Василий Васильевич Казин (4)

Словно помня подарков обычай,
Из Ростова в московскую стынь
От твоей от груди от девичьей
Я привез на ладони теплынь.

И пред зимней московскою стынью
Так и хочется песней запеть,
Что такою тугою теплынью,
Мнится, можно и мир отогреть.

Пролила ты груди сладострастье,—
И взлучаются мира черты.
Ах, какое ж откроется счастье
Кровным даром твоей красоты!

Василий Казин. Избранное. Стихотворения и поэмы. 
Москва: Художественная литература, 1972.


* * *

Ну, тебя ль, далекая, тебя ли
Не люблю я, если вот опять
Так и тянет в горсть сграбастать дали,
Чтоб твой облик рядом увидать.

И такая тяжкая истома,
Что тебе навстречу впопыхах
Я так и шарахаюсь из дома,
Лишь порхнет ресниц подобный взмах!

Нет, не тот прекрасный облик рядом,
Нет, не те чудесные глаза,—
И, пустея одиноким взглядом,
К двери дома пячусь я назад.

И о дверь я тихо опираюсь,
Словно этой двери косяку
Просто, как свидетелю, стараюсь
Передать любви своей тоску.

Эх, и как свидетеля страданья
Не иметь, когда мне дан удел
Страждущую правду ожиданья
Предавать дурману смрадных дел!

Пусть твой правый суд меня осудит,
Пусть хоть и на смерть толкнет к ножу,
Пусть, что будет после, то и будет,—
Я скажу тебе, я все скажу...

Я скажу, я все тебе открою,
Только слух к ожогу приготовь...
Ах, так знай же: прежней высотою
Не сдержалась, дрогнула любовь!

Все желанья, помыслы, виденья
Пламенными благами маня,
Пагуба лихого наважденья
Донимать повадилась меня.

Та, что раньше — знаешь ты сама ведь
Я в блаженстве наших встреч гасил,
Принялась меня в соблазнах маять,
Разливная ярь телесных сил.

Меньше вспышек сердца, терпеливы,
Словно распаляя пряный яд,
Плоти похотливые порывы
Светлый мир моей любви теснят.

В ожиданье нашего свиданья
Сколько раз меня к другой бросал,
Вымогая страстные признанья,
Крови ослепляющий накал.

И, борясь напрасно, дорогая,
Я любви спасительную власть
Призывал, когда она, другая,
Откликалась запросто на страсть.

И горячий трепет ласки тайной,
Той, что только для тебя скрывал,
Ей, другой, такой чужой, случайной,
В сладостном затменье отдавал.

Отдавал... И — только вожделенья
Унималась манкая нужда,
Просыпался вместо наслажденья
Покаянный, страдный жар стыда.

Да и после, с болью в каждом слове,
Этого соблазна день кляня,
Каялся, пока накалом крови
Не бросало вновь к другой меня.

Что ж, суди: пожаром возмущенья
Полыхай, охватывай... Скорбя,
Знаю сам, что только дар прощенья
Мне просить осталось у тебя.

Милая, любимая, родная,
О невыразимая, прости...
Ты пойми, что, телом изменяя,
Сердце звал я верностью цвести.

Ты прости — и, свой завет любовный
Соблюдая, ты явись, приди
И сердечной данью ласки кровной
Погаси разлад любви в груди.

И, щадя любви моей мечтанья,
Ты меня не покидай потом,
Местом своего очарованья
Утверди навек мой бедный дом.

Средь поденщиц женской благодати
И вдали от нежности твоей
Я боюсь свою любовь растратить
В пылком пьянстве тягостных страстей.

Василий Казин. Избранное. Стихотворения и поэмы. 
Москва: Художественная литература, 1972.


ПАМЯТИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА

Эх, Сергей, ты сам решил до срока
Завершить земных волнений круг...
Знал ли ты, что станет одинока
Песнь моя, мой приумолкший друг!

И каким родным по духу словом
Пели мы — и песнь была тиха.
Видно, под одним народным кровом
Мы с тобой растили дар стиха.

Даже и простое восклицанье
Часто так и славило без слов,
Что цвело певучее братанье
Наших русских песенных стихов.

И у нас — о, свет воспоминаний!—
Каждый стих был нежностью похож:
Только мой вливался в камень зданий,
Твой — в густую золотую рожь.

И, влеком судьбою полевою,
Как и я — судьбою городской,
Ты шагал крестьянскою тропою,
Я шагал рабочей мостовой.

Ты шагал... и, мир вбирая взглядом,
Вдохновеньем рвался в пастухи:
Милым пестрым деревенским стадом
Пред тобой стремился мир стихий.

На пути, и нежный и кудрявый,
Ты вкусил горячий мед похвал.
И кузнец, создатель каждой славы,—
И тебя мой город петь призвал.

Пел. Но в нем, пристрастьем непрестанным
Утвердив лихие кутежи,
Сам затмил ты огневым стаканом
Золотой любимый облик ржи.

Где же ты, зеленых кос небрежность?
Где пробор березки при луне?..
И пошел тоскливую мятежность
Разносить, как песню, по стране.

Знать, не смог ты, друг, найти покою —
И под пьяный тягостный угар
Затянул смертельною петлею
Свой чудесный стихотворный дар.

Хоть земля твой облик крепко скрыла,
Мнится бледной памяти моей,
Что вот-вот — и свежая могила
Вспыхнет золотом кудрей
И стихов испытанная сила
Запоет о благости полей.

Примечания
См. раздел С.Есенина на этом сайте.

Василий Казин. Избранное. Стихотворения и поэмы. 
Москва: Художественная литература, 1972.


* * *

Пусть другим Тверские приглянулись
Ну, а мне, кажись, милей Кремля,
Скромница из тьмы московских улиц,
Улица Покровская моя.

Как меня встречают по-родному
Лица окон, вывесок, дверей
В час, когда домой или из дому
Я шагаю, полный дум, по ней!

Почеломкаться теснятся крыши,
Подбодрить стремятся этажи:
Ведь отсюда в шумный мир я вышел
Биться жизнью о чужую жизнь!

Василий Казин. Избранное. Стихотворения и поэмы. 
Москва: Художественная литература, 1972.


ПУШКИН

Как хорошо расстаться с ночью
И, не успев ее забыть,
Еще мутясь от сонных клочьев,
Вдруг утро Пушкиным открыть.

Мгновение — и блеском чудным,
И веет звучным блеском дух,
И упоеньем безрассудным
Цветет, поет и взор и слух.

И вот, овеяв упоеньем,
Затеплили любовь листы:
«Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты...»

Вот и стыдливый пыл Татьяны,
Онегина брюзгливый вид,
Вот в «Подражаниях Корану»
Восток по-русски говорит.

Державный ученик победный...
Стихийный, величавый смотр...
А вот сорвался, скачет медный,
Грохочет медным гневом Петр.

А вот в небрежном вдохновенье
У гения чудеса звучат,
И вот Сальери в упоенье
Завистливый подносит яд.

Звенят, сияют ямбов струи,
Губам даруют чудеса,
Как будто сам меня целует
Кудрявый славный Александр.

Примечания
См. раздел А.Пушкина на этом сайте.

Василий Казин. Избранное. Стихотворения и поэмы. 
Москва: Художественная литература, 1972.


ОСЕННЯЯ ВЕСНА

Мутна осенняя Москва:
И воздух, и прохожих лица,
И глаз оконных синева,
И каждой вывески страница,

И каждая полоса
На темени железном зданий,
И проволочные волоса,
Распущенные в тумане.

Осенняя Москва мутна.
Осенняя... И вдруг знамена!
И вспыхивает она,
И вспыхивает, удивлена,
Что — вот не видно небосклона,
А вон в руках кипит весна!

Василий Казин. Избранное. Стихотворения и поэмы. 
Москва: Художественная литература, 1972.


* * *

Тебе не ночь ли косы заплетала?
Вслед за тобою не бредет ли ночь?
Такая тьма,— и солнцем не помочь
Глазам: так тяжело им стало...

Ушла... но все стоишь в глазах ты,
И в глубине души, где сумрака потоп,
Стучит любовь, как в темных недрах шахты
Работой упоенный рудокоп.

Василий Казин. Избранное. Стихотворения и поэмы. 
Москва: Художественная литература, 1972.