- 942 Просмотра
- Обсудить
«Как листья в осень...» — вновь слова Гомера: Жить счет ведя, как умирают вкруг... Так что ж ты, жизнь? — чужой мечты химера! И нет устоев, нет порук! Как листья в осень! Лист весенний зелен; Октябрьский желт; под рыхлым снегом — гниль... Я — мысль, я — воля!.. С пулей или зельем Встал враг. Труп и живой — враги ль? Был секстильон; впредь будут секстильоны... Мозг — миру центр; но срезан луч лучом. В глазет — грудь швей, в свинец — Наполеоны! Грусть обо всех — скорбь ни об чем! Так сдаться? Нет! Ум не согнул ли выи Стихий? узду не вбил ли молньям в рот? Мы жаждем гнуть орбитные кривые, Земле дав новый поворот. Так что ж не встать бойцом, смерть, пред тобой нам, С природой власть по всем концам двоя? Ты к нам идешь, грозясь ножом разбойным; Мы — судия, мы — казнь твоя! Не листья в осень, праздный прах, который Лишь перегной для свежих всходов,— нет! Царям над жизнью, нам, селить просторы Иных миров, иных планет!
Валерий Брюсов. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской
поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Пятьдесят лет — пятьдесят вех; пятьдесят лет — пятьдесят лестниц; Медленный всход на высоту; всход на виду у сотен сплетниц. Прямо ли, криво ли лестницы прыгали, под ветром, под ношей ли — ярусы множились, Узкие дали вдруг вырастали, гор кругозоры низились, ожили. Где я?— высоко ль?— полвека — что цоколь; что бархат — осока низинных болот. Что здесь?— не пьяны ль молчаньем поляны, куда и бипланы не взрежут полет? Пятьдесят лет — пятьдесят вех; пятьдесят лет — пятьдесят всходов. Что день, то ступень, и стуки минут — раздумья и труд, год за годом. Вышина... Тишина... Звезды — весть... Но ведь знаю, День за днем будет объем шире, и есть — даль иная! Беден мой след! ношу лет знать — охоты нет! ветер, непрошен ты! Пусть бы путь досягнуть мог до больших границ, прежде чем ниц ринусь я, сброшенный! Пятьдесят лет — пятьдесят вех; пятьдесят лет — пятьдесят лестниц... Еще б этот счет! всход вперед! и пусть на дне — суд обо мне мировых сплетниц!
Валерий Брюсов. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской
поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
По снегу тень — зубцы и башни; Кремль скрыл меня — орел крылом. Но город-миф — мой мир домашний, Мой кров, когда вне — бурелом. С асфальтов Шпре, с Понтийских топей, С камней, где докер к Темзе пал, Из чащ чудес — земных утопий,— Где глух Гоанго, нем Непал, С лент мертвых рек Месопотамий, Где солнце жжет людей, дремля, Бессчетность глаз горит мечтами К нам, к стенам Красного Кремля! Там — ждут, те — в гневе, трепет — с теми; Гул над землей метет молва... И — зов над стоном, светоч в темень,— С земли до звезд встает Москва! А я, гость лет, я, постоялец С путей веков, здесь дома я. Полвека дум нас в цепь спаяли, И искра есть в лучах — моя. Здесь полнит память все шаги мне, Здесь, в чуде, я — абориген, И я храним, звук в чьем-то гимне, Москва! в дыму твоих легенд!
Валерий Брюсов. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской
поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Не в первый раз твои поля Обозреваю я, Россия; Чернеет взрытая земля, Дрожат, клонясь, овсы тугие И, тихо листья шевеля, Берез извилины родные. Вот косогор, а вот река, За лесом — вышка колокольни; Даль беспредельно широка, Простор лугов, что шаг, раздольней; Плывут неспешно облака Так высоко над жизнью дольней. Вы неизменны, дали нив, Где свежий колос нежно зреет! Сон пашни новой, ты красив, Тебя встающий день лелеет! И с неба радостный призыв Опять в весеннем ветре веет. Да, много ты перенесла, Россия, сумрачной невзгоды, Пока, алея, не взошла Заря сознанья и свободы! Но сила творчества — светла В глубоких тайниках природы. Нет места для сомнений тут, Где вольны дали, глуби сини, Где васильки во ржи цветут, Где запах мяты и полыни, Где от начала бодрый труд Был торжествующей святыней.
Валерий Брюсов. Стихи.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской советской
поэзии в пятидесяти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.
Ранняя осень любви умирающей. Тайно люблю золотые цвета Осени ранней, любви умирающей. Ветви прозрачны, аллея пуста, В сини бледнеющей, веющей, тающей Странная тишь, красота, чистота. Листья со вздохом, под ветром, их нежащим, Тихо взлетают и катятся вдаль (Думы о прошлом в видении нежащем). Жить и не жить — хорошо и не жаль. Острым серпом, безболезненно режущим, Сжаты в душе и восторг и печаль. Ясное солнце — без прежней мятежности, Дождь — словно капли струящихся рос (Томные ласки без прежней мятежности), Запах в садах доцветающих роз. В сердце родник успокоенной нежности, Счастье — без ревности, страсть — без угроз. Здравствуйте, дни голубые, осенние, Золото лип и осин багрянец! Здравствуйте, дни пред разлукой, осенние! Бледный — над яркими днями — венец! Дни недосказанных слов и мгновения В кроткой покорности слитых сердец!
В.Я.Брюсов. Избранное.
Москва: Правда, 1982.
Почему мы снова связаны Страсти пламенным жгутом? Иль не все слова досказаны В черном, призрачном былом? Почему мы снова вброшены Вместе в тайну темноты? Иль не все надежды скошены, Словно осенью цветы? Мы, безвольные, простертые, Вновь — на ложе страстных мук. Иль в могиле двое, мертвые, Оплели изгибы рук? Или тени бестелесные, Давней страсти не забыв, Всё хранят объятья тесные, Длят бессмысленный порыв? Боже сильный, власть имеющий, Воззови нас к жизни вновь,— Иль оставь в могиле тлеющей,— Страшен, страшен сон яснеющий, Наша мертвая любовь!
В.Я.Брюсов. Избранное.
Москва: Правда, 1982.
Бушует вьюга и взметает Вихрь над слабеющим костром; Холодный снег давно не тает, Ложась вокруг огня кольцом. Но мы, прикованные взглядом К последней, черной головне, На ложе смерти никнем рядом, Как в нежном и счастливом сне. Пусть молкнут зовы без ответа, Пусть торжествуют ночь и лед,— Во сне мы помним праздник света Да искр безумный хоровод! Ликует вьюга, давит тупо Нам грудь фатой из серебра,— И к утру будем мы два трупа У заметенного костра!
В.Я.Брюсов. Избранное.
Москва: Правда, 1982.
Мне помнятся и книги эти, Как в полусне недавний день! Мы были дерзки, были дети, Нам все казалось в ярком свете... Теперь в душе и тишь и тень. Далеко первая ступень. Пять беглых лет — как пять столетий.
В.Я.Брюсов. Избранное.
Москва: Правда, 1982.
«О, эти звенящие строки! Ты сам написал их когда-то!» — Звенящие строки далеки, Как призрак умершего брата. «О, вслушайся в голос подруги! Зову я к восторгам бесстрастья!» — Я слышу, на радостном Юге Гремят сладострастно запястья, «Я жду, я томлюсь одиноко, Мне луч ни единый не светит!» — Твой голос далеко, далеко, Тебе не могу я ответить.
В.Я.Брюсов. Избранное.
Москва: Правда, 1982.
Я желал бы рекой извиваться По широким и сочным лугам, В камышах незаметно теряться, Улыбаться небесным огням. Обогнув стародавние села, Подремав у лесистых холмов, Раскатиться дорогой веселой К молодой суете городов. И, подняв пароходы и барки, Испытав и забавы и труд, Эти волны, свободны и ярки, В бесконечный простор потекут. Но боюсь, что в соленом просторе — Только сон, только сон бытия! Я хочу и по смерти и в море Сознавать свое вольное «я»!
В.Я.Брюсов. Избранное.
Москва: Правда, 1982.
Осенний скучный день. От долгого дождя И камни мостовой, и стены зданий серы; В туман окутаны безжизненные скверы, Сливаются в одно и небо и земля. Близка в такие дни волна небытия, И нет в моей душе ни дерзости, ни веры. Мечте не унестись в живительные сферы, Несмело, как сквозь сон, стихи слагаю я. Мне снится прошлое. В виденьях полусонных Встает забытый мир и дней, и слов, и лиц. Есть много светлых дум, погибших, погребенных,— Как странно вновь стоять у темных их гробниц И мертвых заклинать безумными словами! О тени прошлого, как властны вы над нами!
В.Я.Брюсов. Избранное.
Москва: Правда, 1982.
La mer sur qui prie La vierge Marie. P. Verlaine1 И нам показалось: мы близко от цели, Вдруг свет погас, И вздрогнул корабль, и пучины взревели... Наш пробил час. И был я проклятием богу исполнен, Упав за борт, И три дня носился по пенистым волнам, Упрям и горд. Но в миг, как свершались пути роковые Судьбы моей, В сияньи предстала мне Дева Мария, Звезда морей.
Примечания
1. La mer sur qui prie / La vierge Marie. P. Verlaine — Море, к которому
взывает дева Мария.— П. Верлен (фр.).
В.Я.Брюсов. Избранное.
Москва: Правда, 1982.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.