Шекспир. Венецианский купец (19)

 Бассанио

 Нет, дайте мне скорее приступить
 Мне это положенье - просто пытка.

 Порция

 Как, пытка? Ну, так повинитесь мне.
 К своей любви какую примешали
 Измену вы?

 Бассанио

 Измену лишь одну -
 Ужасную измену недоверья,
 Которая за обладанье тем,
 Что я люблю, бояться: заставляет.
 Такое ж отношенье и родство
 Между моей любовью и изменой,
 Как меж огнем и снегом.

 Порция

 Да, но вы
 Мне, может быть, все это говорите,
 Как человек, который может все
 Под пыткою сказать.

 Бассанио

 Пообещайте
 Мне только жизнь - и правду я скажу.

 Порция

 Ну, хорошо - скажите и живите.

 Бассанио

 Скажите и любите - в этом все
 Признание мое. Какая пытка
 Блаженная, когда палач мой
 Подсказывает мне мои ответы,
 Служащие к спасенью моему!
 Ведите же меня скорее к счастью
 И к ящикам.

 Порция

 Итак, вперед! В одном
 Из этих трех я заперта, и если
 Вы любите меня, то ящик тот
 Отыщете. Нерисса, стань подальше
 Со всеми остальными. Пусть оркестр
 Гремит, меж тем как выбирать он будет;
 Тогда, коли не угадает он,
 Закончит так, как умирает лебедь -
 При музыке; иль, чтоб сравнить верней,
 Мои глаза ручьем обильным будут,
 Где он найдет свой влажный смертный одр,
 Но может он и выиграть. Тогда же
 Чем будут звуки музыки? Тогда
 Те звуки будут трубным ликованьем,
 С которым верноподданный народ
 Перед своим царем нововенчанным
 Склоняется; то будет сладкий звук,
 Что на заре нашептывает тихо
 В слух жениха, и, оторвав от грез,
 Зовет к налою брачному. Смотрите:
 Вот он идет - хоть так же величаво,
 Но с большею любовью, чем Алкид,
 Когда из рук чудовища морского
 Освободил он девственную дань,*
 Заплаченную Троею скорбящей.
 Я здесь стою, как жертва; там
 Дарданянки испуганные смотрят,
 Чем подвиг тот окончится. Иди,
 Мой Геркулес! Ты не умрешь - и буду
 Я тоже жить. Смотреть на битву мне страшней,
 Чем для тебя - идти и принять в ней участье,

 Бассанио начинает рассматривать ящики.
 Музыка.

 Свита
 (поет)

 О, скажи, где источник любви -
 В голове или сердца в крови?
 Как она рождается?
 Чем она питается?
 Отвечай, отвечай!
 Родится в глубине очей -
 И взгляды служат пищей ей,
 И умирает в цвете дней,
 Качаясь в люлечке своей.
 Раздайся же повсюду звон!
 Я начинаю: динь - динь - дон!

 Все

 Динь - динь - дон!

 Бассанио

 Итак, нельзя блестящую наружность
 Всегда считать правдивою; весь мир
 Вводим в обман наружным украшеньем.
 В судилищах найдется ль хоть одно
 Позорное, испачканное дело,
 В котором бы приятным голоском
 Нельзя прикрыть всю видимую гнусность?
 В религии найдется ль хоть одно,
 Достойное укора заблужденье,
 Которое не мог бы мудрый муж
 И освятить, и текстами приправить,
 И внешним украшением прикрыть?
 Ни одного порока нет, настолько
 Наивного, чтоб появляться в свет,
 Не облачась наружно в добродетель.
 Немало ведь меж нами трусов есть,
 Чьи души так печально ненадежны,
 Как лестница песчаная - меж тем
 Они лицо снабжают бородою,
 Как Геркулес или суровый Марс
 Раскройте-ка их внутренность: печенка
 В них бела как молоко. Они
 У истинного мужества берут
 Наросты лишь одни, чтобы
 Страх поселить в других. Взгляните только
 На красоту - увидите тотчас,
 Что ценится она всегда по весу
 Наружных украшений; оттого
 И сделалось теперь в природе чудо,
 Что женщина тем более легка,
 Чем более на ней тех украшений.
 Итак, когда порою мы глядим
 На мнимую красавицу и видим,
 Как кудри золотистые ее
 Вниз с головы бегут двумя змеями,
 Кокетливо играя с ветерком,
 То знаем мы, что это - достоянье
 Уже второй головки: череп тот,
 Что их родил, давно лежит в могиле.
 Поэтому на блеск наружный мы
 Должны смотреть как на коварный берег
 Опаснейшего моря, как на шарф
 Прелестнейший, который закрывает
 Красавицы индийской черноту.
 Короче, блеск наружный есть личина
 Правдивости, которою наш век
 Коварнейший обманывает ловко
 И самого мудрейшего из нас
 Вот почему меня не соблазняешь
 Ты, золото блестящее, ты, твердый
 Мидаса корм!
 (Обращаясь к серебряному ящику.)
 Не нужен мне и ты -
 Ты, серебро, посредник пошлый, бледный
 Между людьми. Но ты, простой свинец,
 Ты, более грозящий, чем манящий
 Надеждою, своею простотой
 Ты убедил меня: тебя я выбираю -
 И от тебя теперь блаженства ожидаю!