Уильям Шекспир. Гамлет (54)

 Но чтобы направить нас по такому пути, Шекспир-художник должен был
обладать качествами, необходимыми для мыслители, стремящегося понять законы
жизни. Правда, Шекспир нигде не похвастал перед нами своей философией, не
отложил перо драматурга для того, чтобы занять кафедру и вещать истины
докторальным тоном. Свою мысль он растворил в характерах и ситуациях.
Композиция "Гамлета" - не результат чисто формальною мастерства, а следствие
глубоко продуманного взгляда на жизнь. Соотношение отдельных частей
драматической постройки Шекспира, контрасты и сопоставления, движение судеб
- все это имеет своим основанием глубокий и всеобъемлющий взгляд на жизнь. И
если говорят, что чувство меры - важнейший признак хорошего вкуса, то мы
можем сказать, что, проявив его в художественной композиции трагедии,
Шекспир обнаружил также, что он знал подлинную меру самих вещей и явлений
жизни.
     Но взгляд художника на мир отличается не только способностью видеть
соотношения, меры и границы. Его видение мира всегда эмоционально окрашено.
В данном случае эмоциональную стихию произведения составляет трагическое.
     "Гамлет" - трагедия не только в том смысле, что судьба героя является
злополучной. Особенность данной трагедии нагляднее всего обнаруживается при
сопоставлении с "Ромео и Джульеттой". В ранней трагедии мы видели яркий
красочный мир Италии эпохи Возрождения, наблюдали развитие великой и
прекрасной страсти. В "Гамлете" перед нами иное. Здесь все с самого начала
окрашено в мрачные трагические тона. В ранней трагедии завязкой была
возвышенная любовь, - в "Гамлете" все начинается со смерти, с злодейского
убийства короля. Все действие рассматриваемой нами трагедии представляет
собой обнаружение огромного количества самых разнообразных форм зла. Язык
трагедии по-своему выражает это. В "Ромео и Джульетте" мы больше всего
слышим поэтические гимны красоте, радости жизни и любви. В "Гамлете"
преобладают образы, связанные со смертью, гниением, разложением, болезнью.
     "Гамлет" - первое из всех рассмотренных до этого произведений, в
котором мировосприятие Шекспира становится в полной мере трагическим. Вся
действительность предстает здесь именно в трагическом аспекте. Взгляд
художника обнаруживает в ней массу зла. Шекспир и раньше не был наивным
оптимистом. Об этом свидетельствуют его хроники, ранние трагедии и "Юлий
Цезарь", а также в известной мере поэма "Лукреция" и "Сонеты". Но там всюду
зло было одной стороной жизни. Оно если не уравновешивалось, то, во всяком
случае, всегда имело хоть какой-нибудь противовес. Кроме того, в прежних
произведениях зло выступало как сила неправомерная, хотя и занимающая в
жизни большое место.
     Отличие "Гамлета" от предшествующих произведений заключается в том, что
здесь обнаруживается закономерность зла в жизни. Его источник, может быть
незначительным поначалу, но в том-то и дело, что вытекающая из него отрава
распространяется все шире и шире, захватывая весь мир.
     Трагедия Шекспира представляет собой не только и_з_о_б_р_а_ж_е_н_и_е
общества, пораженного злом. Уже самые ранние хроники "Генрих VI" и "Ричард
III", а также "Тит Андроник" давали такую картину. "Гамлет" - это трагедия,
глубочайший смысл которой заключается в о_с_о_з_н_а_н_и_и зла, в стремлении
постичь его корни, понять разные формы проявления и найти средства борьбы
против него. Художник отнюдь не смотрит глазами бесстрастного исследователя.
Мы видим в трагедии, что открытие зла, существующего в мире, потрясло
Гамлета до самой глубины души. Но не только герой переживает потрясение. Вся
трагедия проникнута таким духом. Это творение Шекспира вылилось из его души
как выражение сознания художника, глубоко взволнованного зрелищем ужасов
жизни, открывшихся ему во всей своей страшной силе. Пафос трагедии
составляет негодование против всесилия зла. Только с такой позиции и мог
творить Шекспир, создавая свой трагический шедевр.

6



                              Завязка трагедии

     Многие толкования "Гамлета" возникли не столько под непосредственным
впечатлением от трагедии, сколько как реакция на ранее высказанные в критике
мнения. Значительная часть литературы, посвященной гамлетовскому вопросу,
рассматривает не самое произведение Шекспира, а проблемы, выдвинутые
критикой. Нам тоже пришлось уплатить дань этому, ибо, прежде чем приступить
к трагедии, всегда необходимо уточнить исходные методологические позиции и
тем самым подготовить некоторые предпосылки для анализа.
     Шекспиру всегда было свойственно резко, сильно и прямо выдвигать перед
зрителями основные мотивы действия. Уже с самого начала трагедии, в ее
второй сцене, перед нами предстает герой и, зная из первой сцены внешние
обстоятельства сложившейся ситуации, нам необходимо с достаточной
внимательностью отнестись к тому, что говорит Гамлет.
     Он появляется перед нами в траурном облачении, и весь его облик
выражает печаль. Первые же речи принца открывают нам глубину его горя. Оно
так велико, что, как он сам говорит, ни траурные одежды "ни горем удрученные
черты", одним словом, никакие внешние "знак скорби" не в состоянии передать
того, что происходит в его душе. Испытываемое им во много раз мрачнее, чем
то, что выражаю внешние признаки траура. Король и королева думают, что
переживания Гамлета связаны только с утратой отца. На самом деле он утратил
не только его.
     Очень часто оставляют без должного внимания первый монолг Гамлета,
тогда как он имеет важнейшее значение, ибо уже здесь мы узнаем, что же
больше всего удручает героя. После того как король сопровождающие его лица
удаляются, Гамлет, оставшись один, выражает в страстной речи то, что
накипело в его душе.
     Он не хочет жить. Им владеет мысль о самоубийстве. Весь мир опостылел
ему. Из-за чего же? Из-за того, что умер отец? Нет. Смерть отца - великое
горе. Напрасно пытается Клавдий убедить Гамлета, что смерть - естественное
явление. Принц и сам понимает это, однако чутье подсказывает ему, что есть
нечто противоестественное в ранней гибели его отца, ушедшего из жизни в
расцвете сил. Он не может не сравнивать покойного короля с нынешним. Тот был
прекрасен и величествен, как Гиперион, а его преемник - уродливый "сатир".
Подтекстом этого сопоставления является мысль о том, почему лучшее и
прекрасное должно погибнуть, а худшее и безобразное - существовать?
     Но самое ужасное для Гамлета в том, что его мать так скоро могла забыть
человека, столь любившего ее. Его потрясло то, что она легко рассталась с
горем и как ни в чем не бывало наслаждается пои счастьем. Поведение Гертруды
ужасает Гамлета не только тем, что обнаруживает ее ветреность и легкомыслие.
Выйдя замуж за брата покойного супруга, она совершила, по понятиям того
времени, грех кровосмешения.
     Уже первый монолог Гамлета открывает перед нами одну из наиболее
характерных черт героя - стремление сразу же обобщать отдельные факты
действительности. Произошла всего лишь частная семейная драма. Для
впечатлительного по натуре Гамлета, однако, оказалось достаточно ее, чтобы
сделать обобщение: жизнь - "это буйный сад, плодящий одно лишь семя; дикое и
злое в нем властвует". Три факта потрясли душу Гамлета: скоропостижная
смерть отца; то, что его место на троне и в сердце матери занял недостойный
по сравнению с покойным человек; то, что мать изменила памяти великой любви.
Из них самым тягостным является поведение матери. Недаром в мрачных
размышлениях Гамлета первое место занимает ее брак с Клавдием.
     Может показаться, что, обращая внимание на это, мы мельчим смысл
трагедии. Но в том-то и дело, что все ошибки толкования проистекали от
забвения и ее действия и тех мотивов, которые со всей ясностью и
недвусмысленностью выражены Шекспиром.
     Конечно, семейная драма, происшедшая на глазах у Гамлета, факт
недостаточно значительный для того, чтобы начать сомневаться в ценности
жизни вообще. Но Шекспир верен жизненной правде, когда он так изображает
душевную реакцию Гамлета на происшедшее. Натуры, наделенные большой
чувствительностью, глубоко воспринимают ужасный явления, непосредственно
затрагивающие их. Гамлет именно такой человек - человек горячей крови,
большого, способного к сильным чувствам сердца. Он отнюдь не тот холодный
рационалист и аналитик, каким его себе иногда представляют. Есть философы,
спокойно взирающие на бедствия жизни, но Гамлет не из их числа. Его мысль
возбуждается не отвлеченным наблюдением фактов, а глубоким переживанием их.
Если мы с самого начала ощущаем, что Гамлет возвышается над окружающими, то
это не есть возвышение человека над обстоятельствами жизни. Наоборот, одно
из высших личных достоинств Гамлета заключается в полноте ощущения жизни,
своей связи с ней, в сознании того, что в_с_е происходящее вокруг
значительно и требует от человека определения своего отношения к вещам,
событиям, людям. Вот почему неправ был И. С. Тургенев, считая Гамлета
"эготистом", человеком, сосредоточенным на своих мыслях и чувствах и
пренебрегающим внешним миром. Наоборот, Гамлета отличает обостренная,
напряженная и даже болезненная реакция на окружающее, тогда как другие более
спокойно относятся ко всему. Уже сама обстановка второй сцены первого акта
подчеркивает это. Все веселы, довольны, стараются забыть покойного короля и
заняты устройством своих дел; лишь один Гамлет продолжает горевать. В этом
своем горе он как человек больше и выше всех остальных. Недаром он говорит о
матери, которая вышла замуж, не успев износить башмаков, в которых шла за
гробом, что "зверь, лишенный разумения, скучал бы дольше!" Значение Гамлета
как героя заключается именно в том, что он человечнее, чем все другие, в
своем отношении к жизни.
     Поведение матери, которая была идеалом женственности не только для
своего покойного мужа, но и для сына, заставило Гамлета по-новому взглянуть
и на всех женщин. Если Гертруда, эта самая идеальная женщина, жена и мать,
проявила такую низменность, то этим в глазах Гамлета она скомпрометировала
весь свой пол. Со свойственной ему быстротой умозаключений Гамлет приходит к
выводу: "Слабость, твое имя - женщина!" Но только ли против женщин
обратилось негодование Гамлета? Мы увидим далее, что для Гамлета вопрос стал
еще шире - перед ним возникла проблема ценности и достоинства человека
вообще. И первым, кто заставил его задуматься, усомниться в этом, была его
мать. Ее женственность для Гамлета была высокой формой человечности вообще.
     Между тем, как известно, возникло мнение, что поведение матери потрясло
Гамлета совсем в другом отношении - не как проявление слабости, ничтожности,
бренности человеческого, а как факт, будто бы имевший для него специфически
сексуальное значение. Мы имеем в виду то, что фрейдисты объявили Гамлета
героем, подверженным "эдипову комплексу". Его чувство к матери будто бы
является подсознательно сексуальным и он ревнует ее к Клавдию.
     Мы нисколько не хотим "обелить" Шекспира посредством такого толкования
трагедии, которое исключало бы мотив отвращения, испытываемого Гамлетом к
физической близости между его матерью и его дядей. Герой сам говорит об этом
так откровенно и ясно, что сомнений в этом быть не может (III, 4), Тем не
менее все вопиет против фрейдистского толкования трагедии Гамлета.
     Шекспир, всегда стремившийся к полноте изображения душевного мира своих
героев, никогда не уклонялся и от выявления естественных физических влечений
(или отвращений) человека. Но, будучи художником, обладавшим здоровым
взглядом на природу человека, он никогда не абсолютизировал сексуальных
мотивов поведения. Его герои - нормальные мужчины и женщины, в жизни которых
половое влечение занимает подобающее ему место, но никогда не исчерпывает и
не покрывает всего характера и мотивов поведения. В частности, осуждение
Гамлетом матери обусловлено именно тем, что чисто физическое влечение
заставило Гертруду забыть о высоком чувстве любви, связывавшем ее с покойным
королем. Как в "Гамлете", так и в других произведениях трагическою периода,
где встают эти вопросы, Шекспир занимает неизменно одну позицию: он всегда с
осуждением пишет о людях, которые под влиянием слепого полового инстинкта
забывают о подлинной человечности. Сведение мотивов поведения Гамлета к
"эдипову комплексу" означает принижение героя и такое "ужение смысла
трагедии, которое лишает ее социальной и философской наполненности. Это
никак не согласуется с действительным содержанием трагического шедевра
Шекспира.