Уильям Шекспир. Гамлет (38)

 Первый могильщик

 Из всех дней в году я начал в тот самый день, когда покойный король наш
Гамлет одолел Фортинбраса.

 Гамлет

 Как давно это было?

 Первый могильщик

 А вы сами сказать не можете? Это всякий дурак может сказать: это было в
тот самый день, когда родился молодой Гамлет, тот, что сошел с ума и послан
в Англию.

 Гамлет

 Вот как, почему же его послали в Англию?

 Первый могильщик

 Да потому, что он сошел с ума, там он придет в рассудок; а если и не
придет, так там это не важно.

 Гамлет

 Почему?

 Первый могильщик

 Там в нем этого не заметят, там все такие же сумасшедшие, как он сам.

 Гамлет

 Как же он сошел с ума?

 Первый могильщик

 Очень странно, говорят.

 Гамлет

 Как так "странно"?

 Первый могильщик

 Да именно так, что лишился рассудка.

 Гамлет

 На какой почве?

 Первый могильщик

 Да здесь же, в Дании; я здесь могильщиком с молодых годов, вот уж
тридцать лет.

 Гамлет

 Сколько времени человек пролежит в земле, пока не сгниет?

 Первый могильщик

 Да что ж, если он не сгнил раньше смерти - ведь нынче много таких
гнилых покойников, которые и похороны едва выдерживают, - так он вам
протянет лет восемь, а то и девять лет; кожевник, тот вам протянет девять
лет.

 Гамлет

 Почему же он дольше остальных?

 Первый могильщик

 Да шкура у него, сударь, от ремесла такая дубленая, что долго не
пропускает воду; а вода, сударь, великий разрушитель для такого собачьего
мертвеца. Вот еще череп; этот череп пролежал в земле двадцать лет и три
года.

 Гамлет

 Чей же это?

 Первый могильщик

 Сумасброда одного собачьего; по-вашему, это чей?

 Гамлет

 Право, не знаю.

 Первый могильщик

 Чума его разнеси, шалопая сумасбродного! Он мне однажды бутылку
ренского на голову вылил. Вот этот самый череп, сударь, это - череп Йорика,
королевского шута.

 Гамлет

 Этот?

 Первый могильщик

 Этот самый.

 Гамлет

 Покажи мне. (Берет череп.) Увы, бедный Йорик! Я знал его, Горацио;
человек бесконечно остроумный, чудеснейший выдумщик; он тысячу раз носил
меня на спине; а теперь - как отвратительно мне это себе представить! У меня
к горлу подступает при одной мысли. Здесь были эти губы, которые я целовал
сам не знаю сколько раз. - Где теперь твои шутки? Твои дурачества? Твои
песни? Твои вспышки веселья, от которых всякий раз хохотал весь стол? Ничего
не осталось, чтобы подтрунить над собственной ужимкой? Совсем отвисла
челюсть? Ступай теперь в комнату к какой-нибудь даме и скажи ей, что, хотя
бы она накрасилась на целый дюйм, она все равно кончит таким лицом; посмеши
ее этим. - Прошу тебя, Горацио, скажи мне одну вещь.

 Горацио

 Какую, мой принц?

 Гамлет

 Как ты думаешь, у Александра был вот такой же вид в земле?

 Горацио

 Точно такой.

 Гамлет

 И он так же пахнул? Фу! (Кладет череп наземь.)

 Горацио

 Совершенно так же, мой принц.

 Гамлет

 На какую низменную потребу можем мы пойти, Горацио! Почему бы
воображению не проследить благородный прах Александра, пока оно не найдет
его затыкающим бочечную дыру?

 Горацио

 Рассматривать так - значило бы рассматривать слишком пристально.

 Гамлет

 Нет, право же, ничуть; это значило бы следовать за ним с должной
скромностью и притом руководясь вероятностью; например, так: Александр умер,
Александра похоронили, Александр превращается в прах; прах есть земля; из
земли делают глину, и почему этой глиной, в которую он обратился, не могут
заткнуть пивную бочку?
 Державный Цезарь, обращенный в тлен,
 Пошел, быть может, на обмазку стен.
 Персть, целый мир страшившая вокруг,
 Платает щели против зимних вьюг!
 Но тише! Отойдем! Идет король.

Входят священники и прочив процессией; тело Офелии, следом Лаэрт и
 провожающие, король, королева, их свита и прочие.

 С ним королева, двор. Кого хоронят?
 И так не по обряду? Видно, тот,
 Кого несут, отчаянной рукой
 Сам жизнь свою разрушил; кто-то знатный.
 Посмотрим издали.
 (Отходит в сторону вместе с Горацио.)