Уильям Шекспир. Гамлет (37)

 Второй могильщик

 Нет, черт, не могу.

 Входят Гамлет и Горацио, поодаль.

 Первый могильщик

 Не ломай себе над этим мозги; потому что глупый осел от колотушек
скорей не пойдет, а ежели тебе в другой раз зададут такой вопрос, скажи:
"могильщик"; дома, которые он строит, простоят до судного дня. Вот что,
сходи-ка к Иогену, принеси мне скляницу водки.

 Второй могильщик уходит.

 (Копает и поет.)
 "В дни молодой любви, любви,
 Я думал - милей всего
 Коротать часы - ох! - с огнем - ух! - в крови,
 Я думал - нет ничего".

 Гамлет

 Или этот молодец не чувствует, чем он занят, что он поет, роя могилу?

 Горацио

 Привычка превратила это для него в самое простое дело.

 Гамлет

 Так всегда; рука, которая мало трудится, всего чувствительнее.

 Первый могильщик
 (поет)

 "Но старость, крадучись, как вор,
 Взяла своей рукой
 И увезла меня в страну,
 Как будто я не был такой".
 (Выбрасывает череп.)

 Гамлет

 У этого черепа был язык, и он мог петь когда-то; а этот мужик швыряет
его оземь, словно это Каинова челюсть, того, что совершил первое убийство!
Может быть, это башка какого-нибудь политика, которую вот этот осел теперь
перехитрил; человек, который готов был провести самого господа бога, - разве
нет?

 Горацио

 Возможно, принц.

 Гамлет

 Или придворного, который говорил: "Доброе утро, дражайший государь мой!
Как вы себя чувствуете, всемилостивейший государь мой?" Быть может, это
государь мой Такой-то, который хвалил лошадь государя моего Такого-то,
рассчитывая ее выпросить, - разве нет?

 Горацио

 Да, мой принц.

 Гамлет

 Вот именно; а теперь это - государыня моя Гниль, без челюсти, и ее
стукает по крышке заступ могильщика; вот замечательное превращение, если бы
только мы обладали способностью его видеть. Разве так дешево стоило
вскормить эти кости, что только и остается играть ими в рюхи? Моим костям
больно от такой мысли.

 Первый могильщик
 (поет)

 "Лопата и кирка, кирка,
 И саван бел, как снег;
 Ах, довольно яма глубока,
 Чтоб гостю был ночлег".
 (Выбрасывает еще череп.)

 Гамлет

 Вот еще один. Почему бы ему не быть черепом какого-нибудь законоведа?
Где теперь его крючки и каверзы, его казусы, его кляузы и тонкости? Почему
теперь он позволяет этому грубому мужику хлопать его грязной лопатой по
затылку и не грозится привлечь его за оскорбление действием? Хм! Быть может,
в свое время этот молодец был крупным скупщиком земель, со всякими
закладными, обязательствами, купчими, двойными поручительствами и
взысканиями; неужели все его купчие и взыскания только к тому и привели, что
его землевладельческая башка набита грязной землей? Неужели все его
поручительства, даже двойные, только и обеспечили ему из всех его
приобретений что длину и ширину двух рукописных крепостей? Даже его
земельные акты вряд ли уместились бы в этом ящике; а сам обладатель только
это и получил?

 Горацио

 Ровно столько, мой принц.

 Гамлет

 Ведь пергамент выделывают из бараньей кожи?

 Горацио

 Да, мой принц, и из телячьей также.

 Гамлет

 Бараны и телята - те, кто ищет в этом обеспечения. Я поговорю с этим
малым - Чья это могила, любезный?

 Первый могильщик
 Моя, сударь. (Поет.)
 "Ах, довольно яма глубока,
 Чтоб гостю был ночлег".

 Гамлет

 Разумеется, твоя, раз ты в ней путаешься.

 Первый могильщик

 Вы, сударь, путаетесь не в ней, так, значит, она не ваша; что до меня
то я в ней не путаюсь, и все-таки она моя.

 Гамлет

 Ты в ней путаешься, потому что ты стоишь в ней и говорить, что она
твоя; она для мертвых, а не для живых; значит, ты путаешься.

 Первый могильщик

 Это, сударь, путаница живая; она возьмет и перескочит от меня к вам.

 Гамлет

 Для какого христианина ты ее роешь?

 Первый могильщик

 Ни для какого, сударь.

 Гамлет

 Ну так для какой христианки?

 Первый могильщик

 Тоже ни для какой.

 Гамлет

 Кого в ней похоронят?

 Первый могильщик

 Того, кто был когда-то христианкой, сударь, но она - упокой, боже, ее
душу - умерла.

 Гамлет

 До чего точен этот плут! Приходится говорить осмотрительно, а не то мы
погибнем от двусмысленности. Ей-богу, Горацио, за эти три года я заметил:
все стали до того остры, что мужик носком задевает пятки придворному и
бередит ему болячки. - Как давно ты могильщиком?