Шекспир. Перикл (16)

 Марина

 Я не понимаю, зачем ты это говоришь

 Засов

 Поучить ее нужно, хозяйка, поучить нужно. Не мешало бы и эту ее
стыдливость поубавить.

 Сводня

 Что правда, то правда - не мешало бы. Да ведь и новобрачная вначале
стыдится того, на что имеет законное право!

 Засов

 Ну, иная стыдится, а иная и нет. Но вопрос-то вот какой, хозяйка: ведь
мясцо-то выторговал я...

 Сводня

 Что ж, и тебе позволят отрезать кусочек...

 Засов

 Вот-вот, об этом я и речь веду.

 Сводня

 Да кто же тебе в этом откажет? - А знаешь, милая, мне твое платье очень
понравилось.

 Засов

 Эй, послушайся моего совета, хозяйка: пусть она пока остается в этом
платье.

 Сводня

 Ладно. А ты походи еще по городу и раззвони, что у нас новая красавица
завелась: это будет тебе же на пользу. Верно, сама природа сотворила эту
девушку для того, чтобы ты нажился. Расскажи всем, какое это чудо, и пожнешь
плоды своих трудов.

 Засов

 Ей-богу, хозяйка, если правду говорят, что гром будит спящих угрей, так
я, как тот гром, своими восхвалениями в честь ее красоты растормошу всех,
кто хоть немного склонен к распутству. Нынче ж вечером несколько человек
приведу.

 Сводня

 Ступай-ступай!
 (Марине.)
 А ты иди за мной!

 Марина

 Пусть нож остер и глубока вода,
 Пусть пламя жжет - не сдамся никогда.
 Свою невинность гордо сохраню я. -
 Диана! Помоги, тебя молю я!

 Сводня

 Что нам за дело до Дианы? Иди-ка за мной, слышишь?

 Уходят.


СЦЕНА 3
 Тарс. Комната в доме правителя.
 Входят Клеон и Дионисса.

 Дионисса

 Довольно, не безумствуй: ты не в силах
 То, что уже свершилось, изменить.

 Клеон

 О Дионисса! Ни луна, ни солнце
 Не видели такого злодеянья
 Жестокого.

 Дионисса

 Не будь таким ребенком.

 Клеон

 Когда б я был властителем вселенной,
 Я отдал бы вселенную за то,
 Чтоб совершенное не совершилось!
 О боже, сколько было благородства
 В ее душе прекраснейшей! Марина
 Одной уж добротою несравненной
 Заслуживала царского венца.
 О подлый Леонин! Ты отравила
 Его, но жаль, что ты сама отрави
 Не выпила. Что скажешь ты Периклу
 Теперь о милой дочери его?

 Дионисса

 Скажу, что умерла она. Ведь нянька
 Не в силах уберечь дитя от смерти.
 Скажу, что ночью умерла, внезапно -
 Кто это опровергнет? Ты, быть может
 Окажешься наивным дурачком
 И, пожелав прослыть благочестивым,
 Раскроешь всем, что дело тут нечисто

 Клеон

 Молчи, молчи! Ужасное злодейство
 Совершено, и боги не потерпят
 Такого.

 Дионисса

 Уж не думаешь ли ты,
 Что птички Тарса полетят к Периклу
 И все ему откроют? Стыдно видеть,
 Что человек столь благородной крови
 Так малодушен!

 Клеон

 Кто такому делу
 Потворствует безмолвно, если даже
 Его не замышлял, - уже не может
 Считаться благородным.

 Дионисса

 Может быть.
 Но Леонина нет. Никто не знает,
 Как умерла она, - лишь ты да я.
 Она вредила дочери моей
 И на пути ее всегда стояла.
 Никто на Филотену не глядел -
 Все взоры обращались на Марину,
 А бедной дочери моей одни
 Глумливые ухмылки доставались,
 Которые терзали сердце мне.
 Пускай жесток поступок мой, но я
 Его считаю подвигом великим
 Для счастья нашей дочери!

 Клеон

 Пускай
 Тебе простят поступок этот боги!

 Дионисса

 А о Перикле ты не беспокойся:
 Ни в чем он нас не сможет упрекнуть.
 Мы все о ней рыдали и доныне
 Печалимся; ей памятник поставим,
 И будет эпитафия на нем
 Златыми буквами вещать хвалу
 И ей и нам, чья нежная забота
 Воздвигла этот памятник.

 Клеон

 О да! -
 Ты - гарпия с орлиными когтями
 И ангельским лицом!

 Дионисса

 А ты, голубчик,
 Жалеть способен и мышей и мух,
 Но и к моим советам ты не глух...

 Уходят.


СЦЕНА 4
 В Тарсе, перед памятником Марине.
 Входит Гауэр.

 Гауэр

 Мы сокращали время, расстоянье,
 Моря переплывали по желанью,
 Воображенье наше беспрестанно
 Нас в разные переносило страны.
 Надеюсь, нет греха большого в том,
 Что говорят на языке одном
 Во всех краях, где с вами мы бывали. -
 Послушайте о том, что было дале.
 Пред вами царь Перикл. И снова он
 Неукротимым морем окружен.
 Спешит он с пышной свитою своей
 Увидеть дочь - отраду жизни всей.
 А в Тире по совету Геликана
 Оставил царь правителем Эскана.
 Ведь Геликан, как все должны вы знать,
 Царя никак не хочет покидать.
 Вот корабли летят под парусами
 В далекий Тарс. Вообразите сами,
 О чем мечтает царь Перикл теперь,
 Спеша домой вернуть родную дщерь.
 Как призраки, пред вами проплывали
 Они, пока вы их воспринимали
 Ушами лишь. Но приглашаю вас
 Проверить зреньем слух, увидев их сейчас.

 Пантомима

Входят с одной стороны Перикл со свитой, с другой - Клеон, Дионисса и
другие. Клеон показывает Периклу гробницу Марины. Перикл выражает глубокую
скорбь; надевает рубище и уходит в большой печали. Затем Клеон, Дионисса и
 другие уходят.

 Притворству Простодушие внимает
 И вздохи лицемеров принимает
 За истинную скорбь. Смотрите, вот
 Перикла горе страшное гнетет,
 Он слезы льет ручьями, он стенает
 И город Тарс навеки покидает.
 Он клятву дал богам лица не мыть,
 Не стричь волос и рубище носить.
 В его груди бушует буря горя,
 Бессилен он, как челн в открытом море.
 Но не погиб отчаянный пловец
 И справится он с бурей под конец.
 Теперь я эпитафию читаю,
 Что сочинила Дионисса злая
 Марине на могилу. Вот она:
 (читает надпись на памятнике Марине)
 "Прекраснейшее, нежное творенье,
 Загубленное на заре цветенья,
 Дочь Тирского царя вот здесь зарыта:
 Презренной Смертью бедная убита.
 Мариною красавица звалась.
 Фетида, этой крестницей гордясь,
 Ее рожденье бурею почтила
 И, веселясь, часть суши поглотила.
 Земля, страшась такого, может быть,
 Ее спешила небу уступить.
 За это мстить нам поклялась богиня
 И бьет волнами берег наш поныне!"
 Так служит вкрадчивая лесть обычно
 Для подлости личиною отлично.
 Пускай уверен царь Перикл, что дочь
 Мертва. Ему не в силах мы помочь.
 В вертеп разврата поспешим за ней -
 Что может быть судьбы ее страшней!
 Внимание! Смотрите все на сцену,
 Перенесемся с вами в Митилену.
 (Уходит.)