- 908 Просмотров
- Обсудить
— Юноша! грустную правду тебе расскажу я: Высится вечно в тумане Олимп многохолмный. Мне старики говорили, что там, на вершине, Есть золотые чертоги, обитель бессмертных. Верили мы и молились гремящему Зевсу, Гере, хранящей обеты, Афине премудрой, В поясе дивном таящей соблазн — Афродите... Но, год назад, пастухи, что к утесам привычны, Посохи взяв и с водой засушенные тыквы, Смело на высь поднялись, на вершину Олимпа, И не нашли там чертогов,— лишь камни нагие: Не было места, чтоб жить олимпийцам блаженным!.. Юноша! горькую тайну тебе открываю: Ведай, что нет на Олимпе богов — и не будет! — Если меня испугать этой правдой ты думал, Дед, то напрасно! Богов не нашли на Олимпе Люди. Так что же! Чтоб видеть бессмертных, потребны Зоркие очи и слух, не по-здешнему чуткий! Зевса, Афину и Феба узреть пастухам ли! Я ж, на Олимпе не быв, в молодом перелеске Слышал напевы вчера неумолчного Пана, Видел недавно в ручье беспечальную нимфу, Под вечер с тихой дриадой беседовал мирно, И, вот сейчас, как с тобой говорю я,— я знаю, Сзади с улыбкой стоит благосклонная Муза!
В.Я.Брюсов. Избранное.
Москва: Правда, 1982.
Был он, за шумным простором Грозных зыбей океана, Остров, земли властелин. Тает пред умственным взором Мгла векового тумана, Сумрак безмерных глубин. Было то — утро вселенной, Счет начинавших столетий, Праздник всемирной весны. В радости жизни мгновенной, Люди там жили, как дети, С верой в волшебные сны. Властвуя островом, смело Царства раздвинул границы Юный и мощный народ... С моря далеко горело Чудо всесветной столицы, Дивного Города Вод. Был он — как царь над царями. Все перед ним было жалко: Фивы, Мемфис, Вавилон. Он, опоясан кругами Меди, свинца, орихалка, Был — как огнем обнесен! Высилась в центре громада Храма Прозрачного Света — Дерзостной воли мечта, Мысли и взорам услада, Костью слоновой одета, Золотом вся залита. Статуи, фрески, колонны, Вязь драгоценных металлов, Сноп самоцветных камней; Сонм неиссчетный, бессонный, В блеск жемчугов и кораллов, В шелк облаченных людей! Первенец древнего мира, Был он единственным чудом, Город, владыка земель, Тот, где певучая лира Вольно царила над людом, Кисть, и резец, и свирель; Тот, где издавна привыкли Чтить мудрецов; где лежали Ниц перед ними цари; Тот, где все знанья возникли, Чтоб обессмертить все дали Благостью новой зари! Был — золотой Атлантиды Остров таинственно-властный, Ставивший вехи в веках: Символы числ, пирамиды,— В Мексике жгуче-прекрасной, В нильских бесплодных песках. Был,— но его совершенства Грани предельной достигли, Может быть, грань перешли... И, исчерпав все блаженства, Все, что возможно, постигли Первые дети Земли. Дерзко умы молодые Дальше, вперед посягнули, К целям запретным стремясь... Грозно восстали стихии, В буре, и в громе, и в гуле Мира нарушили связь. Пламя, и дымы, и пены Встали, как вихрь урагана; Рухнули тверди высот; Рухнули башни и стены, Все,— и простор Океана Хлынул над Городом Вод!
В.Я.Брюсов. Избранное.
Москва: Правда, 1982.
Немецкая гравюра XVI века К р е с т ь я н и н Эй, старик! чего у плуга Ты стоишь, глядишь в мечты? Принимай меня, как друга: Землепашец я, как ты! Мы, быть может, не допашем Нивы в этот летний зной, Но зато уже попляшем — Ай-люли!— вдвоем с тобой! Дай мне руку! понемногу Расходись! пускайся в пляс! Жизнь — работал; час — в дорогу! Прямо в ад!— ловите нас! Л ю б о в н и к Здравствуй, друг! Ты горд нарядом, Шляпы ты загнул края. Не пойти ль с тобой мне рядом? Как и ты, любовник я! Разве счастье только в ласке, Только в том, чтоб обнимать? Эй! доверься бодрой пляске, Зачинай со мной плясать! Как с возлюбленной на ложе, Так в веселье плясовом, Дух тебе захватит тоже, И ты рухнешь в ад лицом! М о н а х и н я В платье черное одета, Богу ты посвящена... Эй, не верь словам обета, Сочинял их сатана! Я ведь тоже в черной рясе: Ты — черница, я — чернец. Что ж! Поди, в удалом плясе, Ты со Смертью под венец! Звон? То к свадьбе зазвонили! Дай обнять тебя, душа! В такт завертимся,— к могиле Приготовленной спеша! М л а д е н е ц Малый мальчик в люльке малой! Сердце тронул ты мое! Мать куда-то запропала? Я присяду за нее. Не скажу тебе я сказки, Той, что шепчет мать, любя. Я тебя наставлю пляске, Укачаю я тебя! Укачаю, закачаю И от жизни упасу: Взяв в объятья, прямо к раю В легкой пляске понесу! К о р о л ь За столом, под балдахином, Ты пируешь, мой король. Как пред ленным господином, Преклониться мне позволь! Я на тоненькой свирели Зовы к пляске пропою. У тебя глаза сомлели? Ты узнал родню свою? Встань, король! по тройной зале Завертись, податель благ! Ну,— вот мы и доплясали: С трона в гроб — один лишь шаг!
В.Я.Брюсов. Избранное.
Москва: Правда, 1982.
И ношусь, крылатый вздох, Меж землей и небесами. Е.Баратынский Мучительный дар даровали мне боги, Поставив меня на таинственной грани. И вот я блуждаю в безумной тревоге, И вот я томлюсь от больных ожиданий. Нездешнего мира мне слышатся звуки, Шаги эвменид и пророчества ламий... Но тщетно с мольбой простираю я руки, Невидимо стены стоят между нами. Земля мне чужда, небеса недоступны, Мечты навсегда, навсегда невозможны. Мои упованья пред небом преступны, Мои вдохновенья пред небом ничтожны!
В.Я.Брюсов. Стихи.
Москва: Современник, 1972.
За длительность вот этих мигов странных, За взгляд полуприкрытый глаз туманных, За влажность губ, сдавивших губы мне, За то, что здесь, на медленном огне, В одном биенье сердце с сердцем слито, Что равный вздох связал мечту двоих,— Прими мой стих, Ты, Афродита! За то, что в дни, когда поля, серея, Покорно ждут холодных струй Борея,— Твой луч, как меч, взнесенный надо мной, Вновь льет в мой сад слепительность и зной, Что зелень светлым Аквилоном взвита, Что даль в цветах и песни реют в них,— Прими мой стих, Ты, Афродита! За все, что будет и не быть не может, Что сон и этот будет скоро дожит, Что видеть мне, в час сумрачных разлук, Разомкнутым кольцо горячих рук, Что тайно в страсти желчь отравы скрыта, Что сводит в Ад любовь рабов своих,— Прими мой стих, Ты, Афродита!
Валерий Брюсов. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской
поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Вой, ветер осени третьей, Просторы России мети, Пустые обшаривай клети, Нищих вали по пути; Догоняй поезда на уклонах, Где в теплушках люди гурьбой Ругаются, корчатся, стонут, Дрожа на мешках с крупой; Насмехайся горестным плачем, Глядя, как голод, твой брат, То зерно в подземельях прячет, То душит грудных ребят; В городах, бесфонарных, беззаборных, Где пляшет нужда в домах, Покрутись в безлюдии черном, Когда-то шумном, в огнях; А там, на погнутых фронтах, Куда толпы пришли на убой, Дым расстилай к горизонтам, Поднятый пьяной пальбой! Эй, ветер с горячих взморий, Где спит в олеандрах рай,— Развевай наше русское горе, Наши язвы огнем опаляй! Но вслушайся: в гуле орудий, Под проклятья, под вопли, под гром, Не дружно ли, общей грудью, Мы новые гимны поем? Ты, летящий с морей на равнины. С равнин к зазубринам гор, Иль не видишь: под стягом единым Вновь сомкнут древний простор! Над нашим нищенским пиром Свет небывалый зажжен, Торопя над встревоженным миром Золотую зарю времен. Эй, ветер, ветер! поведай, Что в распрях, в тоске, в нищете Идет к заповедным победам Вся Россия, верна мечте; Что прежняя сила жива в ней, Что, уже торжествуя, она За собой все властней, все державней Земные ведет племена!
Валерий Брюсов. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской
поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Крестят нас огненной купелью, Нам проба — голод, холод, тьма, Жизнь вкруг свистит льдяной метелью, День к дню жмет горло, как тесьма. Что ж! Ставка — мир, вселенной судьбы! Наш век с веками в бой вступил. Тот враг, кто скажет: «Отдохнуть бы!» Лжец, кто, дрожа, вздохнет: «Нет сил!» Кто слаб, в работе грозной гибни! В прах, в кровь топчи любовь свою! Чем крепче ветр, тем многозыбней Понт в пристань пронесет ладью. В час бури ропот — вопль измены, Где смерч, там ядра кажут путь. Стань, как гранит, влей пламя в вены, Вдвинь сталь пружин, как сердце, в грудь! Строг выбор: строй, рази — иль падай! Нам нужен воин, кормчий, страж. В ком жажда нег, тех нам не надо, Кто дремлет, медлит — тот не наш! Гордись, хоть миги жгли б, как плети, Будь рад, хоть в снах ты изнемог, Что, в свете молний — мир столетий Иных ты, смертный, видеть мог!
Валерий Брюсов. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской
поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.