- 919 Просмотров
- Обсудить
СНАЧАЛА БЫЛО СЛОВО
(Из к/ф „Контрабанда")
Сначала было слово печали и тоски,
Рождалась в муках творчества планета,
Рвались от суши в никуда огромные куски
И островами становились где-то.
И странствуя по свету без фрахта и без флага,
Сквозь миллионолетья, эпохи и века,
Менял свой облик остров, отшельник и бродяга,
Но сохранил природу и дух материка.
Сначала было слово, но кончились слова,
Уже матросы землю населяли.
И ринулись они по сходням, вверх на острова,
Для красоты назвав их кораблями.
Но цепко держит берег, надежней мертвой хватки.
И острова вернутся назад, наверняка,
На них царят морские, особые порядки,
На них хранят законы и честь материка.
Простит ли нас наука за эту паралель?
За вольность толкований и теорий?
И если уж сначала было слово на земле,
То безусловно слово „море".
ЦУНАМИ
Пословица звучит витиевато:
Не восхищайся прошлогодним небом,
Не возвращайся, где был рай когда-то,
И брось дурить, иди туда, где не был.
Там что творит одна природа с нами,
Туда добраться трудно и молве,
Там каждый встречный, что ему цунами,
Со штормами в душе и в голове.
Покой здесь, правда, ни за что не купишь,
Но ты вернешься, говорят ребята,
Наперекор пословице поступишь,
Придешь туда, где встретил их когда-то.
Здесь что творит одна природа с нами,
Сюда добраться трудно и молве,
Здесь иногда рождаются цунами,
И рушат все в душе и в голове.
На море штиль, но в мире нет покоя,
Локатор ищет цель за облаками,
Тревога, если что-нибудь такое,
Или сигнал: „Внимание! Цунами!"
Я нынче поднимаю тост с друзьями,
Цунами, равнодушная волна.
Бывают беды пострашней цунами
И радости сильнее, чем она.
49 ДНЕЙ
Суров же ты, климат охотский,
Уже третий день ураган.
Встает у руля сам Крючковский,
На отдых — Федотов Иван.
Стихия реветь продолжала,
И тихий шумел океан,
Зиганшин стоял у штурвала
И глаз ни на миг не смыкал.
Суровей, ужасней лишенья,
Ни лодки не видно, ни зги.
И принято было решенье,
И начали есть сапоги.
Последнюю съели картошку,
Взглянули друг другу в глаза,
Когда ел Поплавский гармошку,
Крутая скатилась слеза.
Доедена банка консервов
И суп из картошки одной,
Все меньше здоровья и нервов,
Все больше желанья — домой.
Сердца продолжали работу,
Но реже становится стук,
Спокойный, но слабый Федотов
Глотал предпоследний каблук.
Лежали все четверо в лежку,
Ни лодки, ни крошки вокруг,
Зиганшин скрутил козью ножку
Слабевшими пальцами рук.
На службе он воин заправский,
И штурман заправский он тут.
Зиганшин, Крючковский, Поплавский
Под палубой песни поют.
Зиганшин крепился, держался,
Бодрился, сам бледный, как тень,
И то, что сказать собирался,
Сказал лишь на следующий день:
„Друзья!" через час: „Дорогие!"
„Ребята! — еще через час,
Ведь нас не сломила стихия,
Так сломит ли голод нас?
Забудем про пищу, чего там,
А вспомним про наших солдат…"
„Узнать бы, — стал бредить Федотов,
А что у нас в части едят".
И вдруг — не мираж ли, не миф ли
Какое-то судно идет,
К биноклю все сразу приникли,
А с судна летит вертолет.
Окончены все переплеты,
Вновь служат, — что, взял, океан?
Крючковский, Поплавский, Федотов,
А с ними Зиганшин Асхат.
ЖИЛИ-БЫЛИ НА МОРЕ
(Песня из к/ф „Контрабанда")
Жили-были на море,
Это значит плавали.
Курс держали правильный,
Слушаясь руля.
Заходили в гавани,
Слева ли, справа ли,
Два красивых лайнера,
Судна, корабля.
Белоснежно-белая,
Словно лебедь белая,
В сказочно-классическом плане,
И другой, он в тропики
Плавал в черном смокинге
Лорд — трансатлантический лайнер.
Ах, если б ему в голову пришло,
Что в каждый порт уже давно влюбленно,
Спешит к нему под черное крыло
Стремительная белая мадонна.
Слезы льет горючие,
Ценное горючее,
И всегда надеется втайне,
Что, быть может, в африку
Не уйдет по графику
Этот недогадливый лайнер.
Ах, если б ему в голову взбрело,
Что в каждый порт уже давно влюбленно
Прийти к нему под черное крыло
Опаздывает белая мадонна.
Кораблям и поздняя
Не к лицу коррозия,
Не к лицу морщины Вдоль белоснежных крыш,
И подтеки синие
Возле ватерлинии,
И когда на смокинге венборт под ним.
Горевал без памяти
В доме, тихой заводи,
Зол и раздосадован крайне,
Ржавый и взъерошенный
И командой брошенный
В гордом одиночестве лайнер.
А ей невероятно повезло:
Под танго музыкального салона
Пришла к нему под черное крыло
И встала рядом белая мадонна.
СТАНОВИСЬ МОРЯКОМ
Вы в огне да и в море вовеки не сыщете брода,
Вы не ждали его, не за легкой добычей пошли.
Провожая закат, мы живем ожиданьем восхода,
И, влюбленные в море, живем ожиданьем земли.
Помнишь детские сны о походах великой армады,
Абордажи, бои и под ложечкой ком?
Все сбылось. „Становись, становись" — раздаются команды,
Это требует море, скорей становись моряком.
Наверху, впереди злее ветры, багровее зори,
Правда, сверху видней, впереди же исход и земля.
Вы матросские робы, кровавые ваши мозоли
Не забудьте, ребята, когда-то надев кителя.
По сигналу „Пошел!" оживают продрогшие реи,
Горизонт опрокинулся, мачты упали ничком.
Становись, становись человеком скорее,
Это значит на море скорей становись моряком.
Поднимаемся в небо по вантам как будто по вехам,
Там и ветер живей, он кричит, а не шепчет тайком:
„Становись, становись, становись, становись человеком"
Это значит на море скорей становись моряком.
Чтоб отсутствием долгим вас близкие не попрекали,
Не грубейте душой и не будьте покорны судьбе.
Оставайтесь, ребята, людьми, становясь моряками,
Становясь капитаном, храните матроса в себе.
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.