Merry, merry sparrow!
Under leaves so green,
A happy blossom
Sees you, swift as arrow,
Seek your cradle narrow
Near my bosom.
Pretty, pretty robin!
Under leaves so green,
A happy blossom
Hears you sobbing, sobbing,
Pretty, pretty robin,
Near my bosom.
Стриж! Цветы прозрели.
Видит нас цветок.
Так лети же
Ты, стрела без цели,
К тесной колыбели,
К сердцу ближе.
Милая касатка!
Слышит нас цветок.
Так лети же
Плакать сладко-сладко,
Милая касатка,
К сердцу ближе.
Перевод В. Б. Микушевича
When my mother died I was very young,
And my father sold me while yet my tongue
Could scarcely cry "weep! 'weep! 'weep!'
So your chimneys I sweep, and in soot I sleep.
There's little Tom Dacre, who cried when his head,
That curl'd like a lamb's back, was shav'd: so I said
'Hush, Tom! never mind it, for when your head's bare
You know that the soot cannot spoil your white hair.'
And so he was quiet, and that very night,
As Tom was a-sleeping, he had such a sight!-
That thousands of sweepers, Dick, Joe, Ned, and Jack,
Were all of them lock'd up in coffitfs of black.
And by came an Angel who had a bright key,
And he open'd the coffins and set them all free;
Then down a green plain leaping, laughing, they run,
And wash in a river, and shine in the sun.
Then naked and white, all their bags left behind,
They rise upon clouds and sport in the wind;
And the Angel told Tom, if he'd be a good boy,
He'd have God for his father, and never want joy.
And so Tom awoke; and we rose in the dark,
And got with our bags and our brushes to work.
Tho' the morning was cold, Tom was happy and warm;
So if all do their duty they need not fear harm.
Мать оставила рано меня сиротой,
А отец, удрученный своей нищетой,
Крошку-сына, который едва лепетал,
К трубочистам чумазым в ученье послал.
Не вылажу из сажи - уж так повелось.
Тома наголо брили. Орал он. "Да брось, -
Я сказал, - ты кудрявей ягненка, а тот
Никогда не пролез бы, как мы, в дымоход".
Перестал он, бедняга, кричать, да потом
Сон диковинно-странный увидел наш Том:
Будто тыщи чумазых - Дик, Джо, Нед и Джек -
В черный гроб заколочены кем-то навек.
Но приходит к ним ангел с волшебным ключом,
И выходят на волю Дик, Джо, Нед и Том,
Ну а там уж - и радость, и песни, и смех,
И весеннее солнце, и речка для всех.
Искупались, отмыли от сажи бока
И вбежали стремглав нагишом в облака.
Ангел Тому сказал: "Нужно быть молодцом,
И послушному сыну Бог будет отцом".
Тут - опять подниматься и копоть скрести,
И тяжелую сажу в ведерках нести.
Том - усердней других, хоть наказчик умолк.
Плакать нечего, коль выполняешь свой долг.
Перевод В. Л. Топорова
'Father! father! where are you going?
О do not walk so fast.
Speak, father, speak to your little boy,
Or else I shall be lost.'
The night was dark, no father was there;
The child was wet with dew;
The mire was deep, and, the child did weep,
And away the vapour flew.
20. ЗАБЛУДИВШИЙСЯ МАЛЬЧИК
"Отец, отец! куда спешишь?
Помедленней иди.
Такая тишь, а ты молчишь,
И темень впереди!"
И точно: тьма со всех сторон,
Болотная роса.
Напрасно он взывал, смущен,
Лишь пар вокруг вился.
Перевод В. Л. Топорова
The little boy lost in the lonely fen,
Led by the wand'ring light,
Began to cry; but God, ever nigh,
Appear'd like his father, in white.
He kissed the child, and by the hand led,
And to his mother brought,
Who in sorrow pale, thro' the lonely dale,
Her little boy weeping sought.
В трясину мальчик угодил,
Кружа за светляком;
Он закричал - но тут предстал
Господь: родным отцом.
Найденыша он приласкал
И к матери отнес,
Блуждавшей с криком в лесу великом,
Охрипшей от долгих слез.
Перевод В. Л. Топорова
When the green woods laugh with the voice of joy,
And the dimpling stream runs laughing by;
When the air does laugh with our merry wit,
And the green hill laughs with the noise of it;
When the meadows laugh with lively green,
And the grasshopper laughs in the merry scene,
When Mary and Susan and Emily
With their sweet round mouths sing 'Ha, Ha, He!'
When the painted birds laugh in the shade,
Where our table with cherries and nuts is spread,
Come live, and be merry, and join with me,
To sing the sweet chorus of 'Ha, Ha, He!'
В час, когда листва шелестит, смеясь,
И смеется ключ, меж камней змеясь,
И смеемся, даль взбудоражив, мы,
И со смехом шлют нам ответ холмы,
И смеется рожь и хмельной ячмень,
И кузнечик рад хохотать весь день,
И вдали звенит, словно гомон птиц,
"Ха-ха-ха! Ха-ха!" - звонкий смех девиц,
А в тени ветвей стол накрыт для всех,
И, смеясь, трещит меж зубов орех, -
В этот час приди, не боясь греха,
Посмеяться всласть: "Хо-хо-хо! Ха-ха!"
Перевод С. Я. Маршака
Sweet dreams, form a shade
O'er my lovely infant's head;
Sweet dreams of pleasant streams
By happy, silent, moony beams.
Sweet sleep, with soft down
Weave thy brows an infant crown.
Sweet sleep, Angel mild,
Hover o'er my happy child.
Sweet smiles, in the night
Hover over my delight;
Sweet smiles, mother's smiles,
All the livelong night beguiles.
Sweet moans, dovelike sighs,
Chase not slumber from thy eyes.
Sweet moans, sweeter smiles,
All the dovelike moans beguiles.
Sleep, sleep, happy child,
All creation slept and smil'd;
Sleep, sleep, happy sleep,
While o'er thee thy mother weep.
Sweet babe, in thy face
Holy image I can trace.
Sweet babe, once like thee,
Thy Maker lay and wept for me,
Wept for me, for thee, for all,
When He was an infant small.
Thou His image ever see,
Heavenly face that smiles on thee,
Smiles on thee, on me, on all;
Who became an infant small.
Infant smiles are His own smiles;
Heaven and earth to peace beguiles.
Сладость снов, сойди, как тень,
Сон, дитя мое одень.
Сны, сойдите, как ручей
Лунных ласковых лучей.
Сладкий сон, как нежный пух,
Убаюкай детский слух.
Ангел кроткий, сладкий сон,
Обступи со всех сторон.
Смех, сверкай во тьме ночей
Над отрадою моей.
Будь с ним лучшей из утех,
Материнский нежный смех.
Каждой жалобе шепни:
"Задремли и отдохни".
Каждой жалобе скажи:
"Крылья легкие сложи".
Спи, дитя, счастливым сном,
Целый мир уснул кругом.
Спи же, спи, родимый мой,
Я поплачу над тобой.
Предо мной священный лик
На твоем лице возник,
Твой Создатель здесь, во сне,
Горько плакал обо мне.
Как невинное дитя,
Плакал, глазками блестя,
О тебе и обо всех,
И слезами смыл наш грех.
И теперь глядит, любя,
Он с улыбкой на тебя,
В снах ребенка спит он сам.
Мир земле и небесам.
Перевод К. Д. Бальмонта
To Mercy, Pity, Peace, and Love
All pray in their distress;
And to these virtues of delight
Return their thankfulness.
For Mercy, Pity, Peace, and Love
Is God, our Father dear,
And Mercy, Pity, Peace, and Love
Is man, His child and care.
For Mercy has a human heart,
Pity a human face,
And Love, the human form divine,
And Peace, the human dress.
Then every man, of every clime,
That prays in his distress,
Prays to the human form divine,
Love, Mercy, Pity, Peace.
And all must love the human form,
In heathen, Turk, or Jew;
Where Mercy, Love, and Pity dwell
There God is dwelling too.
Добро, Смиренье, Мир, Любовь -
Вот перечень щедрот,
Которых каждый человек,
Моля и плача, ждет.
Добро, Смиренье, Мир, Любовь
Познал в себе Творец,
Добро, Смиренье, Мир, Любовь
Вложил в детей Отец.
И наше сердце у Добра,
И наш - Смиренья взгляд,
И в нашем образе - Любовь,
Мир - наш нательный плат.
Любой из нас, в любой стране,
Зовет, явясь на свет,
Добро, Смиренье, Мир, Любовь -
Иной молитвы нет.
И нехристь - тоже человек,
И в том любви залог:
Где Мир, Смиренье и Любовь, -
Там, ведомо, сам Бог.
Перевод В. Л. Топорова
'Twas on a Holy Thursday, their innocent faces clean,
The children walking two and two, in red and blue and green,
Grey-headed beadles walk'd before, with wands as white as snow,
Till into the high dome of Paul's they like Thames' waters flow.
О what a multitude they seem'd, these flowers of London town!
Seated in companies they sit with radiance all their own.
The hum of multitudes was there, but multitudes of lambs,
Thousands of little boys and girls raising their innocent hands.
Now like a mighty wind they raise to Heaven the voice of song,
Or like harmonious thunderings the seats of Heaven among.
Beneath them sit the aged men, wise guardians of the poor;
Then cherish pity, lest you drive an angel from your door.
Они проходят по два в ряд - сама Невинность с ними!
Они идут, лаская взгляд одежками цветными.
Седые старцы впереди, чья кожа - жестче пемзы.
Толпа вливается в собор, как будто воды Темзы.
Какие россыпи цветов - зеленый, синий, красный!
Откуда в Англии они - в туманной и ненастной?
Услышишь: галками галдят, присмотришься: ягнята;
Обряд свершается святой, и сами дети святы.
Вот вихрем пенье поднялось и в небо полетело.
Гром чистогласный огласил церковные приделы.
И старцы, мудры и щедры, душой взмывают к богу.
Даянье - благо; не гони просителя с порога.
Перевод В. Л. Топорова
The sun descending in the west,
The evening star does shine;
The birds are silent in their nest,
And I must seek for mine.
The moon, like a flower,
In heaven's high bower,
With silent delight
Sits and smiles on the night.
Farewell, green fields and happy groves,
Where flocks have took delight.
Where lambs have nibbled, silent moves
The feet of angels bright;
Unseen they pour blessing,
And joy without ceasing,
On each bud and blossom,
And each sleeping bosom.
They look in every thoughtless nest,
Where birds are cover'd warm;
They visit caves of every beast,
To keep them all from harm.
If they see any weeping
That should have been sleeping,
They pour sleep on their head,
And sit down by their bed.
When wolves and tigers howl for prey,
They pitying stand and weep;
Seeking to drive their thirst away,
And keep them from the sheep.
But if they rush dreadful,
The angels, most heedful,
Receive each mild spirit,
New worlds to inherit.
And there the lion's ruddy eyes
Shall flow with tears of gold,
And pitying the tender cries,
And walking round the fold,
Saying 'Wrath, by His meekness,
And, by His health, sickness
Is driven away
From our immortal day.
'And now beside thee, bleating lamb,
I can lie down and sleep;
Or think on Him who bore thy name,
Graze after thee and weep.
For, wash'd in life's river
My bright mane for ever
Shall shine like the gold
As I guard o'er the fold.'
Заходит солнце, и звезда
Сияет в вышине.
Не слышно песен из гнезда.
Пора уснуть и мне.
Луна цветком чудесным
В своем саду небесном
Глядит на мир, одетый в тьму,
И улыбается ему.
Прощайте, рощи и поля,
Невинных стад приют.
Сейчас, травы не шевеля,
Там ангелы идут
И льют благословенье
На каждое растенье,
На почку, спящую пока,
И чашу каждого цветка.
Они хранят покой гнезда,
Где спят птенцы весной,
И охраняют от вреда
Зверей в глуши лесной.
И если по дороге
Услышат шум тревоги,
Печальный вздох иль тяжкий стон,
Они несут страдальцам сон.
А если волк иль мощный лев
Встречается в пути,
Они спешат унять их гнев
Иль жертву их спасти.
Но если зверь к мольбам их глух,
Невинной жертвы кроткий дух
Уносят ангелы с собой
В другое время, в мир другой.
И там из красных львиных глаз
Прольются капли слез,
И будет охранять он вас,
Стада овец и коз,
И скажет: "Гнев - любовью,
А немощи - здоровьем
Рассеяны, как тень,
В бессмертный этот день.
Теперь, ягненок, я могу
С тобою рядом лечь,
Пастись с тобою на лугу
И твой покой беречь.
Живой водой омылся я,
И грива пышная моя,
Что всем живым внушала страх,
Сияет золотом в лучах".
Перевод С. Я. Маршака