Шихирев П Н (4)

ГЛАВА 4  ТЕОРИЯ  И МЕТОДОЛОГИЯ. СПОСОБЫ РЕШЕНИЯ ОСНОВНЫХ ПРОБЛЕМ. ПРЕДМЕТ  СОЦИАЛЬНОЙ   ПСИХОЛОГИИ , ВЛИЯНИЕ ПОЗИТИВИЗМА, РЕГУЛЯТИВНЫЕ ОБРАЗЫ ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВА 4.1. Предмет социальной психологии Определение предмета - первая задача любой науки. "Когда предмет науки определен, задача  спецификации   научного  знания уже решена", - справедливо подчеркивает К. А. Абульханова [Абульханова, 1973, с. 18].  Рассмотрим   несколько  наиболее типичных определений социальной психологии. " Социальная   психология  есть научное изучение опыта и поведения индивида в связи с воздействием на него социального стимула" [Sherif, 1969, р. 8]. " Социальная   психология  - это научное  исследование  отношений индивидов друг к другу, в группах и в  обществе " [McDavid, et al., 1974, р. 13]. "Социальная психология - это подраздел психологии, связанный с конкретно научным изучением поведения индивидов как функции социальных  стимулов " [ Jones , et al.,  1967 , р. 1]. "Объектом социальной психологии является изучение зависимости и взаимозависимости между индивидуальными поведениями" [Zajonc, 1966(В), р. 3]. Сведя то общее, что содержится в наиболее распространенных определениях, Г. Олпорт предложил следующее "синтетическое" понимание социальной психологии: "Подавляющее большинство социальных психологов рассматривают свою дисциплину как попытку понять и объяснить, какое влияние оказывает на мысли, чувства и поведение индивидов действительное, воображаемое или предполагаемое присутствие других" [Allport G., 1968, р. 3]. Из разъяснений, которыми обычно сопровождаются определения социальной психологии, можно выделить три пункта, не вызывающие особых разногласий: единицей ана-40 Опыт С111Л: пара()и/.ма оопяснсиим лиза избирается индивид; предмет изучения определяется как влияние на индивида других индивидов (как основных элементов социальной ситуации, основных социальных стимулов и т. п.); предмет изучается в соответствии с правилами особого способа познания. Рассмотрим более внимательно, чем мотивируется это единодушие, как понимается каждое из положений и чем эту трактовку можно объяснить. Выбор индивида в качестве единицы анализа объясняется очень просто: носителем психики является индивид, это у него "под кожей" происходят психические процессы, именно поэтому наука называется хотя и социальной, но все-таки психологией [Sherif, 1969, р. 8]. Другой аргумент состоит в том, что социальная психология как экспериментальная наука выросла из общей психологии и, будучи с ней таким образом тесно связанной, не должна изменять ее методологическим  установкам . Связь социальной психологии с общей психологией находит  свое  отражение еще и в том факте, что в настоящее время подавляющее большинство (от 2/3 до 4/5 - по разным оценкам) социальных психологов приходит из общей психологии, а социологически подготовленные и ориентированные социальные психологи находятся в меньшинстве. Но даже и они в основном согласны с тем, что психическое должно пониматься как индивидуальное. Нетрудно заметить, что подобное решение - продукт здравого смысла, а не результат теоретических размышлений над сложными проблемами переплетения индивидуального, психического, субъективного и т. д. Вся эта "метафизика" отбрасывается во имя незамысловатой логики: думает, чувствует индивид, значит с него и надо начинать.  Однако   на  этом процесс  упрощения  не заканчивается. Социальная психология имеет дело с индивидом, но не с личностью. Личность - это особая область, предмет философии, персонологии и т. д. Индивид в социальной психологии - это человеческая единица, весьма гомогенная, стандартная и, как ни странно, одинокая и изолированная. Во всех публикациях - учебниках, статьях и т.д.- фигурирует именно  эта  безликая, усредненная единица. Сведение человека к такой абстракции объясняется не только влиянием общей психологии, но, главным образом, влиянием позитивистского подхода к объекту исследования. Упомянутая редукция совершилась для  того ,  чтобы  иметь видимый для непосредственного наблюдения, далее неразложимый объект, позволяющий давать описание в операциональных определениях. Таким образом, индивид в социальной психологии - это ни в коем случае не синоним "человека". Это особая идеализация объекта "человек", полученная в результате исключения философского аспекта, сведения теории к эмпирии, абсолю-Теория и методология. Способы решения основных проблем ... 41 тизации эмпирического непосредственного  опыта  и правил его реги-страции. Но если общая психология еще может как-то работать с этим объектом, изучая психические процессы, функции, реакции и т. п., то социальная психология сталкивается с непреодолимыми трудностями, если руководствуется тем же подходом. Трудности возникают в связи с довольно простым обстоятельством: необходимостью для социальной психологии исследовать социальное бытие человека. Для этого надо, как минимум, определить, что такое социальное для социальной психологии (какой аспект социального взять) и как его ввести в психологический контекст. По существу решение данного вопроса и означает для социальной психологии спецификацию собственно научной области исследования. Без этого  она  действительно рискует остаться "шарнирной наукой" ( Сэв ) или средством связи, "коридором" между социологией и психологией (Московичи). В американской социальной психологии  есть  несколько способов определения социального, а точнее говоря, несколько интерпретаций основного понимания, которое выразил Р. Зайонц. Разницу между психологией и социальной психологией он объясняет на примере с мышью (см. выше). Такая трактовка может показаться странной в применении  к  человеку, тем не менее факт остается фактом: в подавляющем большинстве случаев социальное определяется через социальную ситуацию, как ситуацию, предполагающую присутствие другого индивида или особи. Легко заметить, что в данной  интерпретации  понятие социального одинаково применимо как к человеческому, так и к  животному  миру. Существует и более широкое понимание социального как ситуации, включающей не только другого индивида, но и прочие "социальные стимулы". При этом, разумеется, "другой" остается основным стимулом, но добавляются еще и такие, как "другие группы", "ситуации коллективного взаимодействия", а также культурной среды: результаты взаимодействия человека с другими людьми в прошлом или настоящем [Sherif М., et а1., 1969, р. 15]. Важно отметить, что стимул при этом понимается как внешний стимул. Тем самым общая трактовка существенно не меняется, социальность ситуации определяется через социальность стимула, т. е. его отнесенность к социальному миру. Примитивность этого взгляда очевидна,  но  он принимается как наиболее доступный для операционализации. И опять специфика человеческого социального здесь исчезает, уступая место абстрактному взаимодействию, присутствию другого и т. п. Сама выраженность социального определяется количественно. Иными словами, чем многочисленнее общность, тем она соци-альнее. Здесь возникает весьма существенная проблема: каков "раз- 42   Опыт  США: парадигма объяснения мер" той социальности, которая входит  в  компетенцию социальной психологии. Другими словами, в какой степени социальный, психолог должен учитывать макроструктуру, макропроцессы. Это уже не его объект и не его компетенция - такова общая точка зрения.  Все  это  изучают  иные науки: социология,  политические  науки, антропология [Allport G.,1968, р. 104]. Социальная же  психология  занимается анализом непосредственного социального взаимодействия, которое ограничивается сферой поведения индивида. Но ведь социальное в его подлинном смысле далеко не ограничивается наличным взаимодействием индивидов, оно опосредствуется более широкими системами: знаковыми, экономическими, политическими и многими  другими , в которые включен данный конкретный индивид. Его искусственная  изоляция   как  участника коммуникации, причем понимаемой  либо  весьма узко, либо совсем абстрактно, ведет к "очищению" от  всего  того, что определяет специфику социального.  В  итоге социальная психология превращается в отрасль общей  психологии , изучающей особенности психических процессов в ситуации воздействия на индивида социальных стимулов.  С  другой стороны, утверждение в качестве исходного элемента социального общения в диаде и механическое, количественное представление о социальности ведут к тому, что определяющими в социальном процессе оказываются закономерности межличностного общения в малой группе, семье и т. п., закономерности макропроцессов выводятся из микропроцессов, а сама социальная психология "становится средством лабораторного... изучения социальных процессов, происходящих на более высоком уровне в реальном обществе" (курсив мой. - П.Ш.) [The context of social  psychology  / Ed. by J.  Israel ,  et  aL, 1972, p. 36]. Поэтому неудивительно, что по способу анализа социального процесса социология и социальная психология в США сливаются в одно трудно дифференцируемое целое. Они идут от одного и того же методологического принципа экстраполяции свойств  части  на  целое . Применяя терминологию К. Левина, можно сказать, что индивид является генотипом в современной американской социальной психологии. Он - абстрактный, атомизированный, гомогенный индивид - и есть исходный элемент для построения всех  остальных  структур. Кроме того,  индивид   лишен  активности, будучи продуктом влияния внешних факторов, других людей, социальных стимулов и т. п.  Даже  в том случае, когда его поведение объясняется внутренними свойствами, эти последние выступают как реакции, механизмы адаптации к окружающей среде. Другими словами, социальная психология не смогла пока выделить той специфики, которая могла бы послужить основанием для выделе-Теория и методология. Способы решения основных проблем ... 43 ния собственного предмета. В каком направлении, где следует ее искать? Сами американские исследователи об этом не задумываются. Интересный и весьма симптоматичный ответ на этот вопрос предлагает один из наиболее глубоких западноевропейских критиков американской социальной психологии - С. Московичи. Призывая к созданию социальной психологии как науки "специфической и социальной" и анализируя нынешнее ее состояние, он подразделяет ее на таксономическую, дифференциальную и системную [Moscovici, 1970, р. 30-34]. Целью таксономической социальной психологии, согласно  С . Московичи, является определение характера переменных, объясняющих реакцию индивида на стимул. Для таксономического подхода характерно перенесение социального на объект. Что касается субъекта, то  он  принимается как  нечто  недифференцированное, неопределенное, т. е. в полном смысле как индивид, способный отвечать на стимул, и ничего больше. Объект же дифференцируется на социальный и не социальный. Цель исследования при этом состоит в изучении  того , как социальные стимулы влияют на процессы мышления, восприятия, формирования установок. Примерами могут служить различные исследования в области социальной перцепции, социокуль-турной обусловленности восприятия, те работы К. Ховлэнда и его сотрудников, изучавших процесс смены установок при целенаправленном убеждении, в которых исследовались такие переменные, как престиж коммуникатора и т. п. Дифференциальная социальная психология по сравнению с таксономической переворачивает субъект-объектное отношение в том смысле, что дифференцируется не объект, а субъект. За основу дифференциации берутся различные критерии в зависимости от приверженности исследователя к той или иной теоретической школе или  от  характера исследуемой проблемы. Так, например, испытуемые могут классифицироваться по их когнитивным стилям (абстрактный, конкретный), характеру установок (этноцентрич-ные, догматичные)  и  т. п. Независимо от типологии цель остается одной и той же: выявить, как различные категории людей реагируют на объект или на другого человека. Примером могут  служить   исследования  мотивации к достижению, лидерства, сдвига к риску и т. д., в которых  социальные  феномены объясняются в терминах психологических характеристик индивидов. Эта разновидность социальной психологии уязвима в том смысле, что трактует как психологические характеристики черты, свойственные определенному социальному типу, например, стремление к достижению - черту, характерную для индивида, живущего по законам протестантской этики (в понимании М. Вебера), дифференциальная социальная психология трактует как общечеловеческую. 44 Опыт CIUA:  n ( i /)(i()uxMfi объяснения Наконец, третий тип социальной психологии, который выделяет С. Московичи, - это системная. Ее характеризует подход к явлениям с позиции системы, образуемой отношением субъекта и объекта, опосредствованным вмешательством еще одного субъекта - агента действия. В этом треугольнике каждая из сторон полностью определяется двумя другими. В зависимости от того, как рассматривается этот треугольник: в статике или динамике - появляются два типа исследования. В статичном анализируется  изменение  реакций в результате простого присутствия другого индивида. Таковы работы по  социальной  фацилитации. При динамическом подходе социальное отношение (отношение между двумя индивидами) рассматривается как основа для появления процессов, порождающих социально-психологическое поле, в котором возникают  и  происходят наблюдаемые психологические феномены. Примерами такого  типа  исследований могут быть работы К.  Левина   по  динамике групповых процессов, М. Шерифа по развитию межгрупповых отношений, Л. Фестингера по социальному сравнению. В классификации С. Московичи точно определены позиции американской социальной психологии в анализе субъект-объектного отношения. Она ценна  также   и  тем, что позволяет проследить определенную эволюцию в понимании этого отношения и в определенной степени прогнозировать ее дальнейший ход. Исторически таксономическая социальная психология соответствует периоду 40-50-х годов. Именно в это время наибольшим авторитетом пользуются работы Иэльской  школы   К . Ховлэнда, начинается активное исследование социальной перцепции, социальной установки. Конец 50-х-бО-е годы - период расцвета дифференциальной социальной психологии (исследование малой группы и когнитивных процессов). В это время появляется теория когнитивного диссонанса Л.  Фестингера  (1957 г.),  начинаются   исследования  феномена сдвига к риску Д. Стоунера (1961 г.). В настоящее время, как на это обращает внимание С. Московичи, различные  социальные   психологии  мирно сосуществуют в учебниках, несмотря на то, что взаимоисключают друг друга по основным пунктам [Moscovici, 1972, р. 53]. Более сложен вопрос о том, по какому пути пойдет дальше развитие социальной психологии. Возрождение символического интеракционизма, оживление интереса к межгрупповым отношениям [Kidder et aL, 1975] могут служить признаком намечающегося сдвига с мертвой точки, в которой находятся практически исчерпавшие себя таксономическая и дифференциальная психологии.  К  этому сдвигу ведет логика самого объекта, Теория и методология. Способы решения основныл проблем ... 45 который должен рассматриваться в диалектическом единстве двух аспектов: как процесс опосредствования субъект-объектного отношения социальными связями и одновременно как процесс опосредство-вания субъект-субъектного отношения их совместной деятельностью по конкретному поводу. 4.2. Влияние позитивизма Родоначальника позитивизма О. Конта, по мнению Г. Олпорта, можно назвать "отцом-основателем современной социальной психологии" [Allport, 1968, р. 7]. Олпорт считает, что она представляет собой реальное воплощение той "настоящей окончательной науки", над которой он бился в последние годы своей жизни. Как считает Оллпорт, причина, по которой Конт отказался принять термин "психология" для этой науки, состоит в том, что в те дни психология была, на его взгляд, слишком интроспективна и метафизична.  В  XX в. ситуация существенно изменилась. По оценке Г. Олпорта, уже в конце 20-х годов "идеалы объективности и точности... захватили господствующее положение" [Op.Cit., р. 67]. Современная социальная психология хоть и стара по содержанию, но нова по методу - таков лейтмотив большинства введений к учебникам по социальной психологии [Jones, 1967, McDavid, et al., 1974]. Она представляет собой  подлинно  научную дисциплину. Это означает, что она тщательно следует "основным правилам науки и выводам из них  в  проводимых исследовательских операциях" [Jones, 1967, McDavid, etal., 1974, p. 17]. Отсюда следует, что социальная психология невсе-гда была наукой, что она ею стала, начав  соблюдать  определенные правила процедуры научного (т. е. эмпирического) исследования. Нетрудно заметить, что речь идет о понимании науки в позитивистском смысле ее отождествления с методом. Разумеется, симпатии к Конту объясняются отнюдь не тем, что Конт хотел поставить психологию и социальную психологию выше других наук. Принципы позитивизма нашли свою благодатную почву в США по другим причинам. Импонировал сам деловой подход к исследованию какого-либо объекта. Отбросить всякую метафизику, порожденную слишком затянувшимися кабинетными размышлениями, обратиться к миру реальных, действительных фактов, инвентаризовать их, посчитать, взвесить, одним словом, измерить и точно описать, как это было сделано, - такой способ освоения действительности исключительно гармонично вписывался в социокультурный и исторический контекст США XX в. Казалось, что по аналогии с исследованием материального мира теперь удастся разложить, разобрать "по кирпичикам" мир соци-46 Опыт США: парадигма объяснения альный, понять тем  самым , как он устроен и использовать это знание в технологических целях. Эффективность такого подхода отчасти подтверждалась большими успехами естественных наук. Да и сама психология сделала шаг вперед, перейдя от теологических рассуждений о душе и других спекуляций к исследованию психических процессов методом лабораторного эксперимента. Принципы позитивизма находили благодатную почву в методологическом подходе бихевиоризма, представлявшего собой в первые десятилетия XX в., казалось бы, прочную альтернативу интроспекционизму. Подкупала простота и доказательность получаемых данных, возможность проверить  их ,  сама  процедура, основанная на наблюдении внешне доступных явлений, ограничение только ими сферы поиска. Видимо, немаловажную роль сыграло здесь чувство освобождения от необходимости решать слишком трудную задачу  проникновения   за  поверхность, внутрь явления. Немаловажное  значение  имело и стремление исследователей завоевать для социальной психологии статус "полноценной" науки, поскольку от этого зависели ее статус в глазах общественного мнения, а также размер ассигнований на исследования. Остановимся коротко на основных принципах позитивизма и рассмотрим, как они отразились на методологии социальной психологии. Наука, с точки зрения позитивизма, есть совокупность позитивных знаний, т. е. знаний, основанных на наблюдении". Основная задача наблюдения - доставлять факты и систематизировать их. Наука, представляя собой систематизированное знание о фактах, ставит своей задачей не познание сущности, а изучение связи явлений, выявление законов, которые должны быть непременно отношением последовательности, быть повторяемыми и неизменными. Идеал науки - математика. Итак, наука, согласно Конту, представляет собой систему, состоящую из знаний, фактов, определенного метода и законов. Основу науки составляет метод индуктивного движения от наблюдения к обобщению единичных фактов, а ее развитие представляет собой процесс кумулятивный. Наука не может быть построена как единая дедуктивная система по причине слабости человеческого разума. Она представляет собой не что иное, как "систематическое расширение простого здравого смысла на все действительно доступные умоз-рения", "простое методическое продолжение всеобщей мудрости" [Конт, 1910, р. 37]. Позитивный метод - наблюдение - адекватен для изучения простых явлений.  Он  недостаточен для явлений сложных, поэтому должен быть развит до эксперимента.  Суть  эксперимента  заключается  в постоянном наблюдении явлений вне их естественных условий, что должно достигаться помещением тел (объектов, явлений. - П.Ш.) в искусственную обстановку [Op.Cit., р. 9], т.е. Теория и методология. Способы решения основных проблем ... 47 редуцированием объекта до масштаба, позволяющего применять метод наблюдения. Эксперимент может служить важным средством проверки гипотез, которые, помимо индукции и дедукции, Конт считает "могущественным орудием" развития науки при соблюдении одного условия: "Придумывать только такие гипотезы, которые по своей природе допускали хотя бы более или менее отдаленную, но всегда до очевидности неизбежную положительную проверку" [Op.Cit., р. 20]. Логический позитивизм и неопозитивизм как этапы развития классического позитивизма, идя по пути исключения "метафизики" и сводя еще больше теорию к методу, ввели принцип верификации, требование операционализации понятий. Суть этих двух тесно связанных  новых  правил научного познания состоит в следующем. Верификация высказывания (проверка его истинности) заключается в получении конечного числа высказываний, фиксирующих данные индивидуального наблюдения (множества так называемых протокольных предложений), из которых логически следует данное высказывание [Вероятностное прогнозирование в деятельности человека, 1977, с. 241]. Тем самым существование объектов отождествляется с их наблюдаемостью, а познание сводится к последовательности операций фиксации чувственных данных посредством  знаков , установления формальных соотношений внутри совокупности последних и между совокупностями, приведения  этих  отношений в систему. Требование операционализации постулирует, что каждое понятие приобретает строгий смысл лишь в операциональном контексте, т. е. тогда, когда указана последовательность актуально (или потенциально) осуществимых операций, выполнение которых (фактическое или мысленное) позволяет шаг за шагом выявить физический смысл этого понятия и таким образом гарантировать его не пустоту. Понятие тем самым рассматривается как синоним соответствующего ряда операций, например: интеллект - это то, что измеряется тестом  на   интеллект , социальная установка - это то,  что   измеряется  конкретной шкалой установки, и т. п. В нашу задачу не входит методологический анализ изложенных выше основных постулатов позитивизма и неопозитивизма. Мы вспомнили их только  для   того ,  чтобы  более наглядно в последующем выявить их влияние в американской социальной психологии, показать, что принес позитивизм социальной психологии. Отказ от метафизики и философского осмысления исходных категорий, описывающих взаимодействие индивида и общества, привел к их замещению на философском уровне моделями, представляющими эклектическую смесь концепций человека (заимствованных из тех или иных теоре-48 Oilhiln С111Л: парадигма объясчеччя тических направлений вне  самой  социальной психологии) с распространенными идеологическими воззрениями. Исключение "силы абстракции" (К. Маркс) из числа методов логично означало исключение тех объектов, которые иначе и не  могут  быть изучены в силу своей сложности, многократной опосредствованности их внутренних связей. Поскольку наиболее наблюдаемой социальной единицей является действительный индивид  и  его непосредственная  жизнедеятельность : личные контакты, поведение, принятие решений, проявления симпатий и антипатий и т.п., то он и стал центром исследований, обусловив индивидуалистическую, психологизированную трактовку социальных процессов более высокого уровня, мешая тем самым понять реальный смысл и самого индивидуального поведения. Требование регистрации только внешне наблюдаемых фактов привело к выхолащиванию сути человека, в частности игнорированию его способности решать проблемы в идеальном плане. Тем самым деформировалось исследование процессов, опосредствующих отношения человека с природным и социальным миром. Тезис о том, что цель исследования состоит в накоплении фактов, что наука не может выйти за пределы здравого смысла , а гипотезы хороши только те, которые могут быть доказаны в эксперименте, будучи реализованной, породила колоссальный объем фактов без малейшей надежды на их сколько-нибудь осмысленную интеграцию. Следование постулату о том, что основное в науке - метод, превратило средство в самоцель, привело к отождествлению методологии с анализом конкретных эмпирических методов. Наконец, отказ от решения гносеологических вопросов, означая сведение теории к совокупности операциональных определений, наложил методологический запрет на  изучение  всего того,  что  не может  быть  выражено в измеряемых, количественных величинах. Развитие общей теории (макро теории), по общему признанию, столь ныне необходимой, оказалось блокированным последовательным проведением принципов позитивизма.  В   имеющихся   определениях  теории она предстает как: "набор взаимосвязанных гипотез или положений, касающихся явления или группы явлений" - М. Шоу и П. Костанцо [Shaw М.Е., Comstanzo P.R., 1970, р. 7]; "группы утверждений, понятные для других, содержащие предсказания об эмпирических событиях" - Мэндлер и Кессен [Mandler, et а1., 1959, p. 142], "группа утверждений или предложений" - Н. Саймон и А. Ньюэлл [Simon et а1., 1956, р. 67], "одно или несколько функциональных утверждений или положений, в которых взаимосвязь между переменными рассматривается таким образом, чтобы объяснить явление или Теория и методология. Способы решения оснооныл' проблем ... 49 группу явлений" -XoAAaHAep[Neisser, 1967, р. 55]; "символическая конструкция" - Каплан [Kaplan, 1964, р. 296]. Нетрудно заметить, что ни одно из определений не содержит указаний на объективность знания о предмете. Каждое из них позволяет строить любую систему, лишь бы она была логически непротиворечива. Это не означает, что полностью отрицается  соответствие  теории эмпирическим данным, но само соответствие и данные понимаются специфически. Вот что пишут по этому поводу Шоу и Костанцо: "... Предсказание, выведенное на основе теории, согласуется с известными данными и возможными будущими наблюдениями. Все дело, однако, заключается в том, как понимать, что такое "данные", которые как раз и определяют приемлемость теории" [Shaw, 1970, 394, р. 12]. В этом проблема валидности теории.  Данные  об одном и том же объекте, будучи валидными для одной теории, могут противоречить данным, валидным для другой. "Здесь и возникают основные затруднения. Социальные психологи потому пришли позже всех к проблеме развития теории, что не смогли решить проблемы, связанные с критерием приемлемости теорий" [Op.Cit., р. 14]. Это совсем не удивительно, если учесть, что теория состоит из положений, каждое из которых основано на операциональных определениях. Здесь и открывается простор для произвольных решений. "Один и тот же концепт, - признают Шоу и Костанцо, - может иметь два или более операциональных определений и соответственно два или более значений. Само собой это может привести к взаимному непониманию" [Op.Cit., р. 15]. Таким образом, один и тот же термин может в разных системах понятий иметь свой смысл. Это объясняется заложенным в позитивизме релятивизмом, подчинением объективного субъективному. Но и на этом расхождения еще не заканчиваются. Дальнейшая деформация происходит в конкретном исследовании, унификации которого добиться и в физике нелегко, а в социально-психологическом исследовании тем более. Используемый инструментарий, контингент испытуемых,  способ   манипуляции  переменными, артефакты - все это вносит дополнительные искажения. В итоге сторонники той или иной "мини-теории" продолжают накапливать "факты" без большой уверенности в том, что они когда-нибудь смогут быть интегрированы в более или менее целостную "макро-теорию". Все это, однако, обрекает социальную психологию на застывание в стадии аристотелевской логики с ее принципом изучить как можно 50 Опыт США: парадигма объяснения больше объектов, чтобы выявить их общий характер, что, естественно, предполагает использование фундаментальной статистической обработки. Этот факт в настоящее время никем не оспаривается, и весьма показательно, что такое единодушие мы наблюдаем более чем через 40 лет после написания К. Левиным его знаменитой статьи о разнице между подходом Галилея и Аристотеля к анализу явлений. Как известно, Левин выступил против этого распространенного в его время подхода, противопоставив ему другой, который он назвал конструктивным (или галилеевским). Идея конструктивного подхода заимствована Левиным у Эрнеста Кассирера, который в своей книге "Сущность, функция и теория относительности Эйнштейна" (1923 г.) подчеркивал противоположность двух способов построения теории: из понятий "вещных", определяющих сущность изолированных объектов, и из понятий "реляционных", отражающих отношения объекта с другими объектами. Первый подход,  названный  Кассирером классификаторским (а впоследствии Левиным аристотелевским), основан на выведении понятий путем абстракции из некоторого множества сходных между собой по внешним признакам единичных объектов. В полученном идеальном объекте, по замыслу сторонников этого подхода, схватывается сущность любого частного объекта. Его связи с другими объектами обычно рассматриваются как второстепенные. Согласно конструктивному подходу, идеальный научный концепт, напротив, абстрагируется из связей других концептов. При конструктивном подходе идеальный объект (научный концепт) не есть абстракция, пренебрегающая особенностями и деталями конкретных, релевантных ей объектов; это скорее концепт, имеющий своей целью демонстрацию необходимости появления и связи именно тех особенностей, которые при классификаторском (аристотелевом) подходе отбрасываются как случайные, нетипичные ради сохранения фенотипически общего. Позиция Левина хорошо выражена им самим в следующих словах: "Если кто-то абстрагирует из индивидуальных различий, то у него нет логического пути обратно - от этих обобщений к индивидуальному случаю. Подобная генерализация ведет от данного (конкретного) ребенка к детям определенного возраста или определенного экономического уровня и отсюда - к детям всех возрастов и всех экономических уровней, она ведет от психопатического индивида... к общей категории "анормальной личности".  Однако  при этом нет обратного логического пути от понятия "ребенок" или "анормальная личность" к частному индивидуальному случаю. В чем тогда ценность общих понятий, если они не позволяют предсказывать частный случай" [Deutsch, 1968, р. 420]. Теория и методология. Способы решения  основных   проблем  ... 51 Для американской социальной психологии характерен именно этот классификаторский подход. В настоящее время недовольство существующей практикой исследования все более возрастает. Иногда оно проявляется в обвинениях типа того, что  американские   социальные  психологи выхолостили из позитивизма его ценностные элементы, тот минимум метафизики, который Конт допускал в своих рассуждениях о науке [Samelson, 1974]. Однако существуют и более серьезные попытки переосмыслить сложившееся положение  вещей . В первую очередь растет осознание неполноценности того, что в западной философии называется философией науки. Выступая в 1974 г. на конференции по проблемам развития социальной психологии  в  Канаде, А. Кисслер говорил: "Раньше мы часто обращались к философии на-уки, беспокоясь о научном статусе социальной психологии. Мы надеялись найти в ней какой-либо совет, чтобы преодолеть переживаемый нами кризис и продолжать исследование с полной уверенностью, что действительно делаем науку. Мы искали и получали такие советы в течение всей короткой истории социальной психологии. И все же, следуя им в течение ряда лет, мы не чувствуем, что достигли уровня "подлинной науки". Сейчас некоторые философы говорят, что наша дисциплина попрежнему находится в донаучной и предпарадигмальной стадии. Как следствие этого, многие так  или  иначе стремятся ускорить "наступление нашей парадигмы".  Многие  другие совершенно отрицают идею о том, что такая парадигма когда-либо может наступить" [Kiesler Ch,, etal., 1976, р. 143]. На этой же конференции канадский социальный психолог У.  Тор-нгейт , выступая с докладом "Возможные ограничения науки о социальном поведении", недвусмысленно заявил: "Независимо от того, какое направление изберет наша дисциплина в будущем, я уверен, что ни одно из них не сможет преодолеть свои пределы.... Социальное поведение слишком сложно, слишком текуче для того, чтобы  его   можно  было понять как целое" [Thorngate W, 1976, р. 126]. Он предлагает признать  в  качестве исходного тезис: "объяснение социального поведения не может быть одновременно общим, простым и точным" [Kiesler  Ch ,, et а1., 1976, p. 126]. Анализируя огромную экспериментальную работу, проделанную за последние годы в социальной психологии, Торнгейт приходит к выводу о том, что предложенный им термин "импостулат" точно определяет принцип и перспективу накопления фактов в лабораторных экспериментах. По его мнению, социальные психологи могли бы давно уже осознать практически пределы экспериментального исследования, поскольку, несмотря на рьяное стремление социальных психо-52 Опыт CIIIA: парадигма объяснения логов исследовать  каждую   возможную  комбинацию из двух-трех-четырех независимых и зависимых переменных, при исключительно интенсивной работе, вряд ли в ближайшие несколько лет, по его мнению, можно будет установить связи между теми 30-40 переменными, уже выделенными в настоящее время, даже при условии исследования только этих переменных без появления новых, поскольку количество возможных комбинаций измеряется сотнями тысяч [Thorngate W, р. 134]. И это, добавим, при условии, если будет достигнуто (что заведомо утопично) согласие относительно самих переменных. Обеспечило ли социальной психологии проведение в жизнь всех  перечисленных  постулатов позитивизма статус полноправной "респектабельной" научной дисциплины, существует ли она сейчас как наука в принятом в США смысле  слова ? До недавнего времени ответы на эти вопросы были бы только утвердительными. Однако в 1973- 1974   гг . на страницах американских социально-психологических журналов развернулась дискуссия  между  К.  Гергеном   и  Б. Шленкером  именно  по вопросу о том, а наука ли социальная психология. Ее содержание весьма показательно. В своей статье "Социальная психология как история" К. Герген ставит под сомнение претензию современной американской социальной психологии на равенство с естественными науками. Констатируя тот факт, что  главной   целью  науки является установление общих  законов  ( с  их принципом: "здесь  и  сейчас - значит везде и всегда")  путем  систематического наблюдения и эксперимента, Герген утверждает, что социальная психология никогда не сможет открыть подобных законов, поскольку таковых не существует, ибо социум и человек являются непредсказуемыми, индетерминистскими системами. И дело не только в этом. Принципиально непреодолимым препятствием для социальной психологии является то обстоятельство, что социальная  психология , будучи, по определению, социальной наукой, включена в сеть общей социальной коммуникации. Это ведет к  тому , что знания, добываемые социальными психологами, становятся достоянием общественности. Поэтому испытуемые, попадая  в  ситуацию эксперимента, уже представляют себе, какое поведение с точки зрения общепринятой системы ценностей является одобряемым, а какое нет. Но и сами социальные психологи  как  члены данного общества являются носителями тех  же  самых ценностей. В терминах и с позиции этих ценностей они описывают результаты своих исследований и тем самым дополнительно утверждают существующие стандарты и нормы поведения. Таким образом возникает замкнутый круг; социальные психологи, наблюдая за испытуемыми и экспериментируя с ними, всего-на-Теория и методология. Способы решения осчовчих проблем ...  53  всего констатируют и регистрируют принятые образцы поведения. Социальная психология тем самым фактически превращается в историческое исследование и  отражение  существующих культурных норм [Gergen, 1973, р. 26]. Разумеется, говорит он, можно было бы выйти из этого  положения , засекретив данные, получаемые социальными психологами. Но это вряд ли возможно и, кроме того, идет вразрез с принципами демократического общества. Поэтому, заключает он, попытки раскрыть некие общие "трансисторические"  законы   социального  поведения идут в неверном направлении, а само убеждение в том, что знания о законах социального взаимодействия можно накапливать тем же способом, которым накапливают свои знания естественные науки, представляется неоправданным [Op.Cit., р. 22]. По мнению К. Гергена, таких трансисторических законов не  существует , и  поэтому   единственное , на что может претендовать социальная психология, - это более или менее достоверное историческое описание существующего положения вещей. Для того же, чтобы стать полноценной исторической наукой, социальная психология должна перестать ориентироваться на естественные дисциплины и укрепить вместо этого свой союз с социологией, историей, экономикой и другими науками, которые изучают конкретное состояние данного общества в данный конкретный исторический промежуток времени [Op.Cit., р. 17]. Это выступление Гергена,  направленное   на  "подрыв" самих основ современной американской социальной психологии, немедленно вызвало бурную реакцию и в настоящее время является одним из наиболее часто цитируемых. Первым против Гергена выступил профессор университета в штате Флорида Б. Шленкер. В своей статье "Социальная  психология  как наука" он обвинил Гергена в "близорукости", неправильном понимании природы науки и "неоправданном пессимизме" [Schlenker, 1974, р. 1] По его мнению, утверждения Гергена опираются на древние как мир положения, на которых основывали свои рассуждения противники тождества социальных и естественных наук. Интересен перечень аргументов, приводимых им (за своих противников). К выражениям относятся: непостоянство социальных явлений (что делает невозможным открытие каких-либо повторяющихся связей), существование свободной воли, которая позволяет людям самим определять собственную судьбу вместо того, чтобы "подчиняться научным законам"; зависимость законов от конкретной социокуль-турной среды, делающая невозможным установление так называемых универсальных или номических законов; временная относительность законов, которая делает любое утверждение о них также чисто временно истинным суждением; влияние ценностных отношений ученого