Уильям Шекспир. Гамлет (2)

 Входит Призрак.


                                  Марцелл

                   Тсс, замолчи; смотри, вот он опять!

                                  Бернардо

                   Совсем такой, как был король покойный.

                                  Марцелл

                   Ты книжник; обратись к нему, Горацио.

                                  Бернардо

                   Похож на короля? Взгляни, Горацио.

                                  Горацио

                   Да; я пронизан страхом и смущеньем.

                                  Бернардо

                   Он ждет вопроса.

                                  Марцелл

                                    Спрашивай, Горацио.

                                  Горацио

                   Кто ты, что посягнул на этот час
                   И этот бранный и прекрасный облик,
                   В котором мертвый повелитель датчан
                   Ступал когда-то? Заклинаю, молви!

                                  Марцелл

                   Он оскорблен.

                                  Бернардо

                                 Смотри, шагает прочь!

                                  Горацио

                   Стой! Молви, молви! Заклинаю, молви!

                              Призрак уходит.

                                  Марцелл

                   Ушел - и не ответил.

                                  Бернардо

                   Ну что, Горацио? Дрожишь и бледен?
                   Пожалуй, это не одна фантазия?
                   Что скажешь ты?

                                  Горацио

                   Клянусь вам богом, я бы не поверил,
                   Когда бы не бесспорная порука
                   Моих же глаз.

                                  Марцелл

                                  Похож на короля?

                                  Горацио

                   Как ты сам на себя.
                   Такой же самый был на нем доспех,
                   Когда с кичливым бился он Норвежцем;
                   Вот так он хмурился, когда на льду
                   В свирепой схватке разгромил поляков.
                   Как странно!

                                  Марцелл

                   И так он дважды в этот мертвый час
                   Прошел при нашей страже грозным шагом.

                                  Горацио

                   Что в точности подумать, я не знаю;
                   Но вообще я в этом вижу знак
                   Каких-то странных смут для государства.

                                  Марцелл

                   Не сесть ли нам? И пусть, кто знает, скажет,
                   К чему вот эти строгие дозоры
                   Всеночно трудят подданных страны?
                   К чему литье всех этих медных пушек
                   И эта скупка боевых припасов,
                   Вербовка плотников, чей тяжкий труд
                   Не различает праздников от будней?
                   В чем тайный смысл такой горячей спешки,
                   Что стала ночь сотрудницею дня?
                   Кто объяснит мне?

                                  Горацио

                                     Я; по крайней мере
                   Есть слух такой. Покойный наш король,
                   Чей образ нам сейчас являлся, был,
                   Вы знаете, норвежским Фортинбрасом,
                   Подвигнутым ревнивою гордыней,
                   На поле вызван; и наш храбрый Гамлет -
                   Таким он слыл во всем известном мире -
                   Убил его; а тот по договору,
                   Скрепленному по чести и законам,
                   Лишался вместе с жизнью всех земель,
                   Ему подвластных, в пользу короля;
                   Взамен чего покойный наш король
                   Ручался равной долей, каковая
                   Переходила в руки Фортинбраса,
                   Будь победитель он; как и его
                   По силе заключенного условья
                   Досталась Гамлету. И вот, незрелой
                   Кипя отвагой, младший Фортинбрас
                   Набрал себе с норвежских побережий
                   Ватагу беззаконных удальцов
                   За корм и харч для некоего дела,
                   Где нужен зуб; и то не что иное -
                   Так понято и нашею державой, -
                   Как отобрать с оружием в руках,
                   Путем насилья сказанные земли,
                   Отцом его утраченные; вот
                   Чем вызваны приготовленья наши
                   И эта наша стража, вот причина
                   И торопи и шума в государстве.

                                  Бернардо

                   Я думаю, что так оно и есть.
                   Вот почему и этот вещий призрак
                   В доспехах бродит, схожий с королем,
                   Который подал повод к этим войнам.

                                  Горацио

                   Соринка, чтоб затмился глаз рассудка.
                   В высоком Риме, городе побед,
                   В дни перед тем, как пал могучий Юлий,
                   Покинув гробы, в саванах, вдоль улиц
                   Визжали и гнусили мертвецы;
                   Кровавый дождь, косматые светила,
                   Смущенья в солнце; влажная звезда,
                   В чьей области Нептунова держава,
                   Болела тьмой, почти как в судный день;
                   Такие же предвестья злых событий,
                   Спешащие гонцами пред судьбой
                   И возвещающие о грядущем,
                   Явили вместе небо и земля
                   И нашим соплеменникам и странам.