Святитель Амвросий Медиоланский / Об Иакове и блаженной жизни (4)

8. 35. Состарился Иаков, а в нравах состарился еще раньше; но состязались в нем стремительность юности и спокойствие старости. Потому что есть старость, юная от благодати, есть и юность, седая в благоразумии, о которой говорит Писание: Старость честная и беспорочная жизнь – возраст старости (Прем. 4:8–9)168. Именно такая жизнь была у Иакова, который добрыми делами предвосхитил время глубокой старости, чтобы и плод ее сорвать прежде времени, и не бояться того, что в свое время за ней последует169. Блажен юноша, который достойно живет, но блажен и старец, который достойно прожил. Пожилой человек уже достиг того, на что надеется юный, и кем стал старец, тем желает стать юноша. Разумеется, юный обуреваем волнами при прохождении еще долгого для него плавания по неспокойному морю, старец же, как в гавани, пребывает в возрасте старости. Таков был Иаков, который то благо, на которое с трудом можно надеяться молодым, уже хранил, закрыв и запечатав его безопасным и надежным ключом благодати. А то, что у тебя есть, лучше того, на что ты еще только надеешься. Итак, Иаков был стар, и юноши, обуреваемые тяжелыми жизненными невзгодами, находили у него прибежите как в гавани, а он, словно с дозорной башни этой жизни, заботливо вглядывался вперед и задолго до опасных обстоятельств предвидел средства против них. 36. Голод был по всей земле (Быт. 41:56). Я рассмотрю, как умирающий старец первым услышал о том, чего проворные юноши corpore, sed uiuida animi uirtute non expectauit ut filius ad se ueniret, sed ipse magis perrexit ad filium; pietati enim mensura ordinis non praeponderat. Nulla itaque sensit inpedimenta fessae senectutis, cum pergeret; pietas enim leuabat laborem. Verum ubi recepti filii fructu potitus aliquanto exacto tempore, septem decem uidelicet annorum, quod secundum illam patriarchae longaeuitatem exiguae portionis tempus est, finem uitae sibi adpropinquare cognouit, uocauit Ioseph filium et per generationis suae futurum heredem constrinxit eum, ne in Aegypto sepeliretur. Acceptaque fide, cum paulo post infirmaretur et uenisset ad eum filius suus Ioseph, uelut resumptis uiribus sedit supra lectum suum et benedixit patriarchas duodecim et prophetauit. 9.37 Dicant nunc aliqui non beatum Iacob, cum in ipsis mortis esset diebus, qui paene plura cum deo quam cum hominibus alloquia miscebat, non beatum, cum oculi eius grauarentur in senectute et non posset uidere; uidetur enim quibusdam caecitas esse grauis aerumna calamitatis. Sed tunc quoque beatus Iacob, quia discernebat spiritu quos oculis discernere aspectuque non poterat. Videbat futura, qui aestimabatur non uidere praesentia. Denique errauit et ipse Ioseph, ut, cum ad dexteram eius adplicasset filium suum seniorem et ad sinistram ipsius, hoc est Iacob, adplicasset filium iuniorem, ut aetatis ordo benedictionis ordinem rescruaret, extenderet Iacob dexteram suam super nepotem iuniorem et sinistram super seniorem nepotem et uolenti filio patriam dexteram super Manassen seniorem conuertere responderit: Scio, fili, sciö ei hic erit in populum et hic exaltabitur, sed frater eius iunior maior illo erit. Et causam praelationis adiunxit dicens: Semen eius erit multitudo gentium. Adeo melius impedito licet corporis aspectu uidebat, ut indentem doceret errasse. Quis enim melius uidet quam qui uidet Christum? Aut quis potest dicere oculis inpeditum eum qui uidebat in Christo ecclesiam refulgentem? Nonne igitur clarum est quod debilitas beatitudinem impedire non possit? Ille oculorum impeditus munere, ille defati- не знали. Он первый указал своим сыновьям, что в Египте изобилие хлеба и туда надо идти, чтобы купить необходимое170. Он также охотно уступил советам сыновей и отпустил с ними своего младшего сына. И когда они сообщили, что Иосиф, сын его, жив, он, хотя и слабый телом, но бодрый доблестью духа 171 , не стал ждать, чтобы сын к нему пришел, но сам поскорее отправился к сыну172: соблюдение порядка не превозмогло родительской любви. Итак, Иаков не чувствовал никаких тягот из-за бессильной старости во время путешествия, так как любовь облегчала труд. Но после того, утешившись вновь обретенным сыном, через некоторое время, а именно через семнадцать лет – что по долголетию патриарха является незначительным сроком, – он понял, что приближается конец жизни173, и, призвав своего сына Иосифа, ради будущего Наследника своего рода клятвенно обязал его не погребать его в Египте174. Получив уверение, он немного спустя занемог, а когда пришел к нему сын его Иосиф, он, словно вновь обрел силы, сел на одр свой и благословил двенадцать патриархов и произнес пророчество175. 9.37. Кое-кто может сказать, что Иаков, который с Богом говорил едва ли не больше, чем с людьми, не был блажен в последние дни перед смертью, когда очи его отяжелели от старости и он не мог видеть, ведь некоторым кажется, что слепота является тяжким бедствием. Но и тогда Иаков тоже был блажен, так как видел духом то, что очами и зрением видеть не мог. Прозревал будущее тот, кого считали неспособным увидеть настоящее. Даже сам Иосиф ошибся, когда под правую руку его подвел старшего своего сына, а под левую руку – руку Иакова – младшего сына, желая в порядке благословения соблюсти порядок возраста. Иаков же возложил правую свою руку на младшего внука, а левую на старшего176. А сыну, пожелавшему переложить правую руку отца на gatis corporis uiribus in lecto tamquam in sepulchro corpus relinquens adsurrexit in se et longe ab aliis atque intra semet ipsum sese colligens praesentibus se rebus subduxerat et nonissimorum dierum futurae miscebatur aetati. Sic enim scriptum est: Adnuntiabo, inquit, uobis quae occursura sunt uobis in nouissimis diebus. 38. Quid igitur ei deerat, cui deus aderat, qui ei profecturo dixerat: Descendam tecum in Aegyptum et ego deducam te in perpetuum? Nec defuit, quando in eo sanctus spiritus loquebatur. Quis tam potens in suo domicilio quam iste in alieno? Quis tam abundans in ubertate quam iste in fame? Quis tam fortis in iuuentute quam iste in senectute? Quis tam actuosus in negotio quam iste in otio? Quis tam uelox in curriculo quam iste in lectulo? Quis tam laetus in flore adolescentiae quam iste in mortis confinio? Quis tam diues in regno quam iste in peregrino loco? Denique reges benedicebat. Nec inmerito pauper non erat, qui nullo indigebat. Pauper non erat, qui se pauperem non putabat. Et quis pauperem dicat, cuius conuersatione dignus orbis terrarum non fuit, et ideo conuersatio eius erat in caelo? Hic uero praediucs in diuitiis simplicitatis et sinceritatis, decorus maiore animae quam corporis pulchritudine, quae marcescere non nouit, aetate inpiger, cui liceret, cum uellet, corporeo isto exire gurgustio et superna paradisi mentis uigore penetrare, exultans spiritu, cum sepulchri extrema mandaret. Non enim terreno se tumulo claudendum, sed superno recipiendum domicilio praesumebat. Et ideo tamquam alteri mandabat sepulchrum, sui autem securus mortem illam inmortalitatem putabat. Videbatur corporis inplicatus impedimento et uigilanti in futura tempora praecurrebat affectu dicens de persecutoribus domini, qui de tribu Symeon et Leui auctores erant nequitiae processurï In consilium eorum non ueniat anima mea et in occursum eorum non contendant uiscera mea. Quis autem tam ualidus in uirtute quam iste старшего Манассию, ответил: Знаю, знаю, сын мой, знаю; и от него произойдет народ, и он будет велик; но меньший его брат будет больше его. И прибавил причину предпочтения, говоря: От семени его произойдет многочисленный народ (Быт. 48:19). Несмотря на слабость телесного зрения, он настолько зорко видел, что указал на ошибку видящего. Да и кто видит лучше того, кто видит Христа? Или кто может назвать незрячим того, кто видел во Христе блистающую Церковь? Разве не очевидно, что немощь не может быть препятствием для блаженства? Он, обремененный болезнью глаз, в изнеможении телесных сил оставив тело на одре словно в гробнице, восстал в себе самом, и – вдали от других, внутри себя, – собравшись с силами, отрешился от настоящего и приобщился будущему веку грядущих дней. Так сказано в Писании: Я возвещу вам, что будет с вами в грядущие дни (Быт. 49:1). 38. Что же недоставало тому, с кем был Бог, Который сказал ему, грядущему в путь: Я пойду с тобою в Египет, Я и выведу тебя в конце 177 (Быт. 46:4)? И Бог был в Иакове, когда в нем говорил Святой Дух. Кто столь силен в своем доме, как он в чужом? Кто столь изобилен урожаем, как он во время голода? Кто столь силен в юности, как он в старости? Кто столь деятелен во время работы, как он в праздности? Кто столь быстр в пути, как он на ложе? Кто столь радостен во цвете юности, как он на пороге смерти? Кто столь богат в своем царстве, как он в чужой стране? Ведь он благословлял царей178. И поистине не был беден тот, кто ни в чем не нуждался. Не был беден тот, кто не считал себя бедным. И кто бы назвал бедным того, пребывания которого не был достоин весь мир, потому что его жительство было на небесах179? Он поистине богат богатством простоты и чистоты, украшен красотой более души, чем тела, – и эта красота не познала увядания; он был неутомим даже в старом возрасте, ему было позволено, когда он захочет, выйти из этой телесной лачуги180 fortis in infirmitate, qui dicebat: Maledictus furor illоruт, quia superbus et temerarius, et ira illorum, quia indurata est. Diuidam eos in Iacob et dispergam illos in Istrahel? 39. Quis uero tam canorus cantibus quam iste uocibus, qui toto auditus est mundo, qui per omnes populos, per omnes auditur aetates? Quis tam suauis numeris septem uocum differentias oblocutus quam iste septemplici spiritus sancti gratia resultauit? Qui licet membra resolutus tamen adtollens se animo et erigens spiritu corporis sui tamquam citharae harmoniam dissoluta membrorum conpage destructam alta mente despiciens non requirebat, sed otiosam iacere humi patiebatur, ipse autem cantu se mulcebat interno et prophetico se modulamine delectabat dicens: Iuda, te conlaudent fratres tui. Manus tuae super dorsum inimicorum tuorum: adorabunt te filii patris tui. Catulus leonis Iudä ex germine mihi ascendistï recumbens dormisti ut leo et tamquam catulus leonis. Quis excitabit illum? Et infrä Lauabit in иino stolam suam et in sanguine uuae anaboladium suum. Hilares oculi eius a uino et dentes candidiores lacte. Quis cantus dulcior, quis sonus suauior quam remissio peccatorum et resurrectio mortuorum? Hunc cantum sanctus Dauid ille, diuinae organum uocis et dominici sermonis interpres, cithara cecinit spiritali. His modulis gratiae sublimem illum animum mentemque mulcebat. Hoc cantu mundi istius aspera mitigauit, hoc sonitu saeculi dura molliuit, hoc psalterio terrorem mortis infregit, hac suauitate cordarum inferna calcauit. и достичь силой ума высот рая, и он радовался духом, когда давал последние распоряжения о своем погребении. Ибо предвкушал он не заключение под земляным холмом, но наследие горнего жилища. А потому он словно для другого заповедал гробницу, смерть же эту, спокойный за себя, считал за бессмертие. Он казался связанным немощью тела, но, бодрый духом, провидел будущие времена, говоря о гонителях Господа, которым надлежало произойти из колена Симеона и Левия и стать делателями неправды181: В совет их да не выйдет душа моя, и к собранию их да не приобщится нутро мое (Быт. 49:6). Кто крепче в силе, чем тот в немощи, который говорит: Проклят гнев их, ибо жесток и безрассуден, и ярость их, ибо свирепа; разделю их в Иакове и рассею их в Израиле (Быт. 49:7). 39. Кто же столь благозвучен в песнях, как этот в словах? Его услышал весь мир и слушают все народы и все времена! Кто столь сладостен, играя мелодии на семиструнной кифаре182, как он, который огласился семикратной благодатью Святого Духа? Хотя его члены были расслаблены, но, воодушевляясь душой и воспрянув духом, он возвышенным умом смотрел с пренебрежением на расслабленные суставы, не стремясь к гармонии своего тела, лишившегося соединений, как случается с кифарой, и терпел, когда она лежала на земле без пользы. Внутри же он услаждался пением и радовался пророческому благозвучию, говоря: Иуда! Тебя восхвалят братья твои. Рука твоя на хребте врагов твоих; поклонятся тебе сыны отца твоего. Молодой лев Иуда: ты вырос из моего семени, ты возлег и уснул как лев и как львенок. Кто разбудит его (Быт. 49:8–9)? И ниже: Он омоет в вине одежду свою и в крови виноградной лозы покров свой. Блестящи очи его от вина, и белы зубы его от молока (Быт. 49:11–12)183. Какая песнь слаще и какой звук приятнее, чем оставление грехов и воскресение мертвых? Именно эту песнь святой Давид – это звучание божественного гласа и толкователь божественного слова – воспел на духовной кифаре. Именно этими мелодиями благодати он услаждал высокую душу и ум184. Имен- 40. Sed audiamus etiam alia quae sanctus patriarcha Iacob admirabili illo suae organo mentis increpauit: Nephthalim uitis remissa, porrigens in germine suo decorem. Filius meus ampliatus I oseph, filius meus ampliatus, zelo adpetitus filius meus, filius meus adulescentior, ad me reuertere. Et infrä Praeualuit super benedictiones montium manentium et desideria aeternorum collium. Quid dulcius benedictione, quid gratius aeternitate? Et ipsa uerba sunt cantus et in uerbis magna uotorum sunt praemia, meritorum fastigia. 41. Quid suauius sancto Ioseph, qui nos liberauit ab obprobrio crucis dominicae sacramento? Sicut enim maledictum factus est Christus, ut maledictum solueret legis; et peccatum factus est, ut mundi peccatum tolleret: ita obprobrium factus est, ut gentilitatis auferret obprobrium, sed illud obprobrium Christi thesauris Aegypti pretiosius aestimatum est. Et ideo Moyses Pharao regis aulam reliquit et fidei elegit obprobrium, cui se obprobrio maria diuidebant. Ipse ergo Nephthalim uitis totum remissa per mundum, ut omnibus populis ubertatem poculi spiritalis infunderet. Ipse est ampliatus, habens nomen super omne nomen, qui quoniam se pro omnibus obtulit morti, ideo audiuit a patrë Ad me reuertere. Loquebatur Iacob et deus audiebatur. Ille benedicebat et deus personabat dicens filiö Ad me reuertere, hoc est post passionem reuertere. Reuertere ad sedem tuam, reuertere cum tropaeo, reuertere ad me, ut te resurgentem defuncti sequantur et tua potestate pariter atque exemplo resurgant, ut fias primogenitus ex mortuis, ut ad dexteram sedeas patris. Vnde et filius dixit: Amodo uidebitis filium hominis sedentem ad dexteram uirtutis. но этой песнью он смягчил суровость этого мира, именно этим звуком размягчил черствость века сего, именно этой псалтирью сокрушил ужас смерти, именно этой сладостью струн попрал преисподнюю. 40. Но послушаем также и другое, о чем возгласил святой патриарх Иаков божественной цевницей своего ума: Неффалим – лоза разросшаяся, дающая в семени своем красоту. Сын мои прославленный Иосиф, сын мой прославленный, подвергшийся зависти, сын мой, сын мой юнейший, возвратись ко мне (Быт. 49:21–22)185. И ниже: В ком благословение превзошло благословения гор неподвижных и приятности холмов вечных (Быт. 49:26). Что слаще благословения? Что желаннее вечности? И сами слова являются песней, и в словах заключаются великие воздаяния обетовании и вершина заслуг. 41. Что приятнее святого Иосифа186, который освободил нас от поношения таинством креста Господнего? Как Христос сделался проклятием, чтобы разрушить проклятие закона187, и сделался грехом188, чтобы взять на Себя грех мира189, так и Иосиф сделался поношением, чтобы избавить язычников от поношения; но поношение, которое претерпел Христос, оценили дороже сокровищ Египта, – вот почему Моисей оставил двор царя фараона и избрал поношение веры; и перед этим поношением расступались моря190. Неффалим – это Сам Христос – лоза, разросшаяся по всему миру, чтобы всем народам излить изобилие духовного пития191. Он Сам прославился, имея имя выше всякого имени (Флп. 2:9), и Он, потому что предал Себя на смерть за всех, услышал от Отца: Возвратись 42.Neget quis beatum Iacob in ipso mortis supremo, qui diuina fundebat oracula? Neget beatum Ioseph in carcere, ubi sapientiae spiritu interpretabatur somniorum quae audierat ueritatem et futurorum seriem reuelabat? Neget beatum Esaiam, cum medius secaretur; Hiercmiam, cum mergeretur; Danihel sanctum, cum inter leones staret intrepidus et prandium ei raptus ab angelo propheta deferret? Non utique ideo beatus, quia alienum prandebat prandium, sed quia meritis suis inpasta leonum ora claudebat. Quis autem non beatam dixerit matrem Machabaeorum, quae septem filiorum funeribus octauam se addidit ad laudem caelestis triumphi? 10.43. Nec te, Eleazare, praetermittam, utpote sacerdotem sacerdos, sed tuis iuuandus oratis, qui genus sacerdos, peritus in lege, maturus aeui, cum oblatus esses Antiocho persecutori, nec temptamentis potuisti capi nec praemiis inflecti nec suppliciorum acerbitatibus frangi. Denique a blandimentis coepit, quia iudicabat tormenta sua posse superari. «Erubesco», inquit, «canitiem tuam, reuereor senectutem, miror prudentiam: cur abstinendum bonis epulis putes, quas natura largitur? Relaxa istiusmodi peruicaciam, expergiscere aliquando, dum adhuc malo tibi persuadere quam extorquere, ne uictus suppliciis facias quod refutas ratione inuitatus». Ad haec respondit senex: «Nos, Antioche, non intentione ducimur, sed reuerentia legis tenemur, quae a suilla carne abstinendum praecepit. Pulcherrimam creaturam iudicas, negare tamen non potes quod potior sit temperantia quam uoluptas, potior legis oboedientia quam praeuaricatio. Quodsi hoc leue putas, ut carne uescamur suilla, qui in minimis legem contempserit quomodo in magnis tenebit? Aut si pretiosa est creatura istiusmodi, uindicaris, cum eo quod sit pulcherrimum defraudamur. Abstinentia autem nostra disciplina est ко Мне. Говорил Иаков, но слышан был Бог. Иаков благословлял, а Бог провозглашал, говоря Сыну: Возвратись ко Мне, то есть: «Возвратись после страданий, возвратись в жилище Свое, возвратись с победой, возвратись ко Мне, чтобы за Тобой, воскресшим, последовали мертвые и воскресли Твоею силою и по Твоему образу, для того чтобы Ты стал первенцем из мертвых (Кол. 1:18; Откр. 1:5) и воссел одесную Отца192». Вот почему Сын сказал: Отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы (Мф. 26:64). 42.Кто станет отрицать, что Иаков был блажен и на самом пороге смерти, когда он изрекал божественные пророчества193? Кто станет отрицать, что был блажен и Иосиф в темнице, где духом премудрости толковал истину снов, которые он услышал, и открывал события будущего194? Кто станет отрицать, что блажен был Исаия, когда его перепиливали пополам195, и Иеремия, когда его бросили в яму196, или святой Даниил, когда неустрашимо стоял среди львов и ему доставил пищу пророк, принесенный ангелом197? Но, разумеется, он блажен не потому, что ел чужую пищу, а потому, что своими заслугами заграждал пасть голодных львов. Кто же скажет, что не блаженна мать братьев Маккавеев, которая к семи смертям сыновей присоединилась восьмой для славы небесного торжества?198 10.43. Не обойду молчанием и тебя, Елеазар199, – как священника священник, надеющийся па помощь твоих молитв. Ты был из священнического рода, сведущим в законе, а когда ты достиг зрелого castimoniae. Discimus enim resecare luxuriam, cupiditates uincere, excludere concupiscentias, delectationibus corporis obuiare. Fortitudinis quoque exercitium est poenis pro lege non cedere. Iustitiae quoque insigne atque prudentiae, ut quod sequendum elegimus timore dei morte proposita reseruemus. Quis escam imperet liberis? Quis autem se ridendum praebeat, ut in hoc seruiat? Sed non ridebitur200. Non sum ita senex, ut mihi non iuuenescat animi fortitudo». возраста, тебя привели перед Антиохом-гонителем201; и ты не пленился соблазнами, не склонился перед наградами, не был сокрушен мучительными пытками. Антиох начал с лести, поскольку считал, что его мучения можно преодолеть: «Я уважаю твою седину, почитаю старость, удивляюсь мудрости: почему ты считаешь, что надо воздерживаться от хорошей пищи, которую щедро дает природа? Умерь свое упрямство, опомнись, наконец, пока я еще расположен тебя уговаривать, а не подвергать пыткам; как бы тебе, побежденному муками, не сделать того, от чего ты отказываешься, не принимая доводы рассудка». На что ответил старец: «Мы, Антиох, движимы не упрямством, но почитанием закона, который предписал воздержание от свинины. Ты считаешь ее прекраснейшим творением, однако ты не можешь отрицать, что воздержание лучше, чем удовольствие; послушание закону лучше, чем преслушание. Если ты считаешь, что питаться свиным мясом является пустяком, то каким образом тот, кто презрел закон в малом, будет исполнять его в великом? А если ценится тварь такого рода, то ты должен быть доволен, что мы обманываемся на счет того, что есть самое прекрасное. Воздержание же является нашим обучением нравственной чистоте. Так мы учимся сдерживать страсти, побеждать желания, отсекать похоти, противостоять телесным наслаждениям. Это и упражнение в мужестве – подвергаться мукам, защищая закон; также признаком справедливости и мудрости202 является соблюдение того пути, который мы избрали из-за благоговейного страха перед Богом, – несмотря на угрозу смерти. Кто может указывать свободным людям, что им есть? Кто выставит себя посмешищем, если 44. Suspensus itaque cum hinc atque inde grauiter uerberaretur nec iam ferrent senilia membra uerberum poenas, lassatis carnificibus atque extensoribus in terram deflexus inflexibilem mentem gerebat. Et quidam seu longaeuam miseratus aetatem seu temptamentis circumuenire desiderans, «Responde», inquit, «tantummodo te manducaturum: nos te escae eius inmunem praestabimus». At ille clamans: «Nequaquam contingat mihi, ut flam senex incentiuum iuuenilis erroris, qui huc usque eram salutaris forma instituti. His ergo ludibriis, ut paululum uiuam, lucrabor et totius uitae labores addicam breuis uiatico senectutis? Senectus portus debet esse, non naufragium uitae superioris. Non te negabo, lex patria, non abiurabo uos, sancta instituta maiorum, non decolorabo uos, infulae sacerdotales, non te perfidiae puluere turpabo canities!» Quid multa? Inmoriendo tormentis factus est ceteris magisterium perseuerantiae, qui electus erat ad infirmitatis exemplum. Beatus igitur, in quo non potuerunt tormenta rationem uincere. An non beatus, qui potuit uirtute animi uictor esse poenarum pietatisque remigium seruare integrum in tantis fluctibus passionum203? 11.45. Post ipsum statuti sunt pueri septem cum matre. Insultare licet tyranno, qui dum callide a sene incipiendum putat, magistrum elegit, qui discipulos faceret fortiores, quorum uelut puerilem aetatem praemiis prouocabat ad culpam, urgebat terroribus ad formidinem. At illi non degeneres tanto duce respondent: «Quid nos contemnis uel circumscribis ut pueros? Sed fides cana est, sed ualida disciplina. Experire certe, subice quibus placet poenis puerilia uiscera, non inuenies corda pueriliä nec potentiores erunt tormentorum machinae, quam legitimae obseruationis excubiae. Quem uicit senectus, superabit aemula senectutis pueritia. Sequimur patrem filii, discipuli doctorem. Collige suppliciorum instrumenta propositä meditationem patientiae, non terrorem inscitiae adferunt, dum uidentur». послушается? Но надо мной не будут смеяться. Я не настолько стар, чтобы не сохранить цветущим мужество души». 44. Они подвесили его и жестоко бичевали с обеих сторон, так что старческое тело уже не могло вынести ударов бичей, а когда мучители и палачи утомились, его приклонили на землю, хотя он оставался непреклонен умом. И кто-то, или сжалившись над старческим возрастом, или желая искусить его, говорит: «Скажи только, что ты согласен вкусить, а мы сделаем так, что ты будешь свободен от этой пищи». А тот воскликнул: «Да не будет со мной то, чтобы я, старик, стал причиной юношеского заблуждения, когда я вплоть до сего времени был образцом спасительного установления. Этим обманом я выиграю только краткое время жизни и труды всей жизни предам за краткий миг старости. Старость должна быть гаванью, а не крушением прошедшей жизни. Не откажусь от тебя, отеческий закон! не отрекусь от вас, святые установления предков! не запятнаю вас, священнические повязки! и тебя, седина, не запачкаю грязью нечестия!»204 Что еще сказать? Умирая от истязаний, тот, кого избрали для примера немощи, сделался учителем в стойкости. Блажен он, в ком истязания не смогли победить рассудок. Да и как может быть не блаженным тот, кто благодаря доблести души смог победить мучения и сохранить весло благочестия невредимым в столь сильных волнах страданий? 11. 45. После него предстали семь юношей с матерью205. Можно посмеяться над жестоким правителем, который, почитая хитрым шагом начать со старца, выбрал тем самым учителя, который сделал учеников сильнее. Их юный возраст он побуждал к падению обещанием наград и страшил казнями. Но, достойные столь великого учителя, они отвечают: «Почему ты презираешь нас и обманываешь, как детей? Наша вера седа и научение крепко. Испытай на деле, подвергни каким угодно мукам юношеские тела, в них ты не найдешь сердца юношей; и орудия пыток не окажутся сильнее, чем сохранение и почитание закона. Кого победила старость, над тем одержит верх и юность, подражающая старости. Мы как дети следуем за отцом и как ученики за учителем. Собери орудия мучений: своим видом они упражняют наше терпение, а не внушают страх нашей неопытности». 46. Iussit maximum natu eligi. At ille ridens: «Recte, inquit, naturae ordinem seruas. Sed cur dei legem temerandam putas? Et pro pietate quidem omnes maximi sumus, sed tamen a me inchoatum gaudeo quod quaeris, tyranne. Confiteor nos summo deo seruire. Et doces quid agere debeamus. Si tu tanta pertinacia uis extorquere ueritatem, cur non omni uirtute nos eam tenendam putemus?» Quid plura? Adhibentur uariarum genera poenarum. Sed uicit pietas inmanitatis furorem: exclusa est anima, non religio. 47. Secundus accessit nec degener fratris munia piae confessionis inpleuit. Et cum detraheretur membrana capitis, respondit: «Aufertis quidem membranam, sed habeo galeam spiritalem, quam non potestis auferre». Et uere nemo auferre hanc galeam potest, sicut postea apostolus docuit in ecclesia dominï Quia caput uiri Christus est et eius sumus membra. Recte puer istam diuino spiritu doctrinam apostolicam praeuidebat. Exuebant inmanes bestiae corium capitis et pardalicis feritatibus saeuiebant. At ille deficiens: «Quam dulce est», inquit, «mori pro religione, quam suauis omnis acerbitas mortis pro pietate; quia manet horum remuneratio laborum! Tua sunt, rex, grauiora tormentä tu tuis uehementius torqueris suppliciis, quia uides te uinci in potestate». 48. Et hoc defuncto tertium statui sibi iussit. Et cum eum partim temptaret insidiis, partim cuperet terrore percellere, respondit ad eum: «Non faciam uoluntatem tuam nec succumbam imperio tuo. Per beatam illam fratrum passionem et nobilitatem non negabo piam germanitatem. Quaeuis adhibeto supplicia, quibus magis urgens hoc proficies asperitate poenarum, ut maiora testimonia nostrae germanitatis accipias». Iussit itaque ei linguam amputari. At ille exclamans: «Victus es», inquit, «Antioche, qui organum uocis abscidi iubes. Confessus es te respondere non posse rationi maioraque probas linguae nostrae flagella quam tua uerbera. Nos enim tua uerbera non timemus, tu nostrae uocis flagella non potes sustinere. Sed haec flagella pietatis sunt, tua flagella perfidiae; sed etiam lingua sublata grauius te suo cadens murmure flagellabit. Euadere te putas, Antioche, si uocem eripias? Et tacentes deus audit et magis 46. Антиох приказал выбрать старшего по рождению. А тот с насмешкой говорит: «Ты правильно соблюдаешь порядок естества. Но почему ты думаешь, что Божий закон должен быть осквернен? И хотя по благочестию мы все являемся старшими, однако я радуюсь, что ты начал с меня, тиран. Я исповедую, что мы служим Всевышнему Богу! Да и ты сам учишь, как мы должны поступать. Если ты с таким упорством хочешь вырвать истину, то почему бы и нам не считать, что мы должны ее удерживать всеми силами?» Что еще сказать? Многим различным мучениям подвергали его, но благочестие одержало победу над лютой яростью: извержена его душа, но не приверженность вере. 47. Приступил второй, и, достойный брата, он исполнил служение благочестивого исповедания. И когда сдирали с его головы кожу, он сказал: «Вы снимаете с меня кожу, однако я имею духовный шлем, который вы снять не можете». И воистину никто не может снять этот шлем, как позднее научил апостол в Церкви Господней: Потому что Христос – глава мужу (1Кор. 11:3), а мы – члены Его (Еф. 5:30). Правильно отрок предвидел божественным духом это апостольское учение. Неистовые звери сдирали кожу с головы и свирепствовали леопардовой яростью. Но тот, умирая, говорил: «Как сладко умирать за веру, как приятна горечь смерти за благочестие, ибо ожидает нас воздаяние за эти муки! Твои терзания, царь, тяжелее: ты мучаешься своими муками еще сильнее, так как видишь себя побежденным». 48. И когда он почил, Антиох приказал поставить перед собой третьего и пытался то соблазнами его уловить, то желал смутить его страхом. Сказал ему третий брат: «Не стану творить твою волю и не буду повиноваться твоему приказу. Ради блаженного страдания моих братьев и благородства их душ не отрекусь от благочестивого родства. Употреби какие угодно мучения: увеличивая тяжесть страданий, ты получишь больше свидетельств нашего родства!» И вот он приказал отрезать ему язык. Но тот, восклицая, сказал: «Ты побежден, Антиох, когда приказываешь вырвать орудие слова. Ты признал себя неспособным ответить на доводы и доказываешь, что плети нашего языка сильнее твоих бичей. Мы ведь не боимся твоих бичей, ты же плетей нашего голоса не можешь выдержать. Но это плети благочестия, у тебя же плети неверия; и даже умерщвленный язык, падая, будет бичевать audit. Ессе aperui os meum, laxaui linguam meam. Abscide linguam, sed non abscides constantiam, non uirtutem auferes, non rationem obliterabis, non eripies testimonium ueritatis, non eripies cordis clamorem. Si lingua amputetur, sanguis clamabit et dicetur tibï Vox sanguinis fratris tui clamat ad me. Audit enim sanguinis uocem, qui audit internas cogitationes, tenebrae licet operiant et parietum saepta circumdent dicat inpius, quia nullus sibi testis adsistat; explorat uniuersa, uidet omnia deus, nec est aliquod facinus quod possit latere omnium iudicem, qui cognoscit uniuersa, antequam fiant. Quid uerba damus? Loquaciora sunt uulnerä etsi uulnera tegantur, etsi abscondatur cicatrix, non absconditur fides. Nec tamen plaudas quod auferendo linguam confessionem laudis eripias. Satis iam deum sermone laudauimus, nunc passione laudemus». 49.Et hoc perempto iussit quartum uinciri ad rotam, ut eius uertigine membris omnibus solueretur. At ille cum torqueretur inmaniter: «Dissoluis», inquit, «corporis membra, sed adiungis gratiam passioni nec eripis solacium morti». Est enim uox tonitrui in rota, quia in bono et inoffenso uitae istius cursu caeleste resultat oraculum, sicut in Iohanne et Iacobo filiis tonitrui resultabat. Itaque illud quod legi, nunc manifestius recognoscö Quia rota intra rotam currit, nec impeditur. Teres enim uita sine ulla offensione in quauis passione uersatur et intra hanc quoque rota currit. Currit lex intra gratiam et obseruantia legis intra diuinae curriculum misericordiae est; nam quo magis uoluitur, plus probatur. «Potius est hic ab impiis aduersa tolerare, ut ibi a domino consolationem inuenire possimus». Et iste consummans cursum suum abrupit spiritum animamque uictor effudit. тебя еще тяжелее своим бормотанием. Ты думаешь спастись от меня, Антиох, если лишишь меня голоса? Но и молчащих слышит Бог, и лучше слышит. Вот я открываю уста мои (Иов. 33:2) и освобождаю язык мой. Отрежь язык, но не отрежешь стойкость, не отсечешь добродетель, не предашь забвению разум, не вырвешь свидетельство истины, не заглушишь крик сердца. Если вырвут язык, возопиет кровь и тебе возвестит: Голос крови брата твоего вопиет ко Мне (Быт. 4:10). Ибо слышит голос крови Тот, Кто слышит тайные помышления. Если покрывает тьма и окружает ограда стен206, нечестивый скажет, что нет ему никакого свидетеля, но Бог все проницает и вес видит, и нет такого злодеяния, которое можно было бы скрыть от Судии всех, Который познал мир прежде, чем тот был сотворен. Что нам еще сказать? Раны более красноречивы, и даже если скрыт раны и спрятать шрамы, но нельзя спрятать веру. Не хвались тем, что, лишив языка, ты лишаешь меня возможности воздать хвалу. Довольно мы уже восхвалили Бога словом, теперь же восхвалим Его страданием». 49.И когда он был умерщвлен, царь приказал четвертого брата привязать к колесу, чтобы, вращая колесо, сокрушить все его члены. И в страшных муках тот говорит: «Ты разрываешь тело на части, но к страданию прилагаешь сладость и не отнимешь у смерти утешение». Ведь глас грома в колесе (Пс. 76:19), так как в благом и безмятежном беге той жизни раздается небесное речение, как оно раздавалось в Иоанне и Иакове – сыновьях грома207. Итак, то, что я прочитал, яснее понимаю сейчас: что колесо внутри колеса беспрепятственно катится208. Ибо гладкая жизнь без единого препятствия в любом состоянии движется, и внутри нее также бежит колесо. Закон бежит внутри благодати, а почитание закона – внутри божественного милосердия, и чем больше бежит, тем больше испытывается. «Лучше здесь потерпеть бедствия от нечестивых, чтобы там мы могли найти утешение у Господа». И он, завершая свой бег, разрешился духом и, как победитель, испустил дух209. 50.Quintus cum sisteretur, caeso prius eidem ignes iussit admoueri, subici incendia. Manabat e uulneribus cruor et effossis ulceribus sanguis effusus ipsos flammarum extinguebat globos. At ille inter ignium crepitus audiebatur dicens: «Gratias tibi, domine, quod dedisti nobis dicerë Transiuimus per ignem. Et sicut alibi idem dicit tuus prophetä Igne nos examinasti, sicut igne examinatur argentum. Adstabo tibi sicut aurum purgatus incendio, ct si quid fuit culpae, ignis exussit». Itaque et iste transfiguratus a corruptela ad incorruptionem uitam exhalauit. 51.Sexto quoque admota tormenta sunt. At illë «Noli», inquit, «frustra errare et tuae hoc adseribere potestati, quod ista aduersum nos exerceas. Nostrorum hoc delictorum est pretium, ut peccantes puniamur, et gratias domino, quod hic a nobis duplicia peccata exiguntur, ut ibi nobis consolatio deferatur. Gratias autem et tibi, quod tam durus ct inmitis es, ut talibus nostris suppliciis dominus, in quem peccauimus, genti nostrae propitius flat. Nos quoque ableuamus aerumnam, dum fidei passionibus delectamur». Et iste duris atque asperis dilaceratus suppliciis appositus est ad fratres suos. 52.Supererat iuniorex fratribus, ct iam pudebat Antiochum inmaturae aetati ita se fuisse ludibrio. Itaque dolis eum desiderans circumscribere pollicebatur honores, diuitias, amicitiam suam, consortium secretorum. At uero pia mater monebat filium suum dicens et huic sicut ceteris: Nescio quemadmodum in uterum meum introistis, neque ego spiritum donaui uobis, neque membra formaui, sed haec omnipotentis dei munera sunt. Putauit Antiochus uidens matrem sollicitam quod saluti eius timeret et ipsi quoque suadere coepit, ut filium ab intentione reuocaret. At illa uoce patria dicebat filiö «Tu solus, fili, superes, summa uotorum meorum; tu postremus clausisti partus meos, tu postremus conclude gaudia mea. Miserere mei, quae te in utero tot mensum curriculo portaui, ne uno momento confundas senectutem meam, ne decolores tot fratrum tuorum tropaea, ne sacrum eorum comitatum relinquas, ne consortium deseras. Te adhuc isti expectant triumphi. Aspice in caelum, unde hausisti spiritum, ad patrem omnium; aspice in terram, quae tibi ante alimoniam ministrauit; aspice ad fratres, qui collegam requirunt; aspice ad matrem, quae tibi lac dedi. Redde mercedem pii sanguinis: noli a fratribus, noli a matre diuelli. Temporales opes sunt, quas promit- 50.Когда приведен был пятый брат, царь после побоев приказал принести огонь и развести под ним пламя. Из ран текла кровь, и, струясь из открытых язв, тушила языки пламени. Но и треск огня не заглушал слов: «Благодарим Тебя, Господи, что дал нам возможность сказать: Мы прошли через огонь (Пс. 65:12). И как в другом месте тот же твой пророк говорит: Ты испытал нас огнем... как огнем испытывается серебро (Пс. 65:10). Я предстану перед Тобой как золото, очищенное пламенем; и если я в чем был повинен, то это выжег огонь». Так, и этот, перейдя от тления к нетленной жизни, предал дух. 51.Поднесли также и к шестому брату орудия мучений. Он же говорит: «Не обольщайся и не приписывай своей силе то, что ты применяешь против нас. Это пена за наши грехи210, чтобы нам, согрешающим, понести наказание. И благодарим Господа, что здесь Он вдвойне взыскивает с нас за грехи, чтобы там нам получить утешение. Благодарим и тебя, что ты так жесток и свиреп, чтобы из-за таких наших мучений Господь, против Которого мы согрешили, стал милостив к нашему народу. И для нас мучения становятся легче, когда мы с радостью страдаем за веру». И, терзаемый жестокими и тяжкими мучениями, он отошел к своим братьям. 52.Оставался младший из братьев, и Антиох стыдился, что стал предметом насмешки для юного возраста. И желая обмануть его хитростью, царь пообещал ему почести, богатство, свою дружбу и доверие. Однако благочестивая мать наставляла своего сына, говоря ему как остальным: Я не знаю, как вы явились во чреве моем, не я дала вам дыхание, не мною образовался состав каждого, но это дары Всемогущего Бога (2 Макк. 7:22). Видя обеспокоенную мать, Антиох решил, что она боится за жизнь сына, и начал убеждать и ее, чтобы она отговорила сына от его намерения. Она же говорила сыну на языке их отцов: «Ты один остался, сын, венец моих молитв; ты был последним рождением моим, ты последним заключи и радость мою. Сжалься надо мною, которая столько месяцев носила тебя во чреве (2 Макк. 7:27) не для того, чтобы ты в один миг посрамил мою старость и покрыл позором победу твоих братьев, оставил их святое сообщество и отступил от их участи. Тебя также ожидает победа. Посмотри на небо, откуда ты приял tit Antiochus, temporales honores: perpetua corona, quae a deo omnipotente defertur. Vos mihi septem dierum dominus lumina dedit, sextum iam diem clausi et omnium opera bona ualde. Debes mihi, fili, ut quae in illis sex laboraui, in te requiescam septimo, tamquam a saeculi iam operibus feriata». Itaque proripiens se iuuenis ait: Quid sustinetis? et multa uociferans, quod nequaquam diuelli posset a fratrum consortiis, quorum multo beatiora essent funera quam regis imperia, cum urgeret conuiciis regem, et ipse acerbis excruciatus tormentorum generibus uitae huius munus absoluit. 53.Nouissima mater oblata est neci. Quis hanc beatam neget, quae quasi septem uallata muneribus inter corpora filiorum nullum sensit mortis incursum? Quis, inquam, de eius dubitet beatitudine, quae septem turribus circumdata in paradisi sedem caput extulit, quae septem filiis cincta sacratissimum deo chorum non solis canorum uocibus, sed etiam passionibus ad concinendas domini laudes caelestibus inuexit altaribus? Quam bonus fidei partus, quam tutus portus iste pietatis, quam splendida lucerna ecclesiae septeno fulgens lumine et octauo utero cunctis oleum luminibus subministrans! De quibus pulchre dicitur: Date partem illis septem et illis quidem octo, eo quod in utroque numero consortium gratiae consequantur in lege nutriti, per gratiam coronati, septem tamquam in sabbato, octo tamquam in euangelio, pia matre supplemento passionis adiuncta, quae in talibus filiis integram pietatis formam et parturiuit et peperit. дух, к Отцу всего; посмотри на землю (2 Макк. 7:28), которая прежде доставляла тебе пропитание; посмотри на братьев, которые ждут товарища; посмотри на мать, которая дала тебе молоко. Возврати плату благочестивой кровью; не уклонись от братьев и от матери. Временны богатства, которые обещает Антиох, временны почести; но вечен венец, который дается Всемогущим Богом. Вас как свет семи дней мне дал Господь, и уже шестой день я завершила, и дела всех весьма хороши211. Ты должен ради меня сделать так, сын, чтобы я, потрудившаяся в тех шести, в тебе, седьмом, нашла покой, словно почившая отдел века сего»212. Устремляясь вперед, юноша говорит: Что вы медлите (2 Макк. 7:30)? Он громко воскликнул, что ни за что не уклонится от участи братьев, гибель которых намного блаженнее, чем вся империя царя. И укоряя царя насмешливыми словами, он расстался с даром этой жизни после жестоких истязаний и пыток. 53.Мать была последней подвергнута смерти. Кто станет отрицать, что она блаженна? Огражденная телами сыновей словно семью приношениями, она не почувствовала никакого натиска смерти! Кто, скажу, будет сомневаться в ее блаженстве, когда, окружив себя семью башнями, она вознесла главу свою в райское селение и в окружении семи сыновей возвела к небесным алтарям святейший лик Богу – не только гласами песней, но и страданиями для воспевания хвалы Господу? Как же хорош плод веры, как безопасна эта гавань благочестия, как ярок светильник Церкви, блистающий семикратным светом и восьмой утробой, которая доставляет масло для всех светильников! Прекрасно о них говорится: Дай часть тем семи и также тем восьми (Екк. 11:2), ибо в обоих числах они имеют соучастие с благодатью: в законе воспитаны, благодатью увенчаны, семь словно в субботе, восемь словно в Евангелии213, когда присоединилась к ним благочестивая мать для восполнения страдания, которая породила и произвела в своих сыновьях безукоризненный образ благочестия. 12.54Recurrunt in memoriam sermones sanctae feminae dicentis ad filios: «Ego uos genui, ego uobis sucum lactis infudi, nolite uestram nobilitatem perdere». Sic aliae matres reuocare a martyrio solent filios, non uocare. At ista in hoc maternum ponebat affectum, si filiis uitam magis perpetuam quam temporalem suaderet. Spectabat itaque pia mater filiorum certamina et, quamuis maternorum uiscerum conpassione quateretur, pietatis studio premebat dolorem et offerente Antiocho, cum posset salutem eligere filiorum, malebat periculum conpressisque naturae gemitibus poenam filiis optabat augeri, ut mors citius adpropinquaret. Videmus conuersa uota matris in filios, ne quem superstitem derelinqueret, sed omnes piae coheredes mortis adquireret. 55.Sed nec filii minores tali parente, qui se inuicem cohortabantur, qui dicebant uno studio et quadam animorum acië «Mortis aduersae impetum proteramus. Tunc enim uiuemus, cum fuerimus mortui. Nemo pietatis ordinem derelinquat, nemo se subtrahat proelio triumphali. Non homini, sed omnipotenti deo nostras animas deuouimus, non homini, sed auctori omnium militamus. Talis haec pugna est, ut ille gloriosius uicerit, qui crudelius fuerit occisus». Itaque nemo timuit, nemo trepidauit, nullus ex tot fratribus ad mortem pigrior fuit, sed omnes tamquam ad inmortalitatis uiam ita ad mortem per acerba supplicia cucurrerunt. Et214 mater consona cernens filiorum agmina tamquam pia anima sui membra corporis in filiis offerebat et per artus proprios uidebatur sibi uotiua subire tormenta. 56.Cadebant filii tormentis exulcerati, mortui super mortuos aduo luebantur, corpora super corpora uolutabantur, capita super capita exsecabantur. Refertus erat locus cadaueribus filiorum, non fleuit mater, non lamentata est, non oculos cuiusquam pressit aut ora morientis, non lauit uulnera sciens gloriosiores esse, si euiscerati et concreti pariter puluere et sanguine uiderentur, quales solent de bello redire uictores, quales solent tropaea ex hostibus reportare. Non superiacienda uelamina, non prosequendas exsequias nisi suae quoque comitatu mortis arbitrata 12.54Вспоминаются слова святой женщины, которая говорила сыновьям: «Я вас родила, я напитала вас молоком, не потеряйте ваше благородство». Именно так другие матери обычно отговаривают детей от мученичества, а не призывают к нему. Но она свою материнскую любовь полагала в том, что побуждала сыновей заботиться больше о жизни вечной, чем о временной. Так благочестивая мать смотрела на подвиг сыновей; и хотя от сострадания ее материнская утроба сотрясалась, однако ревностью по благочестию подавляла боль. И хотя она могла спасти сыновей, как предлагал ей Антиох, она, однако, предпочла для них гибель, и, подавив стоны естества, она желала, чтобы увеличились мучения сыновьям и пришла скорее смерть. Мы видим моления матери, обращенные к сыновьям, но не о том, чтобы кто-то остался в живых, а чтобы все унаследовали благочестивую смерть. 55.Но и сыновья были достойны такой родительницы, когда они друг друга подбадривали и говорили в едином устремлении и в единодушном порыве: «Преодолеем ярость предстоящей смерти! Тогда мы обретем жизнь, когда умрем. Пусть никто не оставит строй благочестия и не откажется от победного сражения!215 Не человеку мы приносим в жертву наши души, а Всемогущему Богу: не у человека мы на службе, а у Творца всех. В такой битве тот одержит более славную победу, кто встретит более жестокую гибель». И никто из них не испугался, никто не дрогнул, никто из семерых братьев не умедлил к смерти, но как по пути бессмертия все они поспешили через тяжкие мучения к смерти. Мать же, взирая на согласный сонм сыновей, любящей душой как бы подставляла в сыновьях члены своего тела, и казалось ей, что ее собственное тело подвергается вожделенным пыткам. 56.Погибали израненные пытками сыновья, мертвые падали на мертвых, тела на тела, отсеченные головы скатывались на головы. Место было наполнено мертвыми телами сыновей, но не заплакала мать, не посетовала, не закрыла глаза и уста умирающих, не омыла раны, зная, что дети ее будут более славными, если окажутся истерзанными и обагренными липкой кровью и пылью; такими обычно возвращаются с войны победители, такие мужи добывают победу у est. Quae cithara dulciores ederet cantus quam morientes filii in tam grauibus suppliciis ediderant? Erumpebat enim naturae gemitus et inuitis. Et spectares per ordinem peremptorum cadauera sicut fila cordarum. Audires eptachordum psalterium triumphalibus gemitibus resultare. Non sic inlecebrosi illi, ut aiunt, cantus Sirenum traherent audientem; illi enim ad naufragium trahebant, isti ad sacrificii uictoriam. Nec sic cycnea carmina aures animumque mulcerent, cycni enim naturae sorte moriuntur, isti moriebantur amore pietatis. Non sic rauca resonant secreto in nemore columbarum murmura, ut ultima uerba morientum cum summa suauitate resonabant. Nec sic luna inter stellas refulget, ut inter filios mater et cum eos ad martyrium inluminatura deduceret refulgebat et cum amplexa uictores iaceret in media filiorum.