Меню
Назад » »

СЛОВАРЬ ПО ПСИХОАНАЛИЗУ (8)





РАБОТА СКОРБИ
Нем.: Traueraibeit. – Франц.: travail du deuil. – Англ.: work of mourning. – Исп.: trabajo del duelo. – Итал.: lavoro del4utto (или del cordoglio). – Португ.: trabalho или labor do luto.
• Внутрипснхический процесс, наступающий вслед за утратой объекта привязанности; в ходе этого процесса субъекту удается постепенно отстраниться от своего объекта.
• Выражение «работа скорби», ставшее нынче общепринятым, впервые появилось у Фрейда в «Скорби и меланхолии» (Trauer und mйlancolie, 1915). Уже и само по себе оно свидетельствовало о том новом подходе к пониманию психических явлений, которое дает психоанализ. Там, где раньше видели постепенное и как бы само собой происходящее ослабление страдания, Фрейд увидел конечный результат целостного внутреннего процесса, предполагающего деятельность субъекта, которая, как показывает клиника патологических видов скорби, не всегда приводит к успеху.
Понятие работы скорби близко по смыслу понятию психической обработки* или связывания травмирующих впечатлений в психике. Уже в «Исследованиях истерии» (Studien ьber Hysterie, 1895) Фрейд обращает внимание на то, что в случае скорби психическая обра-борса принимает особую форму: «Вскоре после смерти больного в ней [речь идет об истеричке, наблюдаемой Фрейдом] началась работа, вызывающая воочию сцены болезни и смерти […] Всякий день она заново переживает каждое впечатление, оплакивает их, утешается и все – для собственного развлечения» (1).
О внутрипсихической работе скорби свидетельствует, по Фрейду, отсутствие интереса к внешнему миру и одновременно утрата объекта: вся энергия субъекта отдана скорби и воспоминаниям, покуда, наконец, «Я, столкнувшись с вопросом о том, желает ли оно разделить судьбу утраченного объекта, не убеждается с помощью всевозможных нарциссических удовлетворений, примиряющих с жизнью, в необходимости порвать свою связь с утраченным объектом» (2а). Однако прежде чем произойдет такое отстранение и станут возможными новые нагрузки, психика должна выполнить свою задачу: «Каждое воспоминание, каждое ожидание, связывающие либидо с объектом, должны быть выявлены и сверх-нагружены, чтобы либидо могло отделиться от них» (2b). В этом смысле можно сказать, что работа скорби заключается в том, чтобы «убить смерть» (За).
Фрейд выявил шкалу различий между нормальной скорбью, патологическими разновидностями скорби (когда субъект считает себя виновным в смерти близкого человека, отрицает смерть, ощущает воздействие покойного и его власть над собой, полагает, что болен той же болезнью, которая привела близкого человека к смерти и т. д.) и меланхолией. В общем, по Фрейду, этот амбивалентный конфликт выходит на первый план при патологической форме скорби, а при меланхолии делается еще и следующий шаг: Я начинает отождествлять себя с утраченным объектом.
Послефрейдовский психоанализ стремился прояснить феномен нормальной скорби на основе ее патологических форм, связанных с депрессией и меланхолией, а также маниакальными состояниями, подчеркивая как раз значение этой амбивалентности* и роль агрессивности по отношению к покойному, позволяющей отстраниться от него.
Эти данные психопатологии были плодотворно сопоставлены с данными культурной антропологии относительно скорби и сопровождающих ее коллективных верований и ритуалов в различных примитивных обществах (3, 4b).


РАСЩЕПЛЕНИЕ Я
Нем.: Ichspaltung. – Франц.: clivage du moi. – Англ.: Splitting of the ego. – Исп. escisiфn del yo. – Итал: scissione dell' io. – Португ.: clivagem do ego. – Итал.: scissione dell' io.
• Термин Фрейда для обозначения своеобразного явления при фетишизме и психозах: внутри Я сосуществуют две психические установки по отношению к внешней реальности, противоречащей влечениям: первая учитывает реальность, вторая – игнорирует ее, выдвигая на первый план желания. Эти установки сосуществуют, не оказывая друг на друга никакого воздействия.
• I. Термин Spaltung (расщепление) применяется в психоанализе и в психиатрии издавна и по-разному. Многие авторы, включая Фрейда, понимали его так: каждый человек находится в разладе с самим собой. В работах по психопатологии конца XIX в. (особенно по истерии и гипнозу) часто встречаются такие понятия, как «раздвоение личности», «раздвоенное сознание», «диссоциация психических явлений» и пр.
У Брейера и Фрейда такие выражения, как «расщепление сознания» (Bewusstseinsspaltung), «расщепление содержания сознания», «расщепление психики» и другие, обозначали одну и ту же реальность: на основе чередования раздвоенных личностей или сознаний в некоторых случаях истерии или гипнотического воздействия Жане, Брейер и Фрейд пришли к мысли о существовании двух групп психических явлений или двух личностей, которые могут ничего не знать друг о друге. «После прекрасных работ П.Жане, И.Брейера и других стало общепризнанным, что комплекс истерических симптомов служит обоснованием гипотезы о расщеплении сознания и формировании отдельных групп психических явлений. Менее четки позиции по вопросу о происхождении расщепления сознания и о его роли в общей структуре истерического невроза» (1). Именно на основе этого различия мнений и возникло фрейдовское понятие бессознательного, обособившегося от области сознания в результате вытеснения. Эта концепция была противоположна взглядам Жане, исходившего из «слабости психического синтеза», причем Фрейд довольно быстро отказался от брейеровских понятий «гипноидное состояние»* и «гипноидная истерия»*.
Для Фрейда расщепление – результат конфликта; это понятие имеет для него описательное, а не объяснительное значение. Напротив, оно само порождает вопрос: как и почему сознательный субъект оказался оторванным от какой-то части своих представлений?
Пересматривая историю того периода, когда было сделано открытие бессознательного, Фрейд уверенно пользовался понятием Spaltung и близкими ему терминами, обозначающими фундаментальный факт – внутреннюю расчлененность психики. Однако в собственных исследованиях Фрейда понятие Spaltung встречается лишь изредка и не становится понятийным орудием. Фрейд обозначал этим термином прежде всего расчлененность психического аппарата на системы (бессознательное и Предсознание-Сознание) и на инстанции (Оно, Я иСверх-Я), а также раздвоение Я на наблюдателя и наблюдаемое.
Как известно, Блейлер обозначал термином Spaltung основной симптом ряда расстройств, обобщенно называемых им шизофренией* (α). Слово Spaltung у Блейлера не только обозначало наблюдаемый факт, но и предполагало определенную гипотезу о функционировании психики (см.: Шизофрения).
Поражает сходство между объяснением расщепления при шизофрении у Блейлера и у Жане: оба они видели в расщеплении психики на отдельные совокупности ассоциаций вторичную внутрипсихическую перегруппировку, обусловленную слабостью первичных ассоциаций.
Фрейд, возражая против гипотезы Блейлера, подверг критике его понятие шизофрении; в самом конце жизни он вновь обратился к понятию расщепления, но уже с совершенно иных позиций.
II. Понятие расщепления разрабатывалось Фрейдом преимущественно в статьях «Фетишизм» (Fetischismus, 1927), «Расщепление Я в процессе защиты» (Die Ichspaltung im Abwehrvorgang, 1938) и в «Очерке психоанализа» (Abriss der Psychoanalyse, 1938) в связи с размышлениями о психозе и фетишизме. По Фрейду, эти расстройства затрагивают главным образом отношения Як «реальности». Их изучение позволило Фрейду выявить – чем дальше, чем четче – особые механизмы отказа от реальности* (Verleugnung), прообразом которого выступает отказ от кастрации.
Однако этот отказ сам по себе не позволяет должным образом осмыслить данные клинического наблюдения над психозами и фетишизмом. В самом деле, замечает Фрейд: «Проблема психоза была бы ясной и простой, если бы Смогло полностью отделиться от реальности, однако это случается крайне редко, а быть может, и никогда не случается» (2а). Во всех разновидностях психоза присутствуют две психические установки: «…одна из них, нормальная, предполагает учет реальности, другая под воздействием влечений отрывает Я от реальности» (2Ь). Именно эта вторая установка приводит к порождению бредовой реальности. В случае фетишизма Фрейд вновь обнаружил – применительно к вопросу о «реальности» кастрации – сосуществование внутри Я двух взаимно-противоречивых установок: «С одной стороны, [фетишисты] отказываются признавать то, что они воспринимают, а именно отсутствие пениса в женских половых органах», причем этот отказ выражается в создании фетиша – подмены пениса; однако, «…с другой стороны, они признают отсутствие пениса у женщины и делают из этого соответствующие выводы. Обе эти установки сосуществуют в течение всей жизни, не оказывая друг на друга никакого воздействия. Именно это и можно назвать расщеплением „Я"» (2с).
Итак, расщепление является не столько защитой Я, сколько способом сосуществования двух защитных механизмов: один из них предполагает защиту от реальности (отказ), а другой – от влечений, причем именно второй может приводить к образованию невротических симптомов (например, фобического симптома).
Вводя понятие расщепления Я, Фрейд поставил вопрос: следует ли рассматривать эту мысль «как нечто издавна известное и самоподразумеваемое или же как нечто новое и удивительное»? (3). Ведь сосуществование внутри одного и того же субъекта «…двух противоположных и независимых друг от друга психических установок» (2d) – это одно из основных положений психоаналитической теории личности. Однако, описывая скорее расщепление Я (внутрисистемное расщепление), нежели расщепление между различными инстанциями (между Я и Оно),Фрейд стремился выявить процесс, отличный от вытеснения и возврата вытесненного. Одной из особенностей этого процесса является запрет на компромиссы между основными установками и одновременно сохранение их обеих без какого-либо диалектического опосредования.
Небезынтересно отметить, что Фрейд построил концепцию расщепления Я именно в области психоза (где Блейлер также говорит о Spaltung'e, хотя и с совершенно других позиций). Мы сочли полезным представить здесь эту концепцию, хотя многие психоаналитики ее и не разделяют: ее достоинство в том, что она позволяет вычленить типическое явление, хотя и не дает его удовлетворительного теоретического объяснения.


РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ
Нем.: Rationalisierung. – Франц.: rationalisation. – Англ.: rationalization. – Исп.: racionalizaciцn. – Итал.: razionalizzazione. – Португ.: racionalisaзвo.
• Процедура, посредством которой субъект стремится дать логически связное и морально приемлемое объяснение той или иной установки, поступка, идеи, чувства и пр., подлинные мотивы которых остаются в тени. Так, может идти речь о рационализации симптома, навязчивой защиты, той или иной реакции. Состояние бреда тоже характеризуется рационализацией, приводящей к более или менее отчетливо выраженному системостроительству.
• Этот термин был введен в повседневную психоаналитическую практику Э.Джонсом в статье «Рационализация в повседневной жизни» (Rationalization in everyday life, 1908).
Рационализация – это весьма обычный прием, распространенный в очень широкой области – от различных видов бреда до нормального мышления. Поскольку любое поведение допускает рациональное объяснение, подчас нелегко бывает решить, верно ли это объяснение. В частности, при психоаналитическом лечении обнаруживаются все промежуточные стадии между двумя крайностями. В некоторых случаях бывает несложно доказать пациенту искусственность приводимых им мотивов и убедить его отказаться от них. В других же случаях рациональные мотивировки оказываются весьма прочно обоснованными (психоаналитикам хорошо известны случаи, при которых сопротивления маскируются «ссылкой на факты»), однако и тут оказывается полезно «заключить их в скобки», чтобы обнаружить бессознательные удовлетворения или зашиты, которые наслаиваются на эти мотивировки.
Примеры первого типа встречаются при рационализациях симптомов, невротических или перверсных (так, мужская гомосексуальность объясняется интеллектуальным и эстетическим превосходством мужчин), навязчивых защит (особые ритуалы, связанные с принятием пищи, объясняются, например, требованиями гигиены).
Гораздо труднее показать субъекту роль рационализации на примере черт характера или поведения, тесно связанных с Я.
Обычно рационализация не считается защитным механизмом, несмотря на свою неявную защитную функцию. Дело в том, что она нацелена не прямо на осуществление влечений, но скорее на вторичную маскировку различных элементов защитного конфликта. Таким образом, и защиты, и сопротивления анализу, и реакции разного рода сами, в свою очередь, могут стать предметом рационализации. Рационализация находит себе прочную опору в готовых идеологических схемах, общепринятой морали, религиях, Политических убеждениях и т. д., причем во всех этих случаях Сверх-Я усиливает защиты Я.
Рационализацию можно сравнить с вторичной обработкой*, которая строит из образов сновидений связный сценарий.
Именно в этом ограниченном смысле Фрейд считает возможным использовать рационализацию для объяснения бреда. С точки зрения Фрейда, рационализация не может порождать тематику бреда (1): это мнение противоположно традиционным представлениям, согласно которым мегаломания – это рационализация бреда преследования («я, должно быть, великая личность, раз меня преследуют столь влиятельные люди»).
Понятие «интеллектуализация» близко по смыслу рационализации; однако их следует разграничивать.


РЕАЛЬНОСТЬ ПСИХИЧЕСКАЯ
Нем.: psychische Realitдt. – Франц.: rйalitй psychique. – Англ.: psychical reality. – Исп.: realidad psiquica. – Итал.: realtа psichica. – Португ.: realidade psiquica.
•Термин Фрейда, обозначающий в психике субъекта то, что обладает такой же связностью и сопротивляемостью, как и материальная действительность; таковы преимущественно бессознательные желания и связанные с ними фантазии.
• Психическая реальность для Фрейда – это не просто область психологии, упорядоченная как особого рода реальность и доступная научному исследованию: речь идет обо всем том, что представляется реальностью психике субъекта.
Идея психической реальности возникает в истории психоанализа вместе с отказом от теории соблазнения* и патогенной роли реальных детских травм или по крайней мере одновременно с ослаблением их значения. Даже фантазии, не основанные на реальных событиях, могут приводить к патогенным для субъекта последствиям, которые Фрейд поначалу связывал с «воспоминаниями»: «Эти фантазии обладают психической реальностью, которая противоположна материальной реальности; в мире неврозов именно психическая реальность играет главную роль» (la).
Отношение между фантазией и событиями, которые могли стать его основой, требует теоретического объяснения (см.: Фантазия, фантазм), однако, замечает Фрейд, «вплоть до настоящего момента мы так и не можем сказать, судя по последствиям и результатам, какие события жизни ребенка порождены фантазиями, а какие – реальностью» (1Ь). Таким образом, психоаналитическое лечение исходит из предпосылки, что невротические симптомы основаны по меньшей мере на психической реальности и что в этом смысле невротик «хотя бы в каком-то смысле должен быть прав» (2). Фрейд неоднократно подчеркивал, что даже те аффекты, которые кажутся совершенно немотивированными (например, чувство вины при неврозе навязчивости), на самом деле находят опору в психической реальности.
В общей форме невроз и тем более психоз характеризуются преобладанием психической реальности в жизни субъекта.
Идея психической реальности связана с фрейдовской гипотезой о бессознательных процессах, которые не только не позволяют дать отчет о внешней реальности, но замещают ее реальностью психической (3). В строгом смысле слова выражение «психическая реальность» обозначает бессознательное желание и связанные с ним фантазии. По поводу анализа сновидений Фрейд ставит вопрос: следует ли признать реальность бессознательных желаний? «Конечно, в отношении проходных мыслей или мыслей-связок ответ будет отрицательным. Однако относительно бессознательных желаний в собственном смысле слова приходится признать, что психическая реальность – это особая форма существования, которую не следует путать с материальной реальностью» (4, а).


РЕГРЕССИЯ
Нем.: Regression. – Франц.: rйgression. – Англ.: regression. – Исп.: regresiфn. – Итал.: regressione. – Португ.: tegressвo.
• Если представить психический процесс как движение или развитие, то рецессией называется возврат от уже достигнутой точки к одной из предыдущих.
С точки зрения топики, по Фрейду, регрессия осуществляется в ходе смены психических систем, через которые обычно возбуждение движется в определенном направлении.
С точки зрения времени, регрессия предполагает определенную генетическую последовательность и обозначает возврат субъекта к уже пройденным этапам развития (либидинальные стадии, объектные отношения, (само)отождествления и пр.).
С точки зрения формальной, это переход к менее сложным, менее структурно упорядоченным и менее расчлененным способам выражения и поведения.
• Регрессия – это понятие, которое часто используется в психоанализе и современной психологии; обычно оно означает возврат к предыдущим формам развития мысли, объектных отношений, структуры поведения.
Поначалу Фрейд не интересовался возникновением регрессии. Впрочем, «регрессировать» – значит идти вспять, возвращаться назад, что можно себе представить как в логическом и пространственном, так и во временном смысле.
В «Толковании сновидений» (Die Traumdeutung, 1900) Фрейд ввел понятие регрессии для объяснения сущности сна: сновидные мысли предстают прежде всего в форме чувственных образов, которые преследуют субъекта почти как галлюцинация. Для объяснения этого феномена требуется подойти к нему с точки зрения топики*, чтобы психический аппарат имел вид ориентированной последовательности систем. В состоянии бодрствования возбуждения проходят сквозь эти системы, двигаясь вперед (т. е. от восприятия к движениям), тогда как во время сна мысли не способны разряжаться в движении и устремляются вспять, к системе восприятия (la). Таким образом, вводя понятие «регрессия», Фрейд понимал его прежде всего как понятие топики (а).
Временное значение регрессии, поначалу неявное, стало усиливаться в концепции Фрейда одновременно с выявлением новых моментов в психосексуальном развитии индивида.
В «Трех очерках по теории сексуальности» (Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie, 1905) термин «регрессия» не встречается, однако здесь мы уже видим указания на возможность возврата либидо на обходные пути удовлетворения (2а) и к прежним его объектам (2b). Заметим в этой связи, что те места текста, где речь идет о регрессии, были добавлены лишь в 1915 г. По сути, и сам Фрейд признавал, что мысль о регрессии либидо к предыдущему способу организации возникла лишь в более поздний период (За). В самом деле, для выработки понятия временной регрессии потребовалось (в 1910–1912 г.) прояснить последовательность стадий детского психосексуального развития. В «Предрасположенности к. неврозу навязчивости» (Die Disposition zur Zwangsneurose, 1913), например, Фрейд противопоставлял те случаи, когда «…сексуальная организация, предрасположенная к неврозу навязчивости, раз возникнув, сохраняется до конца», и те случаи, когда «она поначалу замещается организацией более высокого уровня, а затем приходит в регрессивное движение – вниз от этой стадии» (4).
Таким образом, судя по отрывку, добавленному к «Толкованию сновидений» в 1914 г., Фрейду пришлось провести в понятии регрессии внутренние разграничения: «Мы различаем регрессию трех видов: а) топическую, обусловленную функционированием психического аппарата; б) временную, при которой вновь вступают в действие прежние способы психической организации; в) формальную, заменяющую обычные способы выражения и образного представления более примитивными. Эти три формы регрессии в основе своей едины, поскольку более давнее во времени оказывается одновременно и более простым по форме, располагаясь в психической топике вблизи восприятия» (1b).
Топическая регрессия особенно ярко проявляет себя в сновидениях, где она осуществляется до конца. Однако ее можно обнаружить и в патологических процессах, где она распространяется не столь широко (галлюцинация), или в нормальных процессах, где она идет не столь далеко (память).
Понятие формальной регрессии реже использовалось Фрейдом, хотя оно охватывает многие явления, при которых происходит возврат от вторичных процессов к первичным (переход от тождества мысли* к функционированию сообразно с принципом тождества восприятия*). Здесь напрашивается сравнение того, что Фрейд называл формальной регрессией, с нейрофизиологическим «разложением» (поведения, сознания и т. д.) джексоновского типа. Предполагаемый при этом порядок связан не с последовательностью этапов развития индивида, но скорее с иерархией функций и структур.
В рамках временной регрессии Фрейд различает несколько линий: регрессию по отношению к объекту, регрессию по отношению к либидинальной стадии и регрессию по отношению к эволюции Я (Зb).
Все эти различия связаны не только с заботой о строгости классификации. Дело в том, что в некоторых нормальных или патологических структурах различные типы регрессии не совпадают друг с другом; Фрейд отмечал, например, что «…при истерии систематически наблюдается регрессия либидо к первичным сексуальным объектам инцестуозного типа, хотя регрессии к предыдущим стадиям сексуальной организации при этом не происходит» (Зс).
Фрейд настаивал на том, что прошлое ребенка – индивида, а тем самым и всего человечества – навсегда остается в нас: «Первичные состояния всегда могут возникнуть вновь. Первичная психика в собственном смысле слова неуничтожима» (5). Фрейд повторяет эту мысль о возврате к прошлому применительно к самым различным областям – психопатологии, сновидениям, истории культуры, биологии и пр. На обновление прошлого в настоящем указывает также и понятие навязчивого повторения. Для выражения этой мысли Фрейд использует не только термин Regression, но и смежные по смыслу термины – Rьckbildung, Rьckwendung, Rьckgreifen и т. д.
Понятие регрессии прежде всего описательное, как считал и сам Фрейд. И потому его недостаточно для понимания того, каким именно образом субъект осуществляет возврат к прошлому. Некоторые разительные психопатологические состояния подталкивают нас к реалистическому пониманию регрессии: иногда говорят, что шизофреник становится грудным младенцем, кататоник возвращается в зародышевое состояние и т. д. Однако, когда применительно к человеку, страдающему неврозом навязчивости, говорят о регрессии к анальной стадии, это понимается не так, как в предыдущих примерах. В еще более ограниченном смысле можно говорить о регрессии при трансфере, когда речь идет о поведении субъекта в целом.
Хотя все эти фрейдовские разграничения и не позволяют дать понятию регрессии строгое теоретическое обоснование, они по крайней мере запрещают нам мыслить ее как нечто всеобъемлющее. В результате мы видим, что понятие регрессии связано с понятием фиксации, вовсе не сводимым к закреплению поведенческих схем. Если понимать фиксацию как «запись» (см.: Фиксация; Представление как репрезентатор влечения), регрессия может быть истолкована как повторный ввод в действие того, что уже было «записано». Тогда, скажем, «оральную регрессию» (в особенности при прохождении психоанализа) стоило бы понимать так: в своих высказываниях и установках субъект заново открывает то. что Фрейд некогда называл «языком орального влечения» (6).
РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ (-ТОР) ПСИХИЧЕСКАЯ (-ИЙ) (а)
Нем.: psychische Reprдsentanz или psychischer Reprдsentant. – Франц.: reprйsentant psychique. – Англ.: psychical representative. – Исп.: reprйsentante psiquico. – Итал.: rappresentanza psichica. – Португ.: reprйsentante psiquico.
• В теории влечений Фрейда – психическое выражение эндосоматических возбуждений.
• Этот термин невозможно понять без ссылки на влечение, которое у Фрейда находится на границе между соматическим и психическим. С точки зрения соматической, источник влечения – это органические явления, создающие внутренние напряжения, от которых субъект не в состоянии избавиться; однако по своей цели и объектам «судьба» влечения (Triebschicksal), по сути, определяется областью психического.
Именно эта пограничная ситуация, несомненно, обусловливает обращение Фрейда к понятию репрезентатора или представителя соматического в психическом. Однако эта идея представительства формулируется двумя различными способами.
Иногда само влечение оказывается чем-то вроде «… психического репрезентатора возбуждений, которые возникают в глубине тела и достигают души» (1,2); иногда влечение уподобляется процессу телесного возбуждения, и тогда его представляют в психике двоякого рода «репрезентаторы влечения»: представление как репрезентатор* и квант аффекта* (3).
В противоположность составителям Standard Edition нам вовсе не кажется, что взгляды Фрейда по этому вопросу как-то существенно менялись: мы встречаем в одном и том же 1915 г. обе формулировки. Мнение о том, что в последних своих работах Фрейд стал склоняться ко второй точке зрения, представляется нам неверным, ибо в работе «Очерк психоанализа» [Abriss der Psychanalyse, 1938] мы обнаруживаем скорее первую точку зрения. Должны ли мы, вслед за составителями Standard Edition, устранить это противоречие, обратившись к далекому от ясности понятию влечения как границы между соматическим и психическим (4)? Возможно, однако в любом случае мысль Фрейда по этому поводу следует уточнить.
1) Хотя эти две точки зрения, на первый взгляд, противоречат друг другу, между ними есть и нечто общее: это мысль о том, что в отношении между соматическим и психическим нет ни параллелизма, ни причинной зависимости – скорее оно похоже на отношение между уполномоченным и уполномочивающим (Я).
Это отношение часто присутствует во фрейдовских высказываниях, причем внешние различия между ними чисто словесные, а именно: соматическое изменение обозначается в одном случае термином «влечение» (Trieb), в другом – термином «возбуждение» (Reiz), а психический репрезентатор называется в одном случае «представление как репрезентатор», а в другом – «влечение».
2) Однако между этими обозначениями все же существует различие. То решение, согласно которому влечение (соматическое) имеет представительство в психике, кажется нам одновременно и более строгим (поскольку оно не ограничивается общим указанием на то, что соматическое выражается в психическом), и более последовательным (поскольку идея записи представлений неразрывно связана с фрейдовской концепцией бессознательного*).
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar