Шекспир. Зимняя сказка (13)

 Леонт

 Говори же!

 Слуга

 В вечность отошел.

 Леонт

 О силы неба! Мне за богохульство
 Мстит Аполлон.

 Гермиона падает без чувств.

 Что там случилось?

 Паулина

 Дурная весть сразила королеву,
 Я чувствую, над нею кружит смерть.

 Леонт

 Велик удар! Пусть унесут ее.
 Она очнется. О, зачем я верил
 Слепому подозренью! Умоляю,
 Все сделайте, чтобы ее спасти.

 Паулина и дамы уносят Гермиону.

 Прости, прости, великий Аполлон!
 Прости мне богохульство! Поликсену
 Я возвращаю дружбу. Королеву
 Вновь назову возлюбленной женой.
 У доблестного, честного Камилло
 Я на коленях вымолю прошенье.
 Ревнивец лютый, в злобе кровожадной
 Ему велел я друга отравить,
 Но ясный ум Камилло не смутился
 Пред выбором награды или смерти.
 В порыве доброты и благородства
 Мой умысел открыл он Поликсену,
 Не пожалев своих богатств, бежал
 И вверил жизнь изменчивой фортуне.
 Каким алмазом честь его сияет
 Сквозь ржавчину моих деяний темных!
 В сравненье с ним я черен!

 Входит Паулина.

 Паулина

 Горе, горе!
 Разрежьте мне одежду, или сердце,
 Стесненное шнуровкой, разорвется.

 Первый придворный

 Сударыня, что с вами?

 Паулина

 Ты, тиран!
 Какие пытки ты мне уготовишь,
 Колесованье, дыбу иль костер?
 Или велишь сварить в кипящем масле?
 Что ты измыслишь, если каждым словом
 Я самых страшных пыток заслужу?
 Твоей ревнивой злобы тирания,
 По глупости достойная мальчишки,
 Какие принесла она плоды!
 Подумай - и казни себя, проклятый!
 Пред этим злодеянием кровавым
 Померкло все, что прежде ты свершил.
 Ты сделался глупцом неблагодарным,
 Когда в измене друга заподозрил;
 Как верности и чести отравитель,
 К убийству ты Камилло подстрекал,
 Все это - вздор, ничтожные проступки
 В сравненье с новым подвигом твоим.
 И даже то, что воронам в добычу
 Дочь бросил ты, - не самый тяжкий грех,
 Хоть этого и дьявол бы но сделал!
 И то, что принц убит твоею злобой,
 Наследник твой, чей благородный дух
 Заставил сердце юное разбиться,
 Когда отец бесчестью предал мать, -
 Не в этом величайшее злодейство!
 Нет, ты стократно худшее свершил,
 Гнуснейшее - о небо! - Плачьте, плачьте
 Кровавыми слезами: королева,
 Чудесное и чистое созданье,
 Скончалась - и убийца не наказан!

 Первый придворный

 Помилуй, Аполлон!

 Паулина

 Она мертва!
 Клянусь, она мертва! Кто мне не верит,
 Ступай и убедись. О! Если б ты
 Ее щекам вернул румянец нежный,
 Губам дыханье, телу теплоту,
 Тебе как богу вновь бы я служила.
 Но ты напрасно каешься, палач!
 Нет скорби, равной твоему злодейству.
 Отчаянью бессильному предайся.
 Коленопреклоненный и нагой,
 Бессонницей и голодом терзаясь,
 Под бурями, на ледяном утесе
 Стой десять лет, нет, десять тысяч лет -
 Ты у богов не вымолишь прощенья.

 Леонт

 Так! Продолжай! Язви! Все будет мало.
 Мне мало слов, хотя бы все вы, все
 Горчайшее в лицо мне говорили.

 Первый придворный

 На государе нет лица, довольно!
 Пускай великий совершил он грех,
 Вы речью дерзкой перешли границы.

 Паулина

 Вы правы, сударь... Верно... Перешла...
 Язык-то бабий, как его удержишь!
 Смотрите, весь дрожит и побледнел.
 Что горевать, когда уж не воротишь,
 Какой в том прок! - Утешься, государь!
 Стыд мне за то, что прошлым вас корила!
 Простите дуру! Только потому,
 Что всей душой любила королеву...
 Опять! Ах, дура! Больше я не буду.
 Ни бедную покойницу, ни принца,
 Ни вашу дочь, ни моего супруга
 Погибшего... Молчу, молчу, не надо!
 Ни слова больше, добрый государь!

 Леонт

 Ты хорошо и честно говорила.
 Мне правда легче жалости твоей.
 Пройди со мной к телам жены и сына.
 Я их в одной могиле схороню
 И надпись дам с правдивым изложеньем
 Причин их смерти - вечный мой позор!
 И каждый день к ним приходить я буду,
 И слезы лить, и каяться в грехах.
 Пойдем взглянуть на это ложе скорби.

 Уходят.


СЦЕНА 3


 Богемия. Дикая пустыня на морском берегу. Входят Антигон
 с младенцем на руках и матрос.

 Антигон

 Так мы пустынь Богемии холодной,
 По-твоему, достигли? Ты уверен?

 Матрос

 Да, господин, но мы в недобрый час
 Пришли сюда. Глядите, небо в тучах
 И молнии сверкают. Будет буря.
 Мне сердце говорит, что небеса
 Накажут нас за этого младенца,

 Антигон

 Да совершится их святая воля!
 Ступай на борт и подавай мне голос.
 А я недолго.