Уильям Батлер Йейтс (17)

Дух Кухулина. И жало совести слепой
Не уязвит меня отныне?

Сида. Теченье времени застынет,
И долгий мой круговорот
Слиянье наших уст замкнет
В безбрежной грезе. Утолит
Любую жажду, усмирит
Любое сердце – и твое,
Кухулин! – это забытье.
Так не противься – напои
Мои уста!

Дух Кухулина. Уста твои!

[Собираются поцеловаться, но он отворачивается.]

О Эмер, Эмер!

Сида. Значит, вот
О ком тоска тебя гнетет!

Дух Кухулина. Как будто вижу вдалеке:
Плечо к плечу, рука в руке,
О Эмер, снова мы вдвоем
Вступаем в твой наследный дом!

Сида. Как умер, так зовешь ее,
А был живым – ни в грош ее
Не ставил!

Дух Кухулина. Эмер, Эмер, где ты?

Сида.
Ты преступил свои обеты:
Любую девку-неумеху,
Любого друга-пустобреха
При жизни ты ценил дороже,
Чем кров ее, и стол, и ложе.
Но ни одна из смертных жен
Над тем не властна, кто рожден
Для мира, где обет любви -
Всего лишь прах воспоминаний,
Где взор омытый не туманит
Земная грязь.

Дух Кухулина. Уста твои!

[Сида выходит; Дух Кухулина следует за ней.]

Тело Кухулина. Кричи, что ты навеки отвергаешь
Его любовь! Не мешкай, поспеши!

Эмер. Нет, ни за что не крикну.

Тело Кухулина. Ну и дура!
Я, недруг Фанд, явился помешать ей,
А ты стоишь и зря теряешь время!
Ты слышишь стук копыт на берегу?
Прислушайся, как бьют копытом кони!
Она уже взошла на колесницу,
Но он еще не с нею. Торопись же!
Последний миг настал – кричи, кричи!
Отринь его – и власти Фанд конец.
Уже одной ногой на колесницу
Ступил Кухулин – крикни, что велю!..

Эмер. Любовь Кухулина навеки отвергаю!

[Тело Кухулина падает на ложе, наполовину задергивая занавеску. Этне Ингуба входит и опускается на колени у ложа.]

Этне Ингуба. Вернись ко мне, любимый! Это я -
Я, Этне!.. О, смотри! Он возвратился,
Он с нами вновь, на ложе шевельнулся!
Я, я одна его отвоевала
У моря, я его вернула к жизни!

Эмер. Он просыпается.

[Тело на ложе поворачивается. На нем снова героическая маска Кухулина.]

Кухулин. О руки, эти руки!
Этне Ингуба!.. Знаешь ли, я был
В каком-то странном месте, и мне страшно.

[Первый Музыкант выходит на авансцену, остальные два подходят к нему с обеих сторон и поют, развертывая полотнище.]

– Отчего так гулко и странно
Бьется сердце твое, открой?
– Я увидел в гостях изваянье -
Одиночества лик роковой.
Дышит статуя, движется мимо,
И в груди ее сердце стучит
Громче наших бесед у камина.
Когда же оно замолчит?!

О, скорбная награда
Безвременных могил!
Мы пред тобой без сил
Склоняемся в молчанье,
Не подымая взгляда, -
Оброним вздох случайный
И отойдем без сил.

Для волненья не видно причины,
Дверь закрыта и крепок сон,
И не сыщется в свете мужчины,
Что красою твоей не пленен,
Но и тот, кто грезил тобою
Дольше многих, верней других, -
О, бессильно сердце земное! -
Позабудет бессмертный лик.

О, скорбная награда
Безвременных могил!
Мы пред тобой без сил
Склоняемся в молчанье,
Не подымая взгляда, -
Оброним вздох случайный
И отойдем без сил.

Что же сердце не знает покоя?
Кто избранником стал твоим?
Расцветешь совершенной красою -
Мысль растает, как легкий дым;
Но и это тоже опасно:
При трех четвертях бледны
Звезды в небе – совсем угаснут
Пред сияньем полной луны.

О, скорбная награда
Безвременных могил!
Мы пред тобой без сил
Склоняемся в молчанье,
Не подымая взгляда, -
Оброним вздох случайный
И отойдем без сил.

Туманные воды

Перевод с английского Анны Блейз

Посвящение
леди Августе Грегори
Среди семи лесов бродил я в Кулэ:
Шан-валла, где тенистый пруд меж ив
Скликает диких уток зимним утром;
Кайль-дорта темный; Кайль-на-но лучистый,
Где сотни белок счастливо резвятся,
Как будто скрылись меж зеленых веток
От старости и смерти; Парк-на-ли,
Где глушат тропы ясень и орешник;
Парк-на-карраг, где в воздухе зеленом
Разлит медвяный запах диких пчел;
Парк-на-таррав, где взор, подвластный чарам,
Встречал бессмертных, нежно-горделивых;
Лес Инхи, где барсук, лиса и ласка
Таятся, а за ним – тот древний лес,
Что Бидди Эрли прозвала зловещим:
Семь запахов, семь вздохов, семь лесов.
Мой взор был слеп и неподвластен чарам,
Но всё ж и мне в ночи бывали грезы
О тех созданьях, что счастливей смертных:
Они кружили вкруг меня в тенях,
Сплетаясь с голосами и огнями;
И образы преданья о Форгэле
И о Декторе, о пустынных водах
Кружили вкруг меня в огнях и звуках,
И много больше: в воды сновиденья
Вплетаются порой такие речи,
Что тягче камня и мудры молчаньем.
Как вас назвать – бессмертных, нежных, гордых?
Мне ведомо одно: от вас исходит
Всё наше знанье, вы же из Эдема
Слетаете к нам поступью крылатой.
Эдем далёко ль, или вы таитесь
От смертных мыслей зайцем или мышью,
Что мчится по жнивью перед серпами,
Чтобы залечь в последней борозде?
И, может быть, за нашими лесами,
Ветрами и озерами сокрыты
Иные безмятежные леса,
Иных ветров дыханье и сиянье,
Иных озер мерцанье в свете звездном?
Или Эдем ваш – вне времен и мест?
И впрямь ли вы сбираетесь вокруг нас,
Когда сияет бледный свет на водах
И меж листвы, и ветер с лепестков
Во мглу слетает, и трепещет птица,
И окрыляет сердце тишина?

Примите ж эти строки как зачин
Поэмы о Форгэле и Декторе:
Так в старину арфист перед игрою
Вином незримых духов ублажал.

Комментарии

Леди Августа Грегори (1852-1932) – близкая подруга и покровительница Йейтса; см. комментарии к стихотворению "Дикие лебеди в Кулэ".
Кулэ – имение леди Грегори, расположенное близ селения Горт в графстве Голуэй; см. комментарии к стихотворению "Дикие лебеди в Кулэ".
Шан-валла (Shan-walla, от гаэл. Sean-bhalla – «старая стена» или Sean-bhealach – «старая дорога»).
Кайль-дорта (Kyle-dortha, от гаэл. Coill Dorcha – «Темный лес»).
Кайль-на-но (Kyle-na-gno, от гаэл. Coill na gCno – «Ореховый лес»).
Парк-на-ли (Pairc-na-lea, от гаэл. Pairc na Laot – «Телячий луг»).
Парк-на-карраг (Pairc-na-carraig, от гаэл. Pairc na Carraige – «Луг скалы» или Pairc na gCarraig – «Луг камней»).
Парк-на-тарав (Pairc-na-tarav, от гаэл. Pairc na dTarbh – «Бычий луг»).
Лес Инхи (Inchy wood, от гаэл. [Coill na] n-Insi – «Лес заливных лугов»).
Бидди Эрли (1798-1874) – ирландская ведунья и целительница, по описанию Йейтса, «знаменитая ведунья из графства Клэр».
Форгэл и Дектора – персонажи пьесы «Туманные воды».

Примечания (с) Анна Блейз

The Shadowy Waters

Dedication
to lady Gregory
I WALKED among the seven woods of Coole,
Shan-walla, where a willow-bordered pond
Gathers the wild duck from the winter dawn;
Shady Kyle-dortha; sunnier Kyle-na-gno,
Where many hundred squirrels are as happy
As though they had been hidden by green boughs,
Where old age cannot find them; Pairc-na-lea,
Where hazel and ash and privet blind the paths;
Dim Pairc-na-carraig, where the wild bees fling
Their sudden fragrances on the green air;
Dim Pairc-na-tarav, where enchanted eyes
Have seen immortal, mild, proud shadows walk;
Dim Inchy wood, that hides badger and fox
And marten-cat, and borders that old wood
Wise Biddy Early called the wicked wood:
Seven odours, seven murmurs, seven woods.
I had not eyes like those enchanted eyes,
Yet dreamed that beings happier than men
Moved round me in the shadows, and at night
My dreams were cloven by voices and by fires;
And the images I have woven in this story
Of Forgael and Dectora and the empty waters
Moved round me in the voices and the fires,
And more I may not write of, for they that cleave
The waters of sleep can make a chattering tongue
Heavy like stone, their wisdom being half silence.
How shall I name you, immortal, mild, proud shadows?
I only know that all we know comes from you,
And that you come from Eden on flying feet.
Is Eden far away, or do you hide
From human thought, as hares and mice and coneys
That run before the reaping-hook and lie
In the last ridge of the barley? Do our woods
And winds and ponds cover more quiet woods,
More shining winds, more star glimmering ponds?
Is Eden out of time and out of space?
And do you gather about us when pale light
Shining on water and fallen among leaves,
And winds blowing from flowers, and whirr of feathers
And the green quiet, have uplifted the heart?
I have made this poem for you, that men may read it
Before they read of Forgael and Dectora,
As men in the old times, before the harps began,
Poured out wine for the high invisible ones.

Савин Валерий 
У.Б. Йетс. Часть 1William Batler Yeats (1865 – 1939)

Родился в Дублине, в семье художника, изучал живопись в Дублине. Основатель Ирландского театра. Собиратель и издатель ирландского фольклора. Сенатор Ирландского свободного государства (1922-28). Лауреат Нобелевской премии (1923). Автор пьес, рассказов, эссе о поэзии и театре и т.д.

He Wishes for the Cloths of Heaven
Had I the heavens' embroidered cloths,
Enwrought with golden and silver light,
The blue and the dim and the dark cloths
Of night and light and the half-light,
I would spread the cloths under your feet:
But I, being poor, have only my dreams;
I have spread my dreams under your feet;
Tread softly because you tread on my dreams.
Он желает небесную ткань.
Имел бы я неба шитую ткань,
А в ней золотой и серебряный свет,
Синюю, серую, темную ткань,
Дней и ночей полумрак-полусвет,
Ее расстелил бы под ноги тебе:
Но беден я, у меня лишь мечты;
Я бросил мечты под ноги тебе;
Мягко ступай на мои мечты.
040902

The Ragged Wood

O, hurry, where by water, among the trees,
The delicate-stepping stag and his lady sigh,
When they have looked upon their images
Would none had ever loved but you and I!
Or have you heard that sliding silver-shoed
Pale silver-proud queen-woman of the sky,
When the sun looked out of his golden hood?
O, that none ever loved but you and I!
O hurry to the ragged wood, for there
I will drive all those lovers out and cry
O, my share of the world, O, yellow hair!
No one has ever loved but you and I.