Шекспир. Тимон Афинский (20)

 Первый слуга

 Послушай, управитель, где хозяин?
 Он выгнал нас, иль мертв, иль промотался?

 Флавий

 Увы, друзья мои! Что вам сказать?
 Клянусь, я так же неимущ, как вы.

 Первый слуга

 Беда! Такой богатый дом погиб?
 Такой хозяин славный разорился!
 Все разбежались; не осталось друга,
 Который захотел бы разделить
 Его судьбу и с ним уйти.

 Второй слуга

 Как мы
 К приятелю, лежащему в могиле,
 Становимся спиной, так отвернулись
 И от Тимона все его друзья,
 Чуть схоронил богатство он. Остались
 Ему от них пустые кошельки
 Да клятвы ложные. А он, бедняга,
 Как нищий, не имеющий приюта,
 Наедине оставшись с нищетою,
 Которой все бегут, влачит свой век
 В презрении, один... Сюда идут.
 Другие слуги.

 Входят слуги.

 Флавий

 Ломаная утварь
 Разрушенного дома.

 Третий слуга

 Я читаю
 По лицам вашим, что в душе мы все
 В Тимонову облачены ливрею.
 Товарищами мы остались с вами,
 Служа ему и в этот скорбный час.
 Крушенье терпит наш корабль, и мы,
 Матросы злополучные, стоим
 На палубе кренящейся, внимая
 Угрозам волн. Расстаться в море жизни
 Нам суждено.

 Флавий

 Я разделю меж вами
 Последнее имущество мое!
 Останемся друзьями в честь Тимона,
 А встретясь, покачаем головой,
 И наши прозвучат тогда слова,
 Как похоронный звон его богатству;
 "Мы лучшие знавали дни".
 (Раздает им деньги.)
 Пусть каждый
 Возьмет частицу. Протяните руки;
 Хотя мы и бедны, но расстаемся
 Богатые печалью.

 Слуги обнимаются и расходится.

 Сколько мук
 Приносит слава! Кто не пожелал бы
 Проклясть богатство, зная, сколько бед
 И горестей идет за ним вослед!
 Кто славою прельстится? Кто захочет
 Жить, убедясь, что дружба - только сон?
 Кто б упивался собственным величьем,
 Постигнув, что украшено оно,
 Как все друзья вокруг, фальшивым блеском?.
 Мой бедный господин, ты пал навеки,
 Погубленный своею добротой!
 Не странно ли, что самый тяжкий грех -
 Стремление творить добро для всех?
 Так кто ж дерзнет хотя б наполовину
 Таким же быть, как он, коль доброта -
 Бессмертных свойство - губит человека? -
 Мой господин! Ты был благословен,
 Чтоб сделаться проклятым; был богат,
 Чтоб нищим стать; причина бед твоих -
 Твое богатство. Добрый мой хозяин,
 Бежал ты в гневе от чудовищ этих,
 И нечем жизнь поддерживать тебе... -
 Пойду искать его и с ним останусь;
 Пока есть деньги в кошельке моем,
 Я буду управителем при нем.
 (Уходит.)


СЦЕНА 3
 Лес и пещера около моря,
 Входит Тимон.

 Тимон

 О всеблагое солнце! Извлеки
 Сырую гниль из недр земли наружу
 И зарази весь воздух под луною -
 Твоей сестрой. Рожденные на свет
 Утробою одною близнецы
 Почти неразличимы по зачатью,
 Развитию, рождению; но стоит
 Судьбе им дать удел неравный, сразу
 Счастливец неудачника теснит.
 Таков уж от природы человек;
 Потоком бедствий всяческих гонимый,
 Не может быть он счастлив без того,
 Чтоб к ближнему не проявить презренье.
 Возвысьте нищих, а вельмож унизьте -
 И тотчас же изведает сенатор
 Презрения наследственного бремя,
 А нищий - уваженье и почет.
 Один из близнецов от благ тучнеет,
 Второго делает худым нужда.
 Но кто же гордо, не сгибаясь, встанет,
 С чистосердечным мужеством воскликнув:
 "Льстец этот человек!" Коль одного
 Назвали так, зовите всех льстецами.
 Стоящий у подножия удачи
 Льстит тем, кто выше влез. Мудрец и тот
 Склоняется пред золотым болваном.
 Все вкривь идет! Нет ничего прямого
 В проклятых человеческих натурах,
 За исключеньем подлости прямой,
 А потому - проклятье всем пирам,
 Всем сборищам, всем празднествам на свете!
 Тимон себя и всех себе подобных
 Возненавидел! Гибни, род людской!
 (Копает землю.)
 Земля, дай мне кореньев, а того,
 Кто лучшее найти в тебе замыслит,
 Своим сильнейшим ядом услади.
 Что вижу? Золото? Ужели правда?
 Сверкающее, желтое... Нет-нет,
 Я золота не почитаю, боги;
 Кореньев только я просил. О небо,
 Тут золота достаточно вполне,
 Чтоб черное успешно сделать белым,
 Уродство - красотою, зло - добром,
 Трусливого - отважным, старца - юным,
 И низость - благородством. Так зачем
 Вы дали мне его? Зачем, о боги?
 От вас самих оно жрецов отторгнет,
 Подушку вытащит из-под голов
 У тех, кто умирает. О, я знаю,
 Что этот желтый раб начнет немедля
 И связывать и расторгать обеты;
 Благословлять, что проклято; проказу
 Заставит обожать, возвысит вора,
 Ему даст титул и почет всеобщий
 И на скамью сенаторов посадит.
 Увядшим вдовам женихов отыщет!
 Разъеденная язвами блудница,
 Та, от которой даже сами стены
 Больничные бы отшатнулись, - станет
 Цветущей, свежей и благоуханной,
 Как майский день. Металл проклятый, прочь!
 Ты, шлюха человечества, причина
 Вражды людской и войн кровопролитных,
 Лежи в земле, в своем законном месте!
 Я вновь тебя зарою глубоко.

 Доносятся звуки военного марша.

 Что это, барабан? - А, ты живуче,
 Но все же я похороню тебя!
 Ступай обратно, вор, не соблазняй
 Хранителей своих. Постой! Возьму
 Немного я себе на всякий случай.
 (Берет часть золота.)

 Под звуки барабанов и труб входит вооруженный Алкивиад; с ним
 Фрина и Тимандра.

 Алкивиад

 Ты кто такой?

 Тимон

 Животное, как ты!
 Пускай твое изгложет сердце язва
 За то, что снова человечий облик
 Ты мне явил.