Шекспир. Отелло (12)

 Отелло

 Идемте в замок.
 Друзья, войне - конец, враги - на дне.
 Ну, как тут старые мои знакомцы? -
 Мой свет, тебе на Кипре будут рады;
 Меня любили здесь. О дорогая,
 Я говорю бессвязно, я в бреду
 От радости. - Прошу тебя, друг Яго,
 Сходи и выгрузи мои пожитки;
 И капитана в замок приведи;
 Он капитан отличный и достоин
 Всех почестей. - Идем, моя любовь,
 Так чудно обретенная на Кипре!

 Уходят все, кроме Яго и Родриго.

 Яго

 Ты меня подождешь в гавани. Поди сюда. Если ты человек мужественный -
ведь говорят, что и ничтожные люда, когда они влюблены, обретают душевное
благородство, им несвойственное, - то слушай меня. Лейтенант сегодняшнюю
ночь на карауле в кордегардии. Но прежде всего я должен сказать тебе вот
что: Дездемона явно влюблена в него.

 Родриго

 В него? Нет, этого не может быть.

 Яго

 Приложи палец сюда, и пусть душа твоя поучается. Заметь, как бурно она
полюбила Мавра только потому, что он хвастал и рассказывал ей фантастические
небылицы. И она будет вечно любить его за его бахвальство? Твое мудрое
сердце да отвергнет эту мысль. Ее глазам требуется пища; а что ей за
удовольствие смотреть на дьявола? Когда кровь утомится игрой, то, чтобы
снова разжечь ее и возбудить в пресыщении свежую жажду, нужны миловидность
лица, соответствие в возрасте, в изяществе и в красоте - все то, чего Мавру
недостает. И вот, за неимением этих желаемых утех, ее нежная
чувствительность окажется разочарованной, ей станет тошно. Она невзлюбит и
возненавидит Мавра; сама природа внушит ей это и принудит к какому-либо
новому выбору. Так вот, сударь мой, раз это так, - а это весьма убедительное
и естественное предположение, - то кто стоит так высоко на ступенях этого
счастия, как не Кассио, этот ветреный каналья, совестливый ровно настолько,
чтобы накидывать на себя хотя бы внешность благовоспитанного человека ради
удобнейшего удовлетворения своих грязных и разнузданных сокровенных
страстей? Право, никто; право, никто. Тонкий и скользкий каналья; изыскатель
случаев; у которого такой глаз, что он умеет чеканить и подделывать
возможности, хотя бы действительных возможностей никогда и не
представлялось. Чертовский каналья! Вдобавок каналья этот красив, молод и
обладает всеми теми статьями, на которые заглядываются легкомысленные и
недозрелые умы. Отвратительный, законченный каналья. И эта женщина уже
разыскала его.

 Родриго

 Этому я не могу поверить; она преисполнена совершеннейших качеств.

 Яго

 Совершеннейшая чепуха! Вино, которое она пьет, выжато из винограда.
Будь она совершенством, она бы никогда не полюбила Мавра. Совершеннейший
вздор! Разве ты не видел, как она его похлопывала по ладони? Не заметил?

 Родриго

 Да, заметил; но это была простая любезность.

 Яго

 Распутство, клянусь этой рукой; вступление и темный пролог к повести о
вожделении и грешных мыслях. Они так сблизили свои губы, что их дыхания
обнялись. Мерзкие мысли, Родриго! Когда эти непринужденности так пролагают
себе дорогу, то очень быстро наступает главное и основное упражнение,
двуединое завершение. Фу! Но вы, сударь мой, слушайтесь меня. Я вас привез
из Венеции. Сегодняшнюю ночь стойте в карауле. Я устрою, чтобы вас
назначили. Кассио вас знает. Я буду поблизости. Найдите случай рассердить
Кассио или слишком громким разговором, или пренебрежительным отзывом о его
военных способностях, или любым иным путем, какой вам представится в
благоприятное время.

 Родриго

 Хорошо.

 Яго

 Он, сударь мой, человек порывистый и крайне вспыльчивый и может вас
ударить; подзадорьте его на это; для меня этого достаточно, чтобы вызвать
волнение среди здешних людей; а успокоить их так, чтобы у них не затаилось
горечи, можно будет только смещением Кассио. Это поможет вам кратчайшим
путем достигнуть желаемого, способы к чему я изыщу, и препятствие будет
удачнейшим образом устранено, без чего нам нельзя было бы ждать успеха.

 Родриго

 Я так и сделаю, если представится малейшая возможность.

 Яго

 За это я ручаюсь. Немного погодя приходи ко мне в цитадель. Мне нужно
выгрузить его вещи. Будь здоров.

 Родриго

 До свидания. (Уходит.)

 Яго

 Что лейтенант в нее влюблен - я верю;
 И что она в него - вполне возможно.
 Мавр, хоть его я ненавижу кровно,
 Привязчив сердцем, верен, благороден
 И Дездемоне будет нежным мужем,
 Бесспорно. Но в нее влюблен и я, -
 Не из распутства только, хоть, быть может,
 На мне лежит и этот тяжкий грех,
 Но также ради утоленья мести:
 Я склонен думать, что любезный Мавр
 Вскочил в мое седло. Мне эта мысль
 Грызет нутро, как ядовитый камень;
 И я не буду знать успокоенья,
 Не сосчитавшись: за жену - жену;
 А если так не выйдет - постараюсь
 Посеять в Мавре бешеную ревность,
 Сильнее разума. И с этой целью,
 Когда венецианскому щенку,
 Подзуженному мной, наскок удастся,
 Я напущусь на Кассио, - я боюсь,
 Что мой ночной колпак носил и он, -
 Его представлю Мавру блудодеем,
 Чтоб Мавр меня любил и награждал
 За то, что я возвел его в ослы
 И подменил его покой безумьем.
 Все - здесь, но смутно. Ранее конца
 У подлости не различить лица.
 (Уходит.)