- 1020 Просмотров
- Обсудить
Валерий Брюсов.Осенний ветер выл над уроной одинокой. Ю.Б. Нам должно жить! Лучом и светлой пылью, Волной и бездной должно опьянеть, И все круги пройти - от торжества к бессилью, Устать прекрасно,- но не умереть! Нам вверены загадочные сказки, Каменья, ожерелья и слова, Чтоб мир не стал глухим, чтоб не померкли краски, Чтоб тайна веяла, жива. Блудящий огонек - надежда всей вселенной - Нам окружил венцами волоса, И если мы умрем, то он - нетленный - Из жизни отлетит, к планетам, в небеса. Тяжелая плита над нашей мертвой грудью Задвинет навсегда все вещие пути, И ветер будет петь унылый гимн безлюдью... Нам умереть нельзя? нет, мы должны идти!
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
...Я вернулся на яркую землю, Меж людей, как в тумане, брожу, И шумящему говору внемлю, И в горящие взоры гляжу. Но за ропотом снежной метели, И под шепот ласкающиx слов - Не забыл я полей асфоделей, Залетейскиx немыx берегов. И в сиянъи земныx отражений Мне все грезятся - ночью и днем - Проxодящие смутные тени, Озаренные тусклым огнем.
Валерий Брюсов.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
Месяца свет электрический В море дрожит, извивается; Силе подвластно магической, Море кипит и вздымается. Волны взбегают упорные, Мечутся, дикие, пленные, Гибнут в борьбе, непокорные, Гаснут разбитые, пенные... Месяца свет электрический В море дрожит, извивается; Силе подвластно магической, Море кипит и вздымается.
Валерий Брюсов.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
Офелия гибла и пела, И пела, сплетая венки, С цветами, венками и песнью На дно опустилась реки. А. Фет Ты не сплетала венков Офелии, В руках не держала свежих цветов; К окну подбежала, в хмельном веселии, Раскрыла окно, как на радостный зов! Внизу суетилась толпа безумная, Под стуки копыт и свистки авто, Толпа деловая, нарядная, шумная, И тебя из толпы не видел никто. Кому было дело до лика странного, Высоко, высоко, в чужом окне! Чего ж ты искала, давно желанного, Блуждающим взором, внизу, на дне? Никто головы не поднял,- и с хохотом Ты кинулась вниз, на пустой гранит. И что-то упало, с тяжелым грохотом, Под зовы звонков и под стук копыт. Метнулась толна и застыла, жадная, Вкруг бедного тела, в крови, в пыли... Но жизнь шумела, все та же, нарядная, Авто и трамваи летели вдали.
Валерий Брюсов.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
- Каменщик, каменщик в фартуке белом, Что ты там строишь? кому? - Эй, не мешай нам, мы заняты делом, Строим мы, строим тюрьму. - Каменщик, каменщик с верной лопатой, Кто же в ней будет рыдать? - Верно, не ты и не твой брат, богатый. Незачем вам воровать. - Каменщик, каменщик, долгие ночи Кто ж проведет в ней без сна? - Может быть, сын мой, такой же рабочий. Тем наша доля полна. - Каменщик, каменщик, вспомнит, пожалуй, Тех он, кто нес кирпичи! - Эй, берегись! под лесами не балуй... Знаем всё сами, молчи!
Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
О, закрой свои бледные ноги
Строфы века. Антология русской поэзии.
Сост. Е.Евтушенко.
Минск, Москва: Полифакт, 1995.
В лицо мне веет ветер нежащий, На тучах алый блеск погас, И вновь, как в верное прибежище, Вступаю я в вечерний час. Вот кто-то, с ласковым пристрастием, Со всех сторон протянет тьму, И я упьюсь недолгим счастием: Быть без людей, быть одному!
Валерий Брюсов. Стихотворения
Москва, "Детская Литература", 1971.
Мы едем вдоль моря, вдоль моря, вдоль моря... По берегу - снег, и песок, и кусты; Меж морем и небом, просторы узоря, Идет полукруг синеватой черты. Мы едем, мы едем, мы едем... Предгорий Взбегает, напротив, за склонами склон; Зубчатый хребет, озираясь на море, За ними белеет, в снегах погребен. Всё дальше, всё дальше, всё дальше... Мы вторим Колесами поезда гулу валов; И с криками чайки взлетают над морем, И движутся рядом гряды облаков. Мелькают, мелькают, мелькают, в узоре, Мечети, деревни, деревья, кусты... Вот кладбище, смотрится в самое море, К воде наклоняясь, чернеют кресты. Все пенные, пенные, пенные, в море Валы затевают свой вольный разбег, Ликуют и буйствуют в дружеском споре, Взлетают, сметая с прибрежня снег... Мы едем... Не числю, не мыслю, не спорю: Меня покорили снега и вода... Сбегают и нивы и пастбища к морю, У моря по снегу блуждают стада. Цвет черный, цвет белый, цвет синий... Вдоль моря Мы едем; налево - белеют хребты, Направо синеют, просторы узоря, Валы, и над ними чернеют кресты. Мы едем, мы едем, мы едем! Во взоре Все краски, вся радуга блеклых цветов, И в сердце - томленье застывших предгорий Пред буйными играми вольных валов!
Валерий Брюсов.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
Не плачь и не думай: Прошедшего - нет! Приветственным шумом Врывается свет. Уснувши, ты умер И утром воскрес,- Смотри же без думы На дали небес. Что вечно - желанно, Что горько - умрет... Иди неустанно Вперед и вперед.
Валерий Брюсов.
Всемирная библиотека поэзии.
Ростов-на-Дону, "Феникс", 1996.
Сухие листья, сухие листья, Сухие листья, сухие листья, Под тусклым ветром, кружат, шуршат, Сухие листья, сухие листья, Под тусклым ветром сухие листья, Кружась, что шепчут, что говорят? Трепещут сучья под тусклым ветром; Сухие листья, под тусклым ветром, Что говорят нам, нам шепчут что? Трепещут листья, под тусклым ветром, Лепечут листья, под тусклым ветром, Но слов не понял никто, никто! Меж черных сучьев синеет небо, Так странно нежно синеет небо, Так странно нежно прозрачна даль. Меж голых сучьев прозрачно небо, Над черным прахом синеет небо, Как будто небу земли не жаль. Сухие листья шуршат о смерти, Кружась под ветром, шуршат о смерти: Они блестели, им время тлеть. Прозрачно небо. Шуршат о смерти Сухие листья,- чтоб после смерти В цветах весенних опять блестеть!
Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е.
Поэтическая антология по истории русского стиха.
Составитель В.Е.Холшевников.
Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1967.
Русская советская поэзия. Сборник стихов. 1917-1947.Губы мои приближаются К твоим губам, Таинства снова свершаются, И мир как храм. Мы, как священнослужители, Творим обряд. Строго в великой обители Слова звучат. Ангелы, ниц преклоненные, Поют тропарь. Звезды - лампады зажженные, И ночь - алтарь. Что нас влечет с неизбежностью, Как сталь магнит? Дышим мы страстью и нежностью, Но взор закрыт. Водоворотом мы схвачены Последних ласк. Вот он, от века назначенный, Наш путь в Дамаск!
Москва: Художественная литература, 1948.
Мы встретились с нею случайно, И робко мечтал я об ней, Но долго заветная тайна Таилась в печали моей. Но раз в золотое мгновенье Я высказал тайну свою; Я видел румянец смущенья, Услышал в ответ я "люблю". И вспыхнули трепетно взоры, И губы слилися в одно. Вот старая сказка, которой Быть юной всегда суждено.
Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1961.
Быть может, эти электроны Миры, где пять материков, Искусства, знанья, войны, троны И память сорока веков! Еще, быть может, каждый атом - Вселенная, где сто планет; Там - все, что здесь, в объеме сжатом, Но также то, чего здесь нет. Их меры малы, но все та же Их бесконечность, как и здесь; Там скорбь и страсть, как здесь, и даже Там та же мировая спесь. Их мудрецы, свой мир бескрайный Поставив центром бытия, Спешат проникнуть в искры тайны И умствуют, как ныне я; А в миг, когда из разрушенья Творятся токи новых сил, Кричат, в мечтах самовнушенья, Что бог свой светоч загасил!
Валерий Брюсов. Стихотворения и поэмы.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1961.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.