Шекспир. Много шума из ничего (12)

 Дон Жуан

 Наделай этих бед, сколько судьбе угодно, - я готов. Если ты ловко
разыграешь свою роль, подарю тебе тысячу червонцев.

 Борахио

 Обвиняйте ее только решительнее, а я уж не дам промаха.

 Дон Жуан

 Пойду узнать, когда назначена свадьба.

 Уходят.


СЦЕНА III

 Сад Леонато.
 Входят Бенедикт и мальчик.

 Бенедикт

 Послушай!

 Мальчик

 Синьор?

 Бенедикт

 У меня в комнате лежит на окне книга - принеси ее сюда, в сад.

 Maльчик

 Сейчас. (Уходит.)

 Бенедикт

 Удивляюсь, как человек, который видит, как глуп и смешон влюбленный, -
как такой человек, вдоволь насмеявшись над глупостью других, влюбляется
наконец сам и делается предметом собственных насмешек. Вот, например,
Клавдио: помню еще то время, когда ему нравилась только одна музыка-барабан
и трубы, а теперь он охотнее слушает тамбурин и флейту. Бывало, десять миль
готов пройти пешком - взглянуть на хороший панцирь, а теперь готов не спать
десять ночей, обдумывая покрой нового платья. Прежде он говорил, бывало, без
обиняков, прямо, как честный человек и солдат; теперь он вития; речь его -
фантастический пир: что ни слово, то блюдо на удивление! Неужто и со мной
может случиться такое же превращение? Не знаю; думаю, однако же, что нет:
божиться не хочу, что Купидон не превратит меня в устрицу, но клянусь, что
устрицей не устрицей, а таким дураком по его милости никогда не сделаюсь.
Положим, одна женщина хороша собою - хорошо; другая умна - в добрый час;
третья добродетельна - с чем ее имею честь поздравить; но пока все
завлекательное не соединится в одной, я и не завлекусь ни одной. Она должна
быть богата, непременно, об этом и говорить нечего; умна - или по мне хоть
вовсе не будь ее на свете; добродетельна, иначе я не дам за нее и гроша;
хороша собой, а не то не показывайся мне и на глаза; кротка - или не подходи
ко мне близко; благородна, жива в разговоре, хорошая музыкантша; а насчет
волос, русые они или черные, как Богу угодно, лишь бы не крашеные. А, принц
и наш синьор Аморе! Спрячусь в беседке. (Прячется.)

 Входят дон Педро, Леонато и Клавдио.

 Дон Педро

 Ну, что ж, споет он нам романс?

 Клавдио

 Конечно.
 Как вечер тих! Все в воздухе замолкло,
 Чтоб дать гармонии простор.

 Дон Педро
 (тихо)

 Ты видел,
 Как ясный сокол наш порхнул в кусты?

 Клавдио
 (тихо)

 И очень видел: выслушавши пьесу,
 Расставим сеть.

 Входит Бальтазар с музыкантами.

 Дон Педро

 А вот и Бальтазар!
 Пропой-ка нам еще раз твой романс.

 Бальтазар

 Вы слишком д_о_бры, принц; не заставляйте
 Бесчестить музыку плохим искусством.

 Дон Педро

 Старинная художников причуда:
 Бранить свой собственный талант. Ну, спой же,
 Не заставляй молить себя напрасно,
 Как девушку-невесту.

 Бальтазар

 Как невесту?
 Извольте, я спою. Невестам часто
 Приходится выслушивать мольбы
 От тех, кто ценит их не высоко,
 Что, впрочем, не мешает ни мольбам,
 Ни даже клятвам.

 Дон Педро

 Так начни же, полно,
 Иль отговаривайся хоть и дольше,
 Да только нотами.

 Бальтазар

 Но только прежде
 Свою я ноту вам вручу.
 Суть ноты в том, что среди нот моих
 Едва ль сыскать достойных слуха можно.

 Дон Педро

 Он говорит, ну словно бы по нотам -
 Коль так, ему дано нотаций избежать.

 Музыка.

 Бенедикт
 (в сторону)

 Началось!.. Божественная ария!.. Растаял!.. Не странно ли, что овечьи
кишки вытягивают душу человеку? Хорошо, протрубите сбор моим деньгам,
когда все кончится.