- 04.11.2013
- 903 Просмотра
- Обсудить
Касательно материалистической атомистики можно сказать, что она
принадлежит к числу легче всего опровержимых теорий, и, вероятно, в
настоящее время в Европе нет больше таких неучей среди ученых, которые
признавали бы за нею кроме удобства и сподручности для домашнего обихода
(именно, в качестве сокращения терминологии) еще какое-нибудь серьезное
значение - благодаря прежде всего тому поляку Боковичу, который, совместно с
поляком Коперником, был до сих пор сильнейшим и победоноснейшим противником
очевидности. Тогда как именно Коперник убедил нас верить, наперекор всем
чувствам, что земля не стоит непоколебимо, Боскович учил, что надо отречься
от веры в последнее, что оставалось "непоколебимого" от земли, от веры в
"вещество", в "материю", в остаток земного, в комочек - атом. Это был
величайший триумф над чувствами из всех достигнутых доселе на земле. - Но
нужно идти еще дальше и объявить беспощадную, смертельную войну также и
"атомистической потребности", которая, подобно еще более знаменитой
"метафизической потребности", все еще существует в опасном паки-бытии в
таких областях, где ее никто не чует; нужно прежде всего доконать также и ту
другую, еще более роковую атомистику, которой успешнее и дольше всего учило
христианство, атомистику душ. Да будет позволено назвать этим словом веру,
считающую душу за нечто неискоренимое, вечное, неделимое, за монаду, за
atomon, - эту веру нужно изгнать из науки! Между нами говоря, при этом вовсе
нет надобности освобождаться от самой "души" и отрекаться от одной из
старейших и достойнейших уважения гипотез, к чему обыкновенно приводит
неуклюжесть натуралистов, которые, как только прикоснутся к "душе", так
сейчас же и теряют ее. Но путь к новому изложению и утонченной обработке
гипотезы о душе остается открытым; и такие понятия, как "смертная душа",
"душа как множественность субъекта" и "душа как общественный строй
инстинктов и аффектов", с этих пор требуют себе права гражданства в науке.
Готовясь покончить с тем суеверием, которое до сих пор разрасталось вокруг
представления о душе почти с тропической роскошью, новый психолог, конечно,
как бы изгнал самого себя в новую пустыню и в новую область недоверия, -
возможно, что старым психологам жилось удобнее и веселее, - но в конце
концов именно благодаря этому он сознает, что обречен на изобретения и - кто
знает? - быть может, на обретения. -
Теги
Похожие материалы
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.