Шихирев П Н (9)

ГЛАВА 6 АМЕРИКАНСКИЙ ВКЛАД В РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ. ОСНОВНЫЕ ОБЛАСТИ ИССЛЕДОВАНИЯ: социальная установка и социальный стереотип, обыденное сознание, внутригрупповые процессы и межгрупповые отношения 6.1. Исследование конкретного объекта (социальная установка) Исследования социальной установки (или аттитюда) - миниатюрная копия американской социальной психологии и поэтому - именно тот объект, на котором можно проследить и подвергнуть анализу почти все затронутые выше проблемы, возникающие как на общетеорети-ческом, так и на теоретико-методологическом уровне. Понятие социальной установки было введено в 1918 г. У. Томасом и С. Знанецким. Они определяли ее как психологический процесс, рассматриваемый в отношениях к социальному миру и взятый прежде всего в связи с социальными ценностями. "Ценность, - говорили они, - есть объективная сторона установки. Следовательно, установка есть индивидуальная (субъективная) сторона социальной ценности" . Томас и Знанецкий неоднократно подчеркивали значение для понимания социальной установки того факта, что "она по своему существу остается чьим-то состоянием" [Thomas, Znaniecki, 1918-1920, р. 21-23]. В этом определении социальная установка представлена как психологическое переживание индивидом значения или ценности социального объекта. Она функционирует одновременно как элемент психологической структуры личности и как элемент социальной струк-Американский вклад в развитие социальной психилигии ... 101 туры, поскольку содержание психологического переживания определяется внешними, локализованными в социуме объектами. Будучи обращенной одной своей гранью к социологии, а другой - к психологии, объединяя аффекты, эмоции и их предметное содержание в единое целое, социальная установка представлялась именно тем понятием, которое, казалось, могло лечь в основу теоретического объяснения социально значимого поведения. В социальной психологии она была принята с особой готовностью, поскольку представлялась именно той исходной единицей, которая сможет выполнить роль, подобную роли химического элемента в химии, атома в физике, клетки в биологии. Попытки найти и предложить такой элемент в социальной психологии многочисленны. К ним можно отнести концепцию МакДугал-ла, у которого эту роль выполнял "инстинкт", а также теории, построенные на таких единицах, как "привычки", "чувства" и т. п. Эти исходные элементы были отвергнуты как слишком умозрительные, неопределенные и, главное, не поддающиеся эмпирическому исследованию. Поэтому, когда появился концепт, доступный для операционального определения и в то же время охватывающий содержание, ранее определявшееся интуитивно, то вполне естественно, что он быстро завоевал всеобщее признание. К концу 60-х годов социальная установка прочно закрепилась как основное понятие при объяснении социально-психологических процессов как на индивидуальном, так и на групповом уровне. По объему исследований с ней может конкурировать только малая группа, но если исследование установки можно себе представить вне группового процесса, то обратная картина просто немыслима. Будучи одной из центральных областей исследования, социальная установка пережила вместе со всей социально-психологической наукой ее подъемы и спады. Первый период (1918-1940 гг.) отмечен теоретическими дискуссиями о содержании самого понятия, развитием техники измерения установки (начиная со шкалы Терстона, предложенной в 1928 г.). К концу этого периода был установлен один из отличительных признаков социальной установки - "интенсивность положительного или отрицательного аффекта относительно какого-либо психологического объекта" [Thurstone, 1928]. В 1931 г. Парк добавил еще два признака: латентность (т. е. недоступность для прямого наблюдения) и происхождение из опыта [Attitudes. Jahoda, (ed.), 1966, p. 19]. В 1935 г. Г. Олпорт, проделав огромную работу по обобщению имевшихся к тому времени определений, предложил свой вариант, и до нынешнего времени "исполняющий обязанности" общепринятого: "Установка есть состояние психонервной готовности, сло-102_________ ___ Опыт США: парадигма объяснения жившееся на основе опыта и оказывающее направляющее и (или) динамическое влияние на реакции индивида относительно всех объектов или ситуаций, с которыми он связан" [Allport, 1935, р. 810]. В этом определении основные признаки установки - ее предваряющее и регулятивное действие. Второй этап (1940-1950 гг.)-период относительного спада в исследованиях социальной установки, который объясняется переключением интереса на динамику групповых процессов - область, стимулированную идеями К. Левина; сказались и несбывшиеся надежды на точную квантификацию установки. Вместе с тем именно в этот период (в 1947 г.) М. Смитом было предложено деление установки на три компонента: когнитивный, аффективный и поведенческий , а также было установлено, что эта структура обладает определенной устойчивостью. Акцентируя внимание на этой стороне установки, Д. Кэмпбелл определяет ее как "синдром устойчивости реакции на социальные объекты" [Campbell, 1950, р. 31]. Третий этап (середина 50-х-60-е годы) - период расцвета исследований установки. На это время приходятся исследования процесса ее изменения, выполненные школой К. Ховлэнда и известные как Иельские исследования. В них изучалась, в основном, связь между когнитивным и аффективным компонентами установки. С 1957 г. с появлением теории когнитивного диссонанса Л. Фестингера начались исследования связей когнитивных компонентов разных установок В это же время появились функциональные теории (или теории функций установки в структуре индивидуального поведения) Смита с соавторами [Smith, Brunei-, White, 1956], X. Келмэна [Kelman, 1958] и Д. Каца [Katz, I960], теории изменения установки В. Мак Гайра [McGuireW., 1968], Ж. CapHOBa[Sarnoff, I960], была усовершенствована техника шкалирования, начали применяться психофизиологические методы измерения установки [Coombs, 1964]. 70-е годы - период явного застоя. На фоне затраченных усилий довольно обескураживающе выглядят такие итоги, как обилие противоречивых и несопоставимых фактов, отсутствие даже подобия общей теоретической основы, пестрая мозаика различных гипотез, обладающих скорее ретроспективной, нежели перспективной объясняющей силой, разногласия по каждому из пунктов, содержащихся в "сводном" определении Г. Олпорта, наличие таких существенных пробелов, как недостаточное исследование взаимосвязи установки и реального поведения. Авторы обзорных работ по установке отмечали их "невысокий теоретический уровень, неубедительное доказательств теоретических посылок, неясность связи между теоретическими концептами, слабые прогностические способности" [KieslerA., Collins, Miller, 1969, p. 41]. Американский вклад в развитие социальной психологии ... \Q3 Строго говоря, даже не теории, а "мини-теории", предназначенные до объяснения данных, полученных в частном исследовании. Разнобой теоретических концепций, противоречивость фактов особенно бросаются в глаза на фоне единообразия методологии и техники эмпирического исследования, как бы независимых от конкретных цел исследования. Установка измеряется в подавляющ большинстве случаев на основе вербального самоотчета респондента о своей позиции относительно какого-либо объекта на так называемом континууме установки, градуированном между полюсами плюс - минус: очень хорошо-очень плохо и т. п. Единообразие методов при решении разных исследовательских задач с различных теоретических позиций обусловлено соблюдением принципа операционализма. Несмотря на разные критерии, положенные в основу исходных определений, все они операциональны, т.е. построены как рабочие определения для измерения избранных параметров: интенсивности, устойчивости, степени организованности компонентов и т. п. Вся эта картина полностью отражает положение американской социальной психологии в целом. Рассмотрим теперь на конкретном примере исследований установки, как действует технологическая цепочка: модель человека - методология исследования - интерпретация данных, как объективное явление трансформируется в этом процессе. В бихевиористской схеме "установка рассматривается как импли-цитная, опосредствующая реакция - гипотетическая конструкция или промежуточная переменная между объективным стимулом и внешней реакцией. Установочная реакция, недоступная для внешнего наблюдения, является одновременно реакцией на наблюдаемый стимул и стимулом для наблюдаемой реакции, действуя наподобие "связующего" механизма. Обе эти стимульно-реактные связи (наблюдаемый стимул - установка; установка - объективная реакция) предположительно подчиняются всем законам теории поведения. Установка определяется как имплицитная, вызывающая драйв реакция, которая считается социально значимой в обществе (данного. - П. Ш.) индивида" [Doob, 1947, р. 135]. Из этого описания установки, которое дает Л. Дуб, наглядно видно, как действует бихевиористская модель. Очевидно, что наибольшую трудность для интеграции установки в эту модель представляет свойство последней внутренне опосредствовать, отличающее ее от внешне наблюдаемой реакции на стимул. Признать, что в психологической структуре поведения может присутствовать такого рода явление, - значит подвергнуть ревизии основу всей бихевиористской концепции. 104 OflbiiH С111Л: парадигма объяснения С другой стороны, очевидна плодотворность концепта установки для объяснения социально-психологического аспекта поведения. Интеграция достигается путем двух операций: установка сама объявляется реакцией, чем снимается ее свойство быть целостным состоянием, а ее латентность, т. е. недоступность для наблюдения, трактуется только как теоретический прием, позволяющий снять проблему наблюдаемости, поскольку латентность оказывается при этом всего лишь гипотетической конструкцией. В итоге бихевиоризм получает возможность оперировать понятием установки, адаптировав его к своей теоретической схеме, согласно которой человек - система стимульно-реактных связей, складывающихся в результате внешних воздействий. Установка ничего не добавляет в эту схему, оказываясь такой же "усвоенной поведенческой диспозицией" (Д.Т. Кэмпбелл), как и многие другие. Ее специфика исчезает. После такой трансформации установка становится доступной для принятых бихевиоризмом способов измерения, что в значительной степени облегчается также представлением о ее трехкомпонентной структуре. Оно позволяет, с одной стороны, учесть в некоторой степени "человечность" социальной установки, проявляющуюся в вербаль-ности реакций, с другой - не выделять социальную установку среди установок любого биологического организма. Ведь вербальная реакция, согласно бихевиористскому взгляду, есть не что иное, как физическое поведение, "сотрясание воздуха", разложимое на элементарные моторные акты. Несмотря на все описанные операции, бихевиоризм, по признанию авторов обзорных работ, не может до конца решить проблему латен-тности установки. Последняя в целом "представляется неудобным понятием в науке, основанной на наблюдаемых величинах" [De Fleur, Westie, 1975, р. 115]. Гораздо легче эта проблема решается в русле когнитивистской ориентации на основе модели "мыслящего человека", ставящей в центр внимания его внутреннюю когнитивную структуру (а не только внешнюю вербальную реакцию). По определению М. Рокича, "социальная установка - это относительно устойчивая во времени система взглядов, представлений об объекте или ситуации, предрасполагающая к определенной реакции" [Rockeach, 1968]. Еще более подробно, с позиции гештальтпсихологии, описывает установку С. Аш: "Установка есть организация опыта и знаний, связанных с данным объектом. Это иерархически организованная структура, части которой функционируют в соответствии с их местом в общей структуре. В отличие от психофизиологической установки восприятия она высоко концептуализирована" [Asch, 1952, р. 115]. Американский вклад в развитие социальной психологии ... 105 Таким образом, согласно когнитивистской ориентации, роль установки, т. е. опосредствования вновь поступающей информации, выполняет вся когнитивная структура, которая ассимилирует, модифицирует или блокирует ее. Весь процесс разворачивается в сознании, и в этом смысле когнитивистская концепция более "человечна", но именно поэтому и возникает ее основная проблема: разведение установки с элементами когнитивной структуры (мнением, убеждением), лишенными важнейшего свойства установки - ее имманентной способности регулировать поведение, ее динамического аспекта. Этот недостаток компенсируется по-разному. Согласно теории когнитивного диссонанса, единичная установка лишена динамического потенциала. Он возникает лишь как результат рассогласования когнитивных компонентов двух установок. По мнению других исследователей [McGuire, 1968], установка в когнитивной структуре (знание) энергетически "заряжается" от ее связи с более или менее центральной ценностью. В психоаналитической концепции установки мы наблюдаем иную картину. Еще в 1935 г. Г. Олпорт говорил о том, что "Фрейд наделил установку жизненной силой, уравняв ее с бурным потоком бессознательной жизни" [Allport, 1935, р. 815]. Это не следует понимать буквально, ибо 3. Фрейд специально установке не уделял внимания. Влияние Фрейда проявляется в выдвижении тезиса о том, что установка, хотя и не имеет собственного энергетического заряда, но может черпать его, регулируя уже имеющуюся психоэнергетику. Согласно психоаналитической концепции Ж. Сарнова, "установка индивида в отношении класса объектов определяется особой ролью, которую эти объекты стали играть в содействии реакциям, уменьшающим напряженность особых мотивов и разрешающим особые конфликты между мотивами" [SarnoffJ., I960]. Для всех приведенных выше определений характерна одна общая черта - ограничение сферы действия установки областью индивидуального поведения. Говоря иначе, социальная установка рассматривается преимущественно в индивидуально-психологическом аспекте. Свое логическое завершение эта линия нашла в теории социального суждения М. Шерифа и К. Ховлэнда [Hoviand, Sherif, I960]. В ней осуществлена предельная экстраполяция данных, полученных в общей и экспериментальной психологии. Основной вывод этой теории состоит в том, что социальная установка изменяется по единому закону ассимиляции и контраста, выявленному при исследовании установки восприятия (set) в общей психологии. В основных теоретических направлениях исследований социальной установки ее социальность либо совсем игнорируется, будучи приравненной к организмическим диспозициям, как это, например, 106 Опыт США: парадш.ма объяснения делают бихевиористски ориентированные исследователи, либо сводится к знанию, имеющему аффективную или эмоциональную, окраску, либо определяется через социальность объекта установки. Это игнорирование социальности как особого качества, характерное для социальной американской психологии, логично завершилось при исследовании социальной установки отрицанием ее качественного своеобразия. Все это фактически ведет к ее теоретической девальвации, превращает всего лишь в термин для перевода старых теорий на современный научный язык, что не делает их более содержательными. Ограничение исследований социальной установки рамками психологии индивида также логично ведет к тому, что за пределами исследования остается ее свойство выполнять функции регулятора не только на индивидуальном, но и на социальном уровне. Ведь социальная установка объединяет в себе эти свойства, будучи "впечатанной" в структуру поведения членов социальной группы. Вскрыть природу этого единства, его внутренние закономерности социальная американская психология не смогла в силу отмеченной философской и методологической ограниченности. Эта ограниченность сохраняется даже в социологических подходах, которые, казалось бы, непременно должны идти к анализу установки от социума. Тем не менее, и в символическом интеракционизме - наиболее известной социологической ориентации в социальной психологии - она "рассматривается через "Я"-концепцию, которая формируется интернализованными установками других" [Symbolic interaction. Manis, Meltzer (ed.), 1975, p. 16]. "Я"-установка, т. е. отношение человека к самому себе, объявляется общей системой координат, в которой размещаются все остальные установки [Tucker, 1972, р. 305]. Интересные, но ограниченные подходы к анализу функций социальной установки в социальной общности намечены в работе М. Смита, Д. Брунера и Р. Уайта [Smith, Bruner, White, 1956], а также в теории Келмэна [Kelman Н., 1958]. Основной постулат первой работы состоит в том, что индивид выражает то или иное мнение лишь потому, что оно используется либо как средство сохранения отношений с другими людьми, либо как орудие их разрыва. Иными словами, мнение, предположительно отражающее установку, может выполнять две функции: идентификации с группой или противопоставления себя группе. Идея о социальных причинах устойчивости проявления установки была разработана Келмэном. Он выделил три процесса, способствующие этой устойчивости: подчинение, идентификацию и интер-нализацию. В первом случае имеется в виду сохранение установки под влиянием внешнего контроля, во втором - для поддержания социальных связей, в третьем - устойчивость установки объясняется Американский вклад а развитие, социальной психологии ... 107 тем, что сам объект установки имеет для индивида личное значение, независимо от внешнего контроля или одобрения со стороны общества. Итак, для исследований установки оказывается характерным одновременно разнобой ее интерпретации в разных теоретических схемах и единое методологическое ограничение сферой индивидуального поведения. Бесспорно, это ограничение во многом вызвано заимствованием теоретических схем из общей психологии. И так же, как в позитиви-стски ориентированной общей психологии человек предстает механи-цистски раздробленным на стимульно-реактные связи, в социальной психологии индивид определяется как "комплекс социальных установок" [Jones, Gerard, 1967]. Важно, однако, подчеркнуть, что сама установка (в соответствии с тем же принципом) изучается либо изолированно (как в бихевиори-стской схеме), либо в лучшем случае в связи с установкой того же уровня (как в когнитивистской схеме). Но и на этом процесс дробления не заканчивается. Сама установка расчленяется на когнитивный, аффективный и поведенческий элементы. И, наконец, свое завершение фрагментация находит в выделении внутри самих этих компонентов операционально определимых и доступных для измерения качеств. Так, например, в когнитивном компоненте выделяются информационное содержание, временная перспектива, центральность - периферийность, в аффективном - направленность, интенсивность, в поведенческом - объективность, ситуативность и т. п. Крайне важно подчеркнуть следующее. Каждый из очередных этапов фрагментации объекта ведет ко все большей диверсификации знания, его дроблению в зависимости от конкретного понимания установки, ее компонентов и связей между ними, от выделенного параметра, гипотезы о нем, от выбора зависимой и независимой переменных для проверки гипотезы, от применяемой процедуры и техники исследования, а также от многих других зачастую не менее важных условий. Удивительно ли, что исследования одного и того же объекта напоминают строительство Вавилонской башни в момент распадения строителей на "двунадесят языков". Возможна ли интеграция таких знаний, на что надеются сейчас американские социальные психологи, и если да, то на какой основе? Попытки синтеза уже предпринимались. В 1960 г. Д. Кац выступил с функциональной теорией установки. Предложив изучать установку с точки зрения потребностей, которые она удовлетворяет, он 108 Опыт C.lllA: парадигма объясненчи выделил четыре ее функции, соответствующие, по его мнению, основным потребностям личности: 1) инструментальную (приспособительную, утилитарную); 2) эго-защитную: 3) выражения ценностей; 4) организации знания, познания действительности [Katz D., I960]. Д. Кац прямо заявил, что первая функция заимствована из бихевиоризма и теорий научения, вторая - у Фрейда и его последователей, третья - из психологии личности (исследования проблемы самовыражения, самореализации), четвертая - из гештальтпсихологии. Строго говоря, эту теорию нельзя назвать теорией: она скорее "упражнение по переводу разных теорий на один язык" [там же, р. 215], "попытка свести воедино все теории под одним названием" [там же, р. 329] -как это было замечено ее критиками. Она оказалась интересной лишь тем, что, будучи композицией из всех предыдущих теоретических подходов, отразила всю эволюцию исследований установки от Томаса и Знанецко-го, призвав к возвращению "на круги своя". Исследователи-эмпирики этот призыв и теорию встретили без энтузиазма не только по причине ее эклектизма. Для них факты, полученные в собственном эмпирическом исследовании, в соответствии с принципом операционализма приобретали значение самого объекта. Видимо, поэтому не находит особого отклика монументальная по своему замыслу идея Стаатса, попытавшегося осуществить интеграцию "снизу", т. е. объединить накопленные факты на основе одной теоретической платформы - варианта теории научения. В данном случае вопрос встает о правомерности интерпретации данных, полученных в соответствии с одной теоретической схемой, в другой схеме, где они могут приобрести иной смысл. Решение этой проблемы затрудняется еще и тем, что данные с трудом сопоставляются не только внутри одной и той же теоретической ориентации, о чем достаточно свидетельствует работа самого А. Стаатса, не только внутри одного направления, развивающегося в рамках этой ориентации, но даже между исследованиями конкретного явления внутри этого же направления. Подтверждением этому могут служить Иельские исследования процесса убеждения, выполненные под руководством К. Ховлэнда. Они были объединены единой теоретической и методологической платформой - бихевиоризмом с его центральными понятиями (стимул, реакция, подкрепление), акцентом на исследование "объективного" (внешненаблюдаемого) поведения. Изучалось изменение установки как процесс взаимодействия когнитивного и аффективного компонентов. Общей была точка зрения, согласно которой изменение когнитивного компонента (мнение, убеждение) влечет, за собой изменение аффективного и поведенческого компонента. И тем не менее практически по каждому из исследованных условий эффективной Американский вклад в развитие социальний психологии ... 109 коммуникации: односторонней - двусторонней аргументации, приоритета выступления (до или после оппонента), эффекта "бумеранга", "запаздывающего" эффекта и других - были получены противоречивые данные, не поддающиеся интеграции в одну схему. Другой пример - теория когнитивного диссонанса, породившая не меньшее количество противоречивых, а зачастую взаимоисключающих данных. Как же в этой ситуации можно говорить об интеграции хотя бы двух основных: бихевиористской и когнитивистской ориентаций? Но, даже если бы внутри каждой из ориентаций было достигнуто относительное единство выводов, найти для них общую платформу - задача исключительно трудная, поскольку они противостоят друг другу не только как теоретические ориентации. Они несопоставимы и методологически. Бихевиористская модель так-сономична, поэтому в Иельских исследованиях упор делается на изучение зависимых переменных, в то время как когнитивистская модель, дифференциальная по своей сути (см. выше классификацию С. Москови-чи), изучает в основном независимые переменные [McGuire, 1968, р. 139]. Кроме того, одно из главных препятствий на пути дальнейшего исследования установки авторы одной из обзорных работ справедливо видят в том, что слишком мало проводится экспериментов специально для проверке противоречивых выводов, полученных на основе различных теорий, что авторы различных теорий не спешат с таким сопоставлением, что переменные выбираются произвольно и изучаются слишком изолированно, что их изучение ведется в основном методом лабораторного эксперимента [Kiesler, Collins, Miller, 1969, p. 343]. Иными словами, необходимость какой-то, хотя бы рабочей, условной унификации ощущается и осознается, хотя довольно популярен и другой тезис: "пусть расцветают все цветы" [Kiesler Ch., Lucke J., 1976]. Безусловно, более или менее общепринятая система понятий могла бы способствовать интеграции фактов и данных, однако еще более важным условием преодоления существующего разброда должно стать восстановление целостности самого объекта, т. е. нахождения обратного пути от переменных, компонентов установки, комплекса установок - к индивиду, и не просто абстрактному индивиду, а целостному живому человеку. О том, что именно в этом направлении надо искать выход, свидетельствует исследование проблемы соответствия установки реальному поведению. К. Ховлэнд и его сотрудники изучали в основном отношение когнитивного и аффективного компонентов установки. Выяснялось, как изменяется мнение или убеждение, как изменение мнения, т. е. когнитивного компонента, меняет эмоциональное отношение реципиен-1 10________ Опыт США: парадигма объяснения та, т. е. увеличивает (или уменьшает) чувства симпатии (или антипатии) к объекту установки. В соответствии с постулатом бихевиоризма о том, что знание, будучи усвоенным, входит в структуру опыта и оказывает впоследствии регулирующее влияние на само поведение, считалось, что залог успеха коммуникатора в его способности внедрить то или иное мнение в когнитивную структуру реципиента или изменить его точку зрения по конкретному вопросу. Иными словами, при исследовании отношения когнитивного и аффективного компонентов внимание уделялось одному направлению: от когнитивного к аффективному. Нетрудно заметить, что такая позиция весьма напоминает, с одной стороны, тезис философов-просветителей о том, что можно изменить людей в лучшую сторону, просвещая их, т. е. снабжая знаниями о должном, нравственном, полезном и т. п. Весьма показательно, что просветительская позиция при всех ее благих намерениях, по существу, методологически мало чем отличается от манипуляторского подхода к человеку, свойственного теоретикам психологии пропаганды в XX в., с его, казалось бы, всемогущим техническим арсеналом средств массовой информации. В течение длительного времени считалось, что человек не может устоять перед массированным натиском пропагандистской машины. Как правило, в подтверждение этого тезиса приводились успехи гитлеровской пропаганды. В некоторых исследованиях Иельской группы было также показано, что можно изменить точку зрения испытуемых, давая им, например, "играть роль" своих оппонентов или даже заставляя механически повторять (т. е. путем чисто моторного закрепления) нужную коммуникатору идею. Но все эти результаты (кстати говоря, не всегда подтверждавшиеся) были получены в лабораторном эксперименте и могут считаться валид-ными только в этих условиях. Стремясь к добыванию максимально "позитивного" знания, исследователи на самом деле изучали псевдо-объект, т. е. объект, взятый в его искусственных, вырванных из жизненной среды проявлениях. Этот изъян методологии, вызванный дроблением объекта исследования, выявился особенно четко, когда были поставлены вопросы о том, что происходит с этим изолированно изменившимся мнением, когда оно начинает испытывать давление со стороны таких фактов, как общее состояние когнитивной структуры, реальные требования реальной ситуации и т. п. Еще меньшую валидность данные Иельских исследований обнаружили при изучении так называемого парадокса Ла Пьера - феномена явного несоответствия мнения и поведения , В течение длитель-Американский вклад в развитие социальной психологии ... 1 11 ного времени "степень взаимосвязи между невербальным и вербальным поведением была неизвестна и явно малоинтересна для большинства исследователей" [McNemar G., 1946, р. 290], т. е. молчаливо принимался постулат о соответствии вербального поведения невербальному, а говоря попросту, предполагалось, что люди ведут себя в жизни так, как они об этом говорят. Однако в 1969 г., собрав результаты почти всех исследований проблемы соответствия вербального поведения невербальному, А. Уикер пришел к выводу, что "декларируемые установки скорее не связаны или мало связаны с невербальным поведением" [Wicker А., 1969, р. 41]. Сопоставляя данные в пользу гипотез о соответствии или несоответствии установки поведению, А. Кислер и соавторы отмечают, что данные о несоответствии получены преимущественно в условиях реальной жизни, а данные о соответствии - в условиях лабораторного эксперимента. Иными словами, соответствие вербального поведения невербальному ставится в зависимость от ситуации . В то же время существуют данные о том, что один и тот же индивид в ситуации, требующей одного поведения, все-таки ведет себя так, как этого требует "иная организованная общность" [Lohman J., Reitzes D., 1954], т. е. в одной ситуации индивид ведет себя в соответствии с установкой, усвоенной в другой ситуации, не уступая актуальному "ситуационному давлению". И это скорее правило, чем исключение, иначе в поведении человека не было бы определенной, хотя и не всегда устойчивой последовательности.