СИЛА И МУДРОСТЬ СЛОВА (158) РУДАКИ / RUDAKI - ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ ГИПЕРИНФО

100790 Просмотров

РУДАКИ / RUDAKI

Один враг — много, тысяча друзей — мало. Счастье в воздухе не вьется — трудом дается. Не ради насилия и убийств куется правый меч. Колеса судьбы не бойся, ты рожден не для утрат. Познанье - сердца яркий свет, защита от житейских бед. Талант и знания — яркий свет, без них из тьмы исхода нет. Прекрасно то деяние, когда с другим свое ты делишь достояние. К добру и миру тянется мудрец - к войне и распрям тянется глупец. Я так скажу: добро спешите делать, не все ль равно, что ели и носили. От знанья в сердце вспыхнет яркий свет. Оно для тела — как броня от бед. Время старит все, что нам казалось новым, но время также молодит деяния былые. Нет больше радости, чем видеть друзей, нет горше горя, чем разлука с друзьями. Как ни ласкай змею, назвав любимым чадом — она, рассвирепев, тебя отравит ядом. Тех, кто, жизнь прожив, от жизни не научится уму, никакой учитель в мире не научит ничему. Кто мерзок — мерзостью змеиной обладает, с мерзавцем не водись, не будь с презренным рядом. Изгони из сердца жадность, ничего не жди от мира, и тотчас безмерно щедрым мир покажется тебе. Становится новое старым, потом промчатся года — и старое сменится новью: так было, так будет всегда. Как жаль, что отпрыск неразумный рождается от мудреца: не получает сын в наследство Талант и знания отца. Время — конь, а ты объездчик; мчись отважно на ветру. Время — меч; стань крепкой клюшкой, чтобы выиграть игру. С тех пор как мир возник во мгле, еще никто на всей земле Не предавался сожаленью О том, что отдал жизнь ученью. Оставь мечеть! Предпочитай пиры! Где гурии Тараза, Бухары? Живи для них! Мой бог молитв не любит, он для любовной создал нас игры. С тех пор как существует мирозданье, такого нет, кто б не нуждался в знанье. Какой мы ни возьмем язык и век, всегда стремится к знанью человек. Все тленны мы, дитя, таков вселенной ход. Мы — словно воробьи, а смерть, как ястреб, ждет. И рано ль, поздно ли — любой цветок увянет, — Своею теркой смерть всех тварей перетрет. Он умер — караван поэта покинул бренный свет. Но чем исчислить нам утрату — кто может дать ответ? Глаза, не размышляя, скажут: «Лишь одного не стало», но разум горестно воскликнет: «Сколь многих больше нет!»