Психология человека в современном мире Том 2 (25)

Проблема самоорганизации мышления в работах С. Л. Рубинштейна А. К. Белоусова (Ростов-на-Дону) Получившая широкое распространение стройная и популярная  теория самоорганизации, иллюстрированная фактами из естест- венно-научных исследований (физика, химия, математика), в послед- нее время гуманитаризируется. Многие закономерности, открытые  в точных науках на природных системах, обнаруживаются и в систе- мах, относящихся к миру человека. Ее положения в равной степени  применимы к социальным и психологическим системам. Представляется, что для развития психологии нужны не факты  или новые категории, заимствованные из других областей и прило-156 женные к психологическим исследованиям. Перефразируя Л. С. Выгот- ского, можно сказать, что психологии нужна своя синергетика, пред- полагающая возможность «вскрыть сущность данной области явлений,  законов их изменения, качественную и количественную характерис- тику, их причинность, создать свойственные им категории и понятия»  (Вы готский, 1982, с. 420), а это предполагает не просто механическое  приложение синергетических понятий (бифуркация, диссипативная  структура и пр.) к психологическим явлениям. Использование методов  синергетики предполагает разработку своих психологических поня- тий, отражающих специфику динамики развития психологических  систем, и процессов самоорганизации в них. В этом нам видятся  возможности развития синергетики в психологии. Существует определенная логика становления проблем самоорга- низации в психологии. В разное время в качестве систем понимались  различные явления: психика (Б. Ф. Ломов, В. К. Шабельников), дея- тельность (А. Н. Леонтьев), личность (как система отношений к миру –  Б. Г. Ананьев; социальных ролей – И. С. Кон; диспозиций – В. А. Ядов)  (Абульханова-Славская, 1997). В этих подходах рассматривались  различные аспекты детерминации и регуляции каждой системы.  Проблема становления различных видов детерминизма в психологии  была рассмотрена Б. Ф. Ломовым, показавшим существенные стороны  и ограничения «линейного детерминизма», «вероятностного детер- минизма», «материалистического детерминизма». Понимая неудовле- творительность существующих схем детерминизма и рассматривая  психику как систему, Б. Ф. Ломов утверждал, что «детерминация  реально выступает как многоуровневая, многоплановая, включающая  явления разных (многих) порядков, т. е. системная» (Ломов, 1999, с. 75).  Предупреждая о несводимости детерминации только к каузальному  объяснению, Б. Ф. Ломов считал, что «в исследованиях детерминации  психических явлений (как и любых других) приходится иметь дело  не только с каузальными связями, но и со связями, определяемыми  понятиями «условие», «фактор», «основание», «предпосылка», «опо- средствование» и др…» (там же, с. 76). Эти идеи Б. Ф. Ломова легко вписываются в современную трак- товку методологических принципов нелинейного мышления, рас- сматривающих целостность самоорганизующейся системы как само- воспроизводство себя. Принцип нелинейного мышления был введен  в оборот и получил широкое распространение в современных методо- логических исследованиях И. С. Добронравовой (Добронравова, 1991).  Опираясь на работы И. Пригожина и И. Стенгерс, И. С. Добронравова  конкретизирует понимание детерминации, исходя из представлений  о нелинейности развития: «Есть еще один важный момент в описании 157 развития как самоорганизации. Это принцип: «случайность как до- полнение необходимости». Пути развития самоорганизации системы  не предопределены… Конкретная история конкретного объекта,  начатая как цепь бифуркаций со случайным выбором, открывающим  впереди разные наборы возможностей, предстает как необходимое  действие причины, в рождении которой сыграла неэлиминируемую  роль случайность. Условия, которые способно ассимилировать данное  основание, в том числе и внешние условия, способствуют тому, что  случайность дополняет необходимость» (Добронравова, 1991, с. 49). Представляется, что эти положения являются определяющими  в анализе процессов мышления и мыслительной деятельности. Однако  эти идеи, нашедшие отклик в системных представлениях Б. Ф. Ломова,  еще не были представлены в систематизированном виде и в рамках  традиционного системного подхода в 70–80 гг. XX столетия не полу- чили развития. Идеи системной детерминации, отвечающие логике  нелинейного мышления, получили методологическую разработку  в работе В. П. Огородникова (Огородников, 1985) и только затем были  ассимилированы в психологии. А в 70–80-е годы в рамках сформи- рованных парадигм существование и функционирование различных  систем рассматривалось, как правило, в контексте адаптивного при- нципа, выражаемого понятиями регуляции и саморегуляции. Основные линии анализа выстраивались вокруг оси «человек –  мир». Как происходят и развиваются отношения человека с миром,  как они регулируются и что выступает в качестве регуляторов – эти  вопросы являются основными практически для большинства кон- цепций, исследующих взаимоотношения человека с миром. Пред- ставления о гомеостатическом принципе регуляции, обнаруженном  в биологических системах (Ч. Дарвин, К. Бернар, У. Кеннон), были  распространены на широкий круг систем, в том числе кибернети- ческих, физических (Ч. Р. Эшби) (Ярошевский, 1998). В соответствии  с этим принципом проводились исследования и анализ собственно  психологических систем, а точнее, различных аспектов взаимоотно- шения человека и мира. В психологических концепциях можно выделить два направления  анализа взаимодействия человека и мира при исследовании процессов  мышления: первое ориентируются на адаптивную, гомеостатичес- кую парадигму, второе – подчеркивает активный, продуктивный  характер этих отношений, выражающийся в неадаптивной природе  человеческого поведения и психики (Матюшкин, 1984). Неадаптивная самоорганизующаяся природа взаимоотношений  человека с миром лучше всего схватывается в исследованиях мыш- ления, носящего продуктивный характер, для которого характерен 158 выход за пределы самого себя. Таким образом, производство новооб- разований как продуктивная и предметная сторона самоорганизации  характеризует развитие мышления как системное, самоорганизую- щееся явление. Обоснование такого утверждения опирается на сле- дующие факты. Во-первых, психическое вообще несет на себе отпечаток про- цессуальности, т. е. возникает в конкретных актах взаимодействия  субъекта с объектом или, в более широком контексте – человека  с миром (Рубинштейн, 1976). Учитывая, что чаще всего эти акты  взаимодействия подчинены логике деятельности, т. е. имеют опре- деленную направленность, избирательность, которые нельзя понять  вне системного анализа деятельности, становится очевидно, что про- цессуально возникающие психические новообразования могут стать  объектом психологического исследования в контексте изучения  деятельности, саморазвитие которой (динамика, направленность,  избирательность и т. д.) осуществляется в ходе формирования ново- образований и в опоре на них. Во-вторых, психологические новообразования есть одновременно  и продукты – результаты деятельности, и то, что обусловливает ее  движение, динамику и развитие, превращая деятельность в самоор- ганизующуюся систему. Исследовать мышление в психологии можно,  исследуя деятельность, т. е. не сам факт обнаружения, открытия  или формирования нового, а место и роль этого нового в общем ее  процессе – как результат и момент самодвижения и как предпосылку  для последующего движения. В-третьих, соединение процессуального, динамического плана  исследования с содержательным, морфологическим планом, который  представляет деятельностный подход, – это и есть, с нашей точки  зрения, основание для психологического исследования самоорга- низации мышления. При таком подходе и возникает в полной мере  проблема регулирующей и организующей роли психологических  новообразований и их роли в самоорганизации мышления. Понятно в связи с этим, что в достаточно большом объеме лите- ратуры по общей психологии и психологии мышления проблемам его  самоорганизации и неадаптивной природы, связанной и проявляю- щейся в порождении и трансформации новообразований, отводится  пока не самое большое место. Если рассматривать исторический  контекст развития различных направлений в общей психологии  и психологии мышления, то в первую очередь можно отметить пре- обладание гомеостатической парадигмы. Итак, одним из факторов, существенно ограничивших резуль- тативность исследований, выступает то, что мышление в основном 159 рассматривалось в рамках гомеостатической парадигмы, очень часто  с точки зрения неизменных критериев, не учитывающих постоянного  формирования новообразований, в основе которого лежат динамич- ные, меняющиеся критерии, знаменующие собой переход из области  адаптации, выход за пределы ситуации в пространство развития  человека. В отечественной психологии значительный вклад в развитие  проблем мышления был внесен С. Л. Рубинштейном. Последователь- но развивая концепцию о психическом как процессе, он выдвигал  положение о мышлении как взаимодействии субъекта с объектом,  процессуальность которого определяется непрерывностью этого  взаимодействия. Исследование процессуальной стороны мышления  выступило основной задачей, для достижения которой С. Л. Рубин- штейн считал целесообразным абстрагироваться от других аспектов  изучения мышления. Именно необходимостью такой абстракции  объясняется то, что личностный аспект мышления остался в стороне:  «Лишь выяснив сперва собственные закономерности самого процесса  мышления… можно затем… определить действие различных личност- ных факторов» (Рубинштейн, 1958, с. 138). Оставив в центре внимания  инвариантную основу мышления – анализ через синтез – основной  механизм, обеспечивающий динамизацию, С. Л. Рубинштейн «уходит»  от личности. В «Основах общей психологии» он пишет: «При всякой  попытке начать построение психологии с учения о личности из него  неизбежно выпадает всякое конкретное психологическое содержание:  личность выступает в психологическом плане как пустая абстракция»  (1946, с. 676). Однако этот «уход» от личности был временным, вызванным  необходимостью исследования основного инварианта мышления,  и в последние годы, развивая планы и задачи исследования мышления,  ученый пытается «вернуть» личность в психологию мышления: «ввес- ти личностный аспект (действия, мотивы, способности)», «личность,  мотивационный аспект, в нем: не задача сама по себе, не проблемная  ситуация сама по себе, ее преобразования выстраиваются в ряд  преобразований, а субъект, человек, шаг за шагом ее преобразует»  (Рубинштейн, 1966, с. 226). Воззрения С. Л. Рубинштейна не оставались в течение его жизни  неизменными, постоянными. В последней работе, опубликован- ной уже посмертно, он стремится объединить противопоставление  субъекта и объекта, мира и человека, говоря о действующем челове- ке, порождающем «новую данность нового наличия бытия», опять  «„взрываемую" действиями человека». «Своими действиями я непре- рывно взрываю, изменяю ситуацию, в которой я нахожусь, а вместе 160 с тем непрерывно выхожу за пределы самого себя» (Рубинштейн, 1976,  с. 311). Таким образом, изменяя мир, объективную ситуацию, человек  изменяет и самого себя. С. Л. Рубинштейн, последовательно развивая диалектику взаимо- действия человека и мира, продвинулся далеко вперед в понимании  единства их развития. Пожалуй, только в настоящее время при раз- витии представлений о психологических системах, ценностно-смыс- ловой структуре психологической ситуации подробно исследуется  их интеграция в становлении новых психологических качеств пред- метов. «Становление или становящееся соотнесено с тем внутрен- ним в человеке, что, в свою очередь, соотносится с чем-то внешним  по отношению к ситуации, входящим и выходящим за ее пределы,  это внешнее по отношению к ситуации связано с внутренним по от- ношению к человеку» (Рубинштейн, 1976, с. 338). С. Л. Рубинштейн, таким образом, одним из первых понял необхо- димость для человека выйти из ограничивающего круга адаптации  к миру в ходе деятельности и посредством мышления. В его работах  прослеживается возможность решения самоорганизующейся приро- ды человека, его мышления как акта действующего человека. В то же время, нам представляется, что проблема самооргани- зации мышления и его динамики, связанная с избирательностью  и направленностью, может быть решена в контексте «действующего  человека»: «избирает» все-таки не психика, не деятельность, а человек,  действующий здесь, сейчас и определенным образом. В настоящее время становится понятно, что решить проблему  избирательности мышления, а вместе с ней и проблему формиро- вания новообразований как основы самоорганизации в контексте  теории взаимодействия едва ли возможно. Избирательность является  функцией отношения субъекта к объекту, и в этом плане отношение  предшествует взаимодействию. К этому приходят исследователи  в теории психологических систем (Клочко, 2000). Литература Абульханова-Славская К. А. Проблема личности в психологии // Психоло- гическая наука в России ХХ столетия: проблемы теории и истории. М.: Изд-во ИП РАН, 1997. С. 270–374. Выготский Л. С. Вопросы теории и истории психологии // Собр. соч. В 6 т. М.: Педагогика, 1982. Т. 1. Добронравова И. С. Синергетика: становление нелинейного мышления. Киев,  1991. Главная страница http: // rusnauka. ru. narod. Клочко В. Е., Галажинский Э. В. Саморегуляция личности: системный взгляд.  Томск: Изд-во ТГУ, 2000.161 Ломов Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1999. Матюшкин А. М. Основные направления исследования мышления и твор- чества // Психологический журнал. 1984. Т. 5. № 1. С. 9–17. Огородников В. П. Познание необходимости. М.: Мысль, 1985. Рубинштейн С. Л. О мышлении и путях его исследования. М.: Педагогика,  1958. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М., 1946. Рубинштейн С. Л. Очередные задачи психологического исследования мыш- ления // Исследования мышления в советской психологии. М.: Прогресс,  1966. С. 224–236. Рубинштейн С. Л. Человек и мир // Проблемы общей психологии. М.: Педа- гогика, 1976. С. 253–381. Ярошевский М. Г. Принцип системности // Петровский А. В., Ярошев- ский М. Г. Основы теоретической психологии. М.: ИНФРА-М, 1998.  С. 366–408