ПИСЬМА. ЦИЦЕРОН. CCLVIII. Марку Целию Руфу, в Рим

ПИСЬМА 51—50 гг. ПРОКОНСУЛЬСТВО ЦИЦЕРОНА В ВЕРХНЕЙ КИЛИКИИ

CCLVIII. Марку Целию Руфу, в Рим

[Fam., II, 13]

Лаодикея, начало мая 50 г.

Император Марк Туллий Цицерон шлет привет курульному эдилу Марку Целию.

1. Хотя я и редко получаю от тебя письма (возможно, не все они доходят), но они приятны. Однако как благоразумно, как глубоко заботливо и продуманно то, которое я получил недавно! Хотя я и решил, что мне следует во всем поступать, как ты советовал, тем не менее мои решения укрепляются, когда я чувствую, что таково же мнение людей, подающих благоразумные искренние советы.

2. Как я тебе не раз говорил, я глубоко почитаю Аппия, и я понял, что он стал меня почитать тотчас же после того как мы прекратили вражду. Ведь как консул1025 он оказал мне почет; он был приятным другом, и предавался тем занятиям, каким предавался и я. Что я ему не отказывал в услугах, тому свидетелем ты, к которому присоединился Фаний, как уже, полагаю, свидетель из комедии. Клянусь, я даже оценил его выше, так как почувствовал, что он любит тебя. Далее, что я всецело предан Помпею, ты знаешь; что я люблю Брута, ты понимаешь. Почему бы мне не пожелать сближения с человеком цветущего возраста, известным своим богатством, почетом1026, дарованием, детьми1027, близкими, родственниками, друзьями, особенно с моим коллегой1028, и притом преданным мне в том, что относится к славе и учению нашей коллегии? Пишу об этом более пространно, так как в своем письме ты слабо намекаешь, что несколько сомневаешься в моем расположении к нему. Ты, уверен я, кое-что слыхал; верь мне, это ложно, если ты что-либо слыхал. Мои постановления и мой образ действий несколько не походят на его способ управления провинцией. На основании этого кое-кто, возможно, заподозрил, что я расхожусь с ним вследствие неприязни, а не различия во взглядах. Однако я ничего не делал и не говорил с намерением повредить его доброму имени, а после этого дела и безрассудного поступка нашего Долабеллы1029 я предложу ему свое заступничество ввиду грозящей ему опасности.

3. В том же письме ты говорил о сонной болезни государства. Я очень обрадовался и ликовал, что наш друг1030 окоченел от бездействия. Но последняя страничка твоего собственноручного письма меня поразила. Что ты? Курион теперь защищает Цезаря? Кто, кроме меня, мог бы это подумать? А я, клянусь, так и полагал. Бессмертные боги! как мне нехватает смеха, которым мы бы посмеялись над этим.

4. Так как я закончил судопроизводство, улучшил благосостояние городов, сохранил для откупщиков также остатки за прошлое пятилетие без каких-либо жалоб союзников и был приятен частным лицам и высшего и низшего звания, я намеревался отправиться в майские дни в Киликию и, посетив ближайшие летние лагеря и распорядившись насчет войска, уехать в соответствии с постановлением сената. Жажду видеть тебя эдилом и испытываю необычайную тоску по Риму, по всем своим и прежде всего по тебе.