- 828 Просмотров
- Обсудить
Сух и прям, в изодранном бешмете, С серым лопухом на голове, Он стоит, как сосны на рассвете, В ледяной сверкающей траве. Верному клинку не надо точки. Что за старость - восемьдесят лет! Турий рог на кованой цепочке Подарил ему когда-то дед, Чтоб с тех пор не сакли - там, над кручей, Не кизячный, слишком душный дым, А в клочки разодранные тучи Он любил над лесом снеговым! Чтобы верил сердцем только глазу, Чуял тура, знал олений след, Бил орла, медведя и ни разу Не нарушил дедовский завет. Так и жил он: легче водопада, Злей костра. Кончая снежный век, Как ружье приподнятого взгляда Не опустит этот человек! Что ж, Вассо, на шкур медвежьих ворох Крепче ставь кремневое ружье. Круче сыпь зернистый сизый порох В это сердце - гулкое, мое! Пусть и я, в свою победу веря, Прыгая с ручьями по камням, Раньше всех услышу запах зверя И, ударив, промаха не дам!
Всеволод Рождественский.
Стихотворения.
Библиотека советской поэзии.
Лениград: Художественная литература, 1970.
Пыльное облако разодрав, Лишь на одно мгновенье Выглянут горы - и снова мгла, Мутной жары круженье. Гнутся акации в дугу. Камешки вдоль станицы С воем царапают на бегу Ставни и черепицы. Поднятый на дыбы прибой Рушится в берег твердо. Дуют в упор ему, в пыльный зной, Сизые щеки норда. На берегу ни души сейчас: Водоросли да сети. Под занесенный песком баркас В страхе забились дети. А на просторе, где тяжело Кружится скользкий кратер, Мутно-зеленой волны стекло Рвет пограничный катер. Стонет штурвал в стальной руке, Каждый отсек задраен, В облитом ветром дождевике Вахты стоит хозяин. Плющатся капли на висках, Ветер ножами режет, В окоченевших давно ушах - Грохот, и скрип, и скрежет. Но не мутнеет, насторожен Острый хрусталик взгляда, Щупает каждый камень он, Каждую ветку сада. В призмах бинокля, дрожа, скользят За кипятком прибоя Щебень залива, дома и сад, Мыса лицо тупое. В грохоте тяжком, у черных скал, На грозовом просторе Поднят уже штормовой сигнал, Дышит и ходит море...
Всеволод Рождественский.
Стихотворения.
Библиотека советской поэзии.
Лениград: Художественная литература, 1970.
Ночлег на геолбазе в Таласском Ала-Тау... Мне возвращает память степной душистый сон. На снежные вершины ложится день усталый, И звезды Казахстана взошли на небосклон. Нас встретили собаки за ближним поворотом, Невидимая ветка хлестнула по лицу, Зевнули с долгим скрипом тяжелые ворота, И бричка подкатила к намокшему крыльцу. Весь дом заворошился, дохнув теплом потемок, Зачиркавших коробок, упавших одеял. Чихнул на кухне примус, а маятник спросонок И тень и тараканов по полкам разогнал. Пока над самоваром мочалят нам галеты И яблок пропеченных несут сковороду, Смотрю на полушубки, на ружья и планшеты, На тополя и звезды в разбуженном саду. "Ну, как дела на базе?" - "Вот письма. Завтра в горы. Нам надо торопиться. Подъем к шести часам. Кончайте чай, ребята! Оставьте разговоры. Задания и карты я приготовлю сам". Еще чуть слышно ноет разбитое колено, На сеновале шепот - девичий сонный вздор, А я, как в память детства, проваливаюсь в сено, И чертят небо звезды, летящие во двор. Сегодня утром в горы, чуть зорька тьму разгонит, За розовою медью, за голубым свинцом! Сегодня утром в горы. Оседланные кони Храпят, звеня подковой, перед пустым крыльцом. Во сне моем ущелья сдвигаются, как тени, Глубокими шурфами прорезана руда... Сегодня утром в горы, в пласты месторождений, Где оловом с откоса изогнута вода! От лекций и зачетов, от книжного азарта - К палатке в горных травах с подножною грозой, Чтоб расступались горы, чтоб обновлялась карта, Чтоб все раскрыл нам тайны в веках палеозой!
Всеволод Рождественский.
Стихотворения.
Библиотека советской поэзии.
Лениград: Художественная литература, 1970.
Ах, какая у меня пиала! Всем красавица бокастая взяла. На груди у ней - прохожий, дивись!- Две фаянсовые розы сплелись, И горячие ласкают струи Растопыренные пальцы мои. Мой зеленый чай прозрачен, как мед, В нем стоячая чаинка плывет, А на донышке - камыш и луна, Чтобы радость выпивалась до дна. Если в пиалу мою налить вино, Станет розовым, как небо, оно. Если горного ручья зачерпнуть - Будет весело усы окунуть. Если пенного плеснуть кумыса,- Заплетется вокруг сердца коса. А коль девушку захочешь забыть, Отодвинь ее, не надо пить! Потому что на фаянсе дна Захохочет над тобой она, И придется от сухой тоски Пиалу мою разбить в куски!
Всеволод Рождественский.
Стихотворения.
Библиотека советской поэзии.
Лениград: Художественная литература, 1970.
Мерным грохотом, и звоном, И качаньем невпопад За последним перегоном Ты встаешь в окне вагонном, Просыпаясь, Ленинград! Друг, я ждал тебя немало... В нетерпенье, видишь сам, Перед аркою вокзала Сразу сердце застучало По сцепленьям и мостам. Брат мой гулкий, брат туманный, Полный мужества всегда, Город воли неустанной, По гудкам встающий рано Для великих дел труда. Как Нева, что плещет пену Вдоль гранитов вековых, Как заря - заре на смену - Я отныне знаю цену Слов неспешных и скупых. Друг твоим садам и водам, Я живу, тебя храня, Шаг за шагом, год за годом Сквозь раздумья к строгим одам Вел ты бережно меня. Возвращаясь издалека, Я опять увидеть рад, Что в судьбе твоей высокой, Вслед ампиру и барокко, Вырос новый Ленинград. Что вливает в гром завода И Нева свой бурный стих, Что людей твоих порода И суровая погода - Счастье лучших дней моих?
Всеволод Рождественский.
Стихотворения.
Библиотека советской поэзии.
Лениград: Художественная литература, 1970.
Когда мы сойдемся за круглым столом, Который для дружества тесен, И светлую пену полнее нальем Под гул восклицаний и песен, Когда мы над пиршеством сдвинем хрусталь И тонкому звону бокала Рокочущим вздохом ответит рояль, Что время разлук миновало,- В сиянии елки, сверканье огней И блестках вина золотого Я встану и вновь попрошу у друзей Простого заздравного слова. Когда так победно сверкает струя И празднует жизнь новоселье, Я так им скажу: "Дорогие друзья! Тревожу я ваше веселье. Двенадцать ударов. Рождается год. Беспечны и смех наш и пенье, А в памяти гостем нежданным встает Жестокое это виденье. Я вижу, как катится каменный дым К глазницам разбитого дзота, Я слышу - сливается с сердцем моим Холодная дробь пулемета. "Вперед!" - я кричу и с бойцами бегу, И вдруг - нестерпимо и резко - Я вижу его на измятом снегу В разрыве внезапного блеска. Царапая пальцами скошенный рот И снег раздирая локтями, Он хочет подняться, он с нами ползет Туда, в этот грохот и пламя, И вот уже сзади, на склоне крутом, Он стынет в снегу рыжеватом - Оставшийся парень с обычным лицом, С зажатым в руке автоматом... Как много их было - рязанских, псковских, Суровых в последнем покое! Помянем их молча и выпьем за них, За русское сердце простое! Бесславный конец уготован врагу,- И с нами на празднестве чести Все те, перед кем мы в безмерном долгу, Садятся по дружеству вместе. За них до краев и вино налито, Чтоб жизнь, продолжаясь, сияла. Так чокнемся молча и выпьем за то, Чтоб время разлук миновало!".
Всеволод Рождественский.
Стихотворения.
Библиотека советской поэзии.
Лениград: Художественная литература, 1970.
В суровый год мы сами стали строже, Как темный лес, притихший от дождя, И, как ни странно, кажется, моложе, Все потеряв и сызнова найдя. Средь сероглазых, крепкоплечих, ловких, С душой как Волга в половодный час, Мы подружились с говором винтовки, Запомнив милой Родины наказ. Нас девушки не песней провожали, А долгим взглядом, от тоски сухим, Нас жены крепко к сердцу прижимали, И мы им обещали: отстоим! Да, отстоим родимые березы, Сады и песни дедовской страны, Чтоб этот снег, впитавший кровь и слезы, Сгорел в лучах невиданной весны. Как отдыха душа бы ни хотела, Как жаждой ни томились бы сердца, Суровое, мужское наше дело Мы доведем - и с честью - до конца!
Всеволод Рождественский.
Стихотворения.
Библиотека советской поэзии.
Лениград: Художественная литература, 1970.
Среди балтийских солнечных просторов, Над широко распахнутой Невой, Как бог войны, встал бронзовый Суворов Виденьем русской славы боевой. В его руке стремительная шпага, Военный плащ клубится за плечом, Пернатый шлем откинут, и отвага Зажгла зрачки немеркнущим огнем. Бежит трамвай по Кировскому мосту, Кричат авто, прохожие спешат, А он глядит на шпиль победный, острый, На деловой военный Ленинград. Держа в рядах уставное равненье, Походный отчеканивая шаг, С утра на фронт проходит пополненье Пред гением стремительных атак. И он - генералиссимус победы, Приветствуя неведомую рать, Как будто говорит: "Недаром деды Учили нас науке побеждать". Несокрушима воинская сила Того, кто предан родине своей. Она брала твердыни Измаила, Рубила в клочья прусских усачей. В Италии летела с гор лавиной, Пред Фридрихом вставала в полный рост, Полки средь туч вела тропой орлиной В туман и снег на узкий Чертов мост. Нам ведом враг, и наглый и лукавый, Не в первый раз встречаемся мы с ним. Под знаменем великой русской славы Родной народ в боях непобедим. Он прям и смел в грозе военных споров, И равного ему на свете нет. "Богатыри!" - так говорит Суворов, Наш прадед в деле славы и побед.
Всеволод Рождественский.
Стихотворения.
Библиотека советской поэзии.
Лениград: Художественная литература, 1970.
(Волховский фронт) Средь облаков, над Ладогой просторной, Как дым болот, Как давний сон, чугунный и узорный, Он вновь встает. Рождается таинственно и ново, Пронзен зарей, Из облаков, из дыма рокового Он, город мой. Все те же в нем и улицы, и парки, И строй колонн, Но между них рассеян свет неяркий - Ни явь, ни сон. Его лицо обожжено блокады Сухим огнем, И отблеск дней, когда рвались снаряды, Лежит на нем. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Все возвратится: Островов прохлада, Колонны, львы, Знамена шествий, майский шелк парада И синь Невы. И мы пройдем в такой же вечер кроткий Вдоль тех оград Взглянуть на шпиль, на кружево решетки, На Летний сад. И вновь заря уронит отблеск алый, Совсем вот так, В седой гранит, в белесые каналы, В прозрачный мрак. О город мой! Сквозь все тревоги боя, Сквозь жар мечты, Отлитым в бронзе с профилем героя Мне снишься ты! Я счастлив тем, что в грозовые годы Я был с тобой, Что мог отдать заре твоей свободы Весь голос мой. Я счастлив тем, что в пламени суровом, В дыму блокад, Сам защищал - и пулею и словом - Мой Ленинград.
Всеволод Рождественский.
Стихотворения.
Библиотека советской поэзии.
Лениград: Художественная литература, 1970.
Две бортами сдвинутых трехтонки, Плащ-палаток зыбкая волна, А за ними струнный рокот тонкий, Как преддверье сказочного сна. На снегу весеннем полукругом В полушубках, в шапках до бровей, С автоматом, неразлучным другом, Сотня ожидающих парней. Вот выходят Азии слепящей Гости в тюбетейках и парче, С тонкой флейтой и домброй звенящей, С длинною трубою на плече. И в струистом облаке халата, Как джейран, уже летит она... Из шелков руки ее крылатой Всходит бубен - черная луна. Пальцами слегка перебирая, Косы вихрем отпустив вразлет, Кружится на месте - золотая - И ладонью в тонкий бубен бьет. То сверкнет в полете, как стрекозы, То растет, как стебель, не дыша, И как будто рассыпает розы Шелком шелестящая душа. Кто тебя в трясины и болота Бросил, неожиданный цветок? Кто очарованием полета, Как костер, в снегах тебя зажег? Многие припомнят на привале Иль в снегах, ползя в ночной дозор, Этот угольком в болотной дали Черный разгорающийся взор. Даже мне, как вешних гроз похмелье, В шалаше, на вереске сыром, Будут сниться косы, ожерелье И бровей сверкающий излом... Там, в груди, уже не гаснет рана, И забыть никак я не могу Золотой тюльпан Таджикистана, Выросший на мартовском снегу.
Всеволод Рождественский.
Стихотворения.
Библиотека советской поэзии.
Лениград: Художественная литература, 1970.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.