- 04.11.2013
- 1186 Просмотров
- Обсудить
В морали Платона есть нечто, собственно Платону не принадлежащее, а
только находящееся в его философии, можно бы сказать, вопреки Платону:
сократизм, для которого он был собственно слишком аристократичен. "Никто не
хочет причинять себе вреда, поэтому всё дурное делается невольно. Ибо дурной
человек сам наносит себе вред: он не сделал бы этого, если бы знал, что
дурное дурно. Поэтому дурной человек дурён только по заблуждению; если
вывести его из заблуждения, то он по необходимости станет хорошим". - Такой
способ заключения пахнет чернью, которая видит только неприятные следствия
дурных поступков и, в сущности, рассуждает, что "глупо поступать дурно";
причём слово "хороший" она прямо отождествляет с "полезным и приятным". При
всяком утилитаризме морали можно заранее догадаться о подобном ее источнике
и руководствоваться своим обонянием: ошибки в этих случаях бывают редки. -
Платон сделал все, чтобы втолковать в тезис своего учителя нечто тонкое и
благородное, прежде всего самого себя; он был наиболее смелым из всех
толкователей и взял с улицы всего Сократа только как популярную тему, как
народную песню, чтобы варьировать ее до бесконечности и до невозможности:
именно, во всех своих собственных масках и на все лады. Говоря в шутку и к
тому же в стиле Гомера, - что же такое платоновский Сократ, если не [впереди
Платон, позади Платон, а посередине чушь].
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.