Шекспир. Венецианский купец (22)

 Бассанио

 О, милая, в нем есть слова такие
 Ужасные, какие никогда
 До этих пор бумаги не чернили!
 Мой добрый друг, когда я в первый раз
 Открылся вам в любви, то откровенно
 Сказал, что все имущество мое
 Заключено в крови моей, что родом
 Я дворянин. И правду я сказал,
 А между тем, подруга дорогая,
 Хоть я себя так дешево ценил,
 Но даже тут был хвастуном, как это
 Вам объясню сейчас. Сказавши вам,
 Что ничего я ровно не имею,
 Я должен бы сказать, что даже меньше,
 Чем ничего, имею я. Себя
 Я заложил любимейшему другу,
 А друга заложил его врагу
 Заклятому - все для того, чтоб денег
 Себе добыть. Синьора, вот письмо:
 Узнайте же, бумага эта - тело
 Любимейшего друга моего,
 А все слова в бумаге этой - раны
 Открытые, откуда кровь его
 Бежит рекой. Но точно ль это правда,
 Соланио? Ужели предприятья
 Антонио все лопнули? Ужель
 Пропало все? И грузы все из Триполи,
 Из Мексики, стран варварских,
 Из Англии, двух Индий, Лиссабона?
 И ни один корабль не избежал
 Ужасного прикосновения камней -
 Грозы купцов?

 Соланио

 Да, ни один, синьор.
 Притом, хотя б теперь имел он деньги,
 Чтоб заплатить жиду, то этот жид,
 Как кажется, не взял бы их. Создания
 Не видывал ни разу в жизни я,
 Которое, нося вид человека,
 Так жаждало собрата погубить.
 Он день и ночь не отстает от дожа:
 Он говорит, что отказать ему
 В решении правдивом - значит явно
 Свободу государства оскорбить.
 Знатнейшие сенаторы, и двадцать
 Купцов, и сам наш дож - старались все
 Уговорить его, но все напрасно;
 От кляуз омерзительных своих
 Не хочет он отречься и упорно
 Твердит одно: заемное письмо,
 Взыскание, несдержанное слово.

 Джессика

 Когда еще я у него жила,
 То слышала, как Хуса и Тубала,
 Сородичей своих, он уверял
 Под клятвою, что хочет лучше мяса
 Антонио, чем сумму в двадцать раз
 Значительнее той, что друг ваш должен.
 И знаю я, синьор, что коль закон,
 И высший суд, и власти не восстанут -
 Поплатится жестоко бедный ваш
 Антонио.

 Порция

 И это друг ваш близкий
 В такой беде?

 Бассанио

 Да, мой дражайший друг,
 Добрейший человек, с честнейшим сердцем,
 С душою, не уставшей одолжать,
 В ком доблесть древних римлян так блистает,
 Как ни в одном, живущем на земле
 Италии.

 Порция

 А много ли он должен
 Жиду?

 Бассанио

 Ему он должен за меня
 Три тысячи дукатов!

 Порция

 Как! Не больше?
 Шесть тысяч заплатите вы ему -
 И вексель уничтожьте; эту сумму
 Удвойте иль утройте, чтоб такой
 Прекрасный друг из-за вины Бассанио
 Не потерял и волоса. Сперва
 Пред алтарем меня вы назовите
 Своей женой, а после отправляйтесь
 В Венецию к Антонио: с душой
 Тревожною вы не должны в объятьях
 У Порции покоиться. Я дам
 Вам золота, чтоб заплатить не только
 Ничтожный долг такой, но в двадцать раз
 Значительней; а заплатив, сюда
 Спешите вновь с прекрасным другом вашим.
 Мы между тем с Нериссою вдвоем
 Здесь будем жить, как девушки и вдовы.
 Пойдемте же: уехать вы должны
 В тот самый день, как женитесь. Зовите
 Своих друзей радушно; грусть свою
 Преодолеть пред ними постарайтесь.
 Купила вас я дорогой ценой
 И дорого любить за это буду.
 Прочтите-ка, однако, мне письмо.

 Бассанио
 (читает)

 "Милый Бассанио, все мои корабли погибли; мои кредиторы делаются
жестоки; мое положение самое скверное; срок моего векселя жиду истек; а
так как, чтобы уплатить этот долг, мне необходимо лишиться жизни, то мы с
тобой квиты. Мне хотелось бы только увидеть тебя перед смертью. Впрочем,
действуй по своему усмотрению. Если дружба не побудит тебя приехать, то
пусть не побудит и мое письмо".

 Порция

 О, милый мой, брось все и поезжай!

 Бассанио

 Да, я потороплюсь, имея позволенье
 От вас; но прежде, чем я возвращусь домой,
 Ничья постель виной не будет промедленья
 И нам разлучником не будет отдых мой.

 Уходят.