Уильям Шекспир. Гамлет (17)

 Полоний

 Принц, актеры приехали сюда.

 Гамлет

 Кш, кш!

 Полоний

 По чести моей...

 Гамлет

 "И каждый ехал на осле...".

 Полоний

 Лучшие актеры в мире для представлений трагических, комических,
исторических, пасторальных, пасторально-комических, историко-пасторальных,
трагико-исторических, трагико-комико-историко-пасторальных, для
неопределенных сцен и неограниченных поэм; у них и Сенека, не слишком тяжел
и Плавт не слишком легок. Для писаных ролей и для свободных - это
единственные люди.

 Гамлет

 О Иеффай, судия израильский, какое у тебя было сокровище!

 Полоний

 Какое у него было сокровище, принц?

 Гамлет

 Как же,
 "Одна-единственная дочь,
 Что он любил нежней всего".

 Полоний
 (в сторону)

 Все о моей дочери.

 Гамлет

 Разве я неправ, старый Иеффай?

 Полоний

 Если вы меня зовете Иеффаем, принц, то у меня есть дочь, которую я
люблю нежней всего.

 Гамлет

 Нет, следует не это.

 Полоний

 А что же следует, принц?

 Гамлет

 А вот что.
 "Но выпал жребий, видит бог",
и дальше, сами знаете:
 "Случилось так, как и думал всяк".
Первая строфа этой благочестивой песни скажет вам остальное; потому что, вот
видите, идут мои отвлекатели.

 Входят четверо или пятеро актеров.

Добро пожаловать, господа; добро пожаловать всем - Я рад тебя видеть
благополучным. - Добро пожаловать, дорогие друзья! - А, мой старый друг!
Твое лицо обросло бахромой с тех пор, как я тебя в последний раз видел;
или ты приехал в Данию, чтобы меня затмить? - Что я вижу, моя молодая
госпожа! Клянусь владычицей небесной, ваша милость ближе к небу, чем когда я
видел ее в последний раз, на целый каблук. Молю бога, чтобы ваш голос не
оказался надтреснутым, как вышедший из обращения золотой. - Господа, всем
вам добро пожаловать. Мы, как французские сокольники, налетим на первое, что
нам попадется; давайте сразу же монолог; ну-ка, покажите нам образец вашего
искусства: ну-ка, страстный монолог.

 Первый актер

 Какой монолог, мой добрый принц?

 Гамлет

 Я слышал, как ты однажды читал монолог, но только он никогда не
игрался; а если это и было, то не больше одного раза; потому что пьеса, я
помню, не понравилась толпе; для большинства это была икра; но это была -
как я ее воспринял и другие, чье суждение в подобных делах погромче моего, -
отличная пьеса, хорошо распределенная по сценам, построенная столь же
просто, сколь и умело. Я помню, кто-то сказал, что стихи не приправлены для
того, чтобы сделать содержание вкусным, а речи не содержат ничего такого,
что обличало бы автора в вычурности, и называл это добропорядочным приемом,
здоровым и приятным, и гораздо более красивым, нежели нарядным. Один
монолог я в ней особенно любил; это был рассказ Энея Дидоне; и главным
образом то место, где он говорит об убиении Приама. Если он жив в вашей
памяти, начните с этой строки; позвольте, позвольте:
 "Косматый Пирр с гирканским зверем схожий...".
Не так; начинается с Пирра:
 "Косматый Пирр - тот, чье оружие черно,
 Как мысль его, и ночи той подобно,
 Когда в зловещем он лежал коне, -
 Свой мрачный облик ныне изукрасил
 Еще страшней финифтью ныне он -
 Сплошная червлень весь расцвечен кровью
 Мужей и жен, сынов и дочерей,
 Запекшейся от раскаленных улиц,
 Что льют проклятый и жестокий свет
 Цареубийству; жгуч огнем и злобой,
 Обросший липким багрецом, с глазами,
 Как два карбункула, Пирр ищет старца
 Приама".
Так, продолжайте вы.

 Полоний

 Ей-богу, принц, хорошо прочитано, с должной выразительностью и с
должным чувством.

 Первый актер

 "Вот его находит он
 Вотще разящим греков; ветхий меч,
 Руке строптивый, лег, где опустился,
 Не внемля воле; Пирр в неравный бой
 Спешит к Приаму; буйно замахнулся;
 Уже от свиста дикого меча
 Царь падает. Бездушный Илион,
 Как будто чуя этот взмах, склоняет
 Горящее чело и жутким треском
 Пленяет Пирров слух; и меч его,
 Вознесшийся над млечною главою
 Маститого Приама, точно замер.
 Так Пирр стоял, как изверг на картине,
 И, словно чуждый воле и свершенью,
 Бездействовал.
 Но как мы часто видим пред грозой -
 Молчанье в небе, тучи недвижимы,
 Безгласны ветры, и земля внизу
 Тиха, как смерть, и вдруг ужасным громом
 Разодран воздух; так, помедлив, Пирра
 Проснувшаяся месть влечет к делам;
 И никогда не падали, куя,
 На броню Марса молоты Циклопов
 Так яростно, как Пирров меч кровавый
 Пал на Приама.
 Прочь, прочь, развратница Фортуна! Боги,
 Вы все, весь сонм, ее лишите власти;
 Сломайте колесо ей, спицы, обод -
 И ступицу с небесного холма
 Швырните к бесам!"