уходит, в последний миг, "своей
природе вопреки", он хочет сделать добро и спасти Корделию и Лира, которых
перед этим приказал умертвить. Но его раскаяние приходит слишком поздно:
Корделию успели повесить. Ее вынимают из петли, и перед нами появляется Лир,
который несет на руках мертвую Корделию. Мы помним, как гремел его гневный
голос, когда он думал, что с потерей королевства потерял все. Потом он
узнал, что в тот раз он не потерял ничего. Потерял он теперь, когда погибла
Корделия. Снова горе и безумие охватывают его:

 "Вопите, войте, войте! Вы из камня!
 Мне ваши бы глаза и языки -
 Твердь рухнула б!.. Она ушла навеки..." (V, 3).

 Зачем нужна жизнь, если такое прекрасное существо, как Корделия,
мертва:

 "Мою
 Бедняжку удавили! Нет, не дышит!
 Коню, собаке, крысе можно жить,
 Но не тебе! Тебя навек не стало..." (V, 3).

 Чаша страданий Лира переполнилась. Прийти ценой стольких испытаний к
познанию того, что человеку нужно, и затем потерять обретенное - выше этого
мучения не бывает. Это самая страшная из трагедий. До последнего дыхания
Лиру все же кажется, что, может быть, Корделия не умерла, он еще надеется на
то, что в ней сохранилась жизнь. Потрясенный, смотрит он на ее губы - не
вырвется ли из них вздох. Но губы Корделии не шевелятся. Он так смотрит на
них, потому что из этих уст он впервые в жизни услышал правду, которой не
хотел верить в своем высокомерном заблуждении, и теперь он еще раз ждет,
чтобы уста истины ответили ему. Но они немы. Жизнь ушла из них. И с этим
уходит жизнь из многострадального Лира.
 Эдгар думает, что Лир лишился чувств, и пытается привести его в себя,
но Кент останавливает его:

 "Не мучь. Оставь
 В покое дух его. Пусть он отходит.
 Кем надо быть, чтоб вздергивать опять
 Его на дыбу жизни для мучений?" (V, 3).

 Трагедия закончена. Кровавому хаосу пришел конец. В нем было много
жертв. Погибли все, кто, презрев человечность в погоне за мнимыми жизненными
благами, причиняли страдания и истребляли стоявших на их пути. Пали Корнуэл,
Гонерилья, Регана, Эдмонд, но погибли также Глостер, Корделия и Лир. Это та
высшая мера справедливости, которая доступна трагедии. Погибают невинные и
виновные. Но уравновешивает ли гибель тысяч Гонерилий и Реган гибель одной
Корделии? И зачем человеку страдать так много и так сильно, как страдал Лир,
если в конце концов он все равно теряет все лучшее, ради чего стоило терпеть
пытку жизни?
 Таковы те трагические вопросы, которыми завершается драма. Ответа на
них она не дает. Но Шекспир, познавший и раскрывший нам самые большие
глубины страданий, не хочет расстаться с нами, оставив нас без проблеска
надежды. Последние слова трагедии проникнуты глубокой скорбью, но в них
звучит и мужество:

 "Какой тоской душа ни сражена,
 Быть стойким заставляют времена.
 Все вынес старый, тверд и несгибаем.
 Мы, юные, того не испытаем",

 Опять не христианским долготерпением, а стоическим мужеством веет на
нас. Мы приобщились к духу трагедии. Иным кажется, что для моральной
полноценности Шекспиру необходимо еще приписать здесь убеждение, что жизнь
не бессмысленна, как не бессмысленны и страдания. Поэтому ищут вины не
только у Лира, но даже у Корделии. На Лире безусловно вина есть, но не
перекрывается ли его вина мерой страданий, выпавших на его долю? Во всяком
случае, Корделия умирает безвинной, и ничто в мире не оправдает ее гибели.
 Трагедии создаются не для утешения. Они возникают из сознания
глубочайших противоречий жизни. Не примирить с ними, а осознать их хочет
художник. И нас он ставит перед ними со всей беспощадностью, обнажая правду
о страшных сторонах жизни. Нужно обладать великим мужеством, чтобы
посмотреть этой правде в лицо так, как смотрел Шекспир. Не примирить с
трагизмом жизни хотел он, а вызвать возмущение злом и несправедливостью,
обрекающими людей на страдания.

 А. Аникст



Уильям Шекспир. Король Лир (пер.М.Кузмин)


 Лир, король Британии.
 Французский король.
 Бургундский герцог.
 Корнуолский герцог (Корнуол).
 Герцог Альбании (Альбани).
 Граф Кент.
 Граф Глостер.
 Эдгар, сын Глостера.
 Эдмунд, побочный сын Глостера.
 Куран, придворный.
 Старик, арендатор у Глостера.
 Лекарь.
 Шут.
 Освальд, дворецкий Гонерильи.
 Офицер под командой у Эдмунда.
 Придворный из приближенных Корделии.
 Глашатай.
 Слуги Корнуола.

 Гонерилья |
 Регана } дочери Лира.
 Корделия |

 Рыцари из свиты Лира, офицеры,
 гонцы, солдаты и приближенные.

 Место действия - Британия.



 ДЕЙСТВИЕ I


Сцена первая

 Дворец Лира.
 Входят Кент, Глостер и Эдмунд.

 Кент

 Я полагал, что король более расположен к герцогу Альбани, чем к
Корнуолу.

 Глостер

 Всегда так казалось. Но вот при разделе королевства не выяснилось, кого
же из герцогов он ценит выше, ибо доли так взвешены, что при самом
тщательном исследовании нельзя было бы остановить свой выбор на какой-нибудь
из частей.

 Кент

 Не сын ли это ваш, милорд?

 Глостер

 Я взял на себя его воспитание, сэр. Мне приходилось так часто краснеть,
признавая его, что я теперь потерял всякий стыд.