В.С.Соловьев. Магомет, его жизнь и религиозное учение (9)

Такое безразличие, относящееся собственно к единой и истинной сущности всех монотеистических религий и к общему для всех их провозвестников факту божественного посланничества, не мешает Мухаммеду относиться к ним неодинаково с других точек зрения. Прежде всего совершенно особенное значение должен был иметь для него отец всех верующих, Авраам. Его традиционным именем освящалась, с одной стороны, та национальнорелигиозная почва, на которой возник Ислам, а с другой стороны, это имя связывало новую религию с прочими современными Мухаммеду "народами писаний", то есть христианами, иудеями, сабиями. Если бы Мухаммед, намереваясь дать арабам религию, имел в виду не истину, а укрепление их национальной безопасности, то он должен бы был выставить на первый план не Авраама, а традиционного родоначальника своих соплеменников Измаила, представить его пророком, посланным специально для арабов, а самого себя восстановителем религии Измаила. Но хотя Мухаммед ограничивал особенно сначала свое послан ничество одними арабами, считая себя имеющим поручение от Бога именно к этому народу, однако самое поручение это состояло не в том, чтобы укреплять арабскую национальность и утверждать особое для этого народа исключительно предназначенное духовное начало, а в том, чтобы проповедывать арабам истину единобожия. А традиционным представителем этой истины в древности был не Измаил, а Авраам. Авраам не был национальным пророком, он не был послан специально к арабам; они почитали его вместе с другими народами с иудеями и христианами. Выставляя Ис л ам, как религию Авраама, Мухаммед надеялся сделать свою проповедь убедительной и принятие ее нравственно обязательным для добросовестных последователей Моисея и Христа. Он надеялся согласить монотеистические религии между собой, возвращая их к их общему источнику. Если иудеи и христиане, думал он, искренно одобряют веру Авраама и считают его родоначальником своей религии, то они должны принять и его, Мухаммедову, проповедь, так как он проповедует им эту самую Авраамову веру и ничего более. "Авраам не был, читаем в Коране, ни иудей, ни христианин, он был правоверный, мусульманин, поклонник единого Бога. Ближе всех к Аврааму те, которые следуют ему и этому посланнику (Мухаммеду) и веруют как он: Бог глава верующих" (Сура III, 6061).

Тут уже Авраам не ставится в ряду прочих пророков, и его религия не признается одной из безразлично равных форм монотеизма, а выставляется как безусловная {норма} для других монотеистических религий. Это еще настойчивее подчеркивается в Суре второй, данной также в Медине, как и третья: "Евреи и христиане говорят: примите нашу веру, если хотите встать на пути спасения. Отвечай им: мы следуем вере Авраама, который отказался кадить идолам и поклонялся только единому Богу. Скажите: мы веруем в Бога, в книгу (откровение), нам посланную, в то, что было открыто Аврааму, Измаилу, Исааку, Иакову и родоначальникам двенадцати колен. Мы верим учению Моисея, Иисуса и пророков; мы не делаем между ними никакого различия, и мы Ему (Аллаху) себя предаем. Если христиане и евреи имеют ту же веру, они находятся на том же пути; если уклоняются от него, то произведут с тобой раздор, но Бог даст тебе силу бороться с ними, потому что Он слышит и понимает все. Наша вера от Бога, и мы ей верны. Кому как не Богу давать людям религии? Скажи им: станете ли вы спорить с нами о Боге? Он Владыка и ваш, и наш. У нас наши дела, у вас ваши, {но вера наша чиста}. Скажете ли вы, что Авраам, Измаил, Исаак, Иаков и родоначальники колен Израиле вых были иудеи и христиане?" (Сура II, 129134).

Выражения: "наша вера от Бога" и "кому как не Богу давать людям религии?" вполне объясняют, в каком смысле нужно понимать признание Мухаммедом прочих откровений без всякого различия между ними. Все эти откровения происходят от Бога, но происходят {порозпъ}, без всякой генетической связи между собой; поэтому Коран вовсе не зависит от прежних откровений. Он согласен с ними и подтверждает их, но он, как и они, послан {прямо с} неба, от единого Бога. "Нет Бога, кроме Бога живого и вечного. Он послал тебе книгу (откровение), содержащую истину, чтобы подтвердить писания, бывшие прежде нее. Раньше ее Он ниспослал Пятикнижие и Евангелие для руководства людей. Ныне послал Он просвещение" (Сура III, 12).

Идея постепенного откровения Божия соответственно процессу духовного развития человечества совершенно чужда Мухаммеду. Поэтому Мухаммед нигде не выставляет учение Корана, как {высшую ступень} религиозного развития; признаваемое им превосходство этого учения, равно как и веры Авраамовой, с которой оно безусловно тождественно, состоит не в большей полноте или высшем развитии религиозной истины, а единственно только в том, что здесь эта истина остается в своей первоначальной чистоте и простоте: {"наша вера чиста"}. Все пророки получали чистую веру с неба, но затем она искажалась, частью от действия злого духа, частью по вине людей: "Каждый раз как Мы посылали пророков, сатана примешивал заблуждение к их учению" (Сура XXII, 51).

"Мы приняли, говорит Аллах, христиан в завет Свой, но они забыли часть Наших заповедей. Мы посеяли между ними распри и ненависть, они погаснут лишь в день воскресения. Скоро они увидят, что они сделали" (Сура V, 17).

Впрочем, помимо искажений, вносимых злобой сатаны и неверностью людей, в монотеистических религиях есть и первоначальные различия, происходящие от самого Бога. Эти различия касаются не веры, а заповедей. Вера в единого Бога и Его праведный суд одна и та же во всех откровениях, но заповеди Бог дает различным народам разные. "Бог мог соединить вас всех в одной религии, но Он хотел испытать, будете ли вы верны различным Его заповедям" (Сура V, 53).

Поэтому Мухаммед, насколько он оставался последовательным, не требовал от иудеев и христиан принятия Корана, как непременного условия спасения: они обязаны только исполнять заповеди своей религии: "Скажи: о люди Писания! у вас нет никакого основания, если вы не соблюдаете заповедей Божиих, данных в законе и Евангелии. Книга (откровение), полученная тобой от Господа твоего, увеличит ослепление многих из них; но ты не тревожься судьбою неверных. Верные иудеи, сабии и христиане, верующие в Бога и в последний день, и добродетельно живущие, будут избавлены от страха и мучений" (Там же, 7273).