Однако, милостивый государь, какая это, право, неожиданность!

19.11.2013
1110 Просмотров

Обсудить

НИЦШЕ - БРАНДЕСУ

Турин (Италия). Ferma in posta1.

10 апреля 1888.

Однако, милостивый государь, какая это, право, неожиданность! Откуда взялось в Вас столько храбрости, чтобы во всеуслышанье заговорить о таком vir obscurissimus2?!. Может быть, Вы думаете, что я известен в милом отечестве? Со мною ведь обращаются, как если б я был чем-то диковинным и абсурдным, чем-то, что до поры до времени вообще незачем принимать всерьез... Они явно чуют, что я их также не принимаю всерьез: да и как бы я мог это делать сегодня, когда "немецкий дух” стал contradictio in adjecto3!

За фотографию я Вам самым обязывающим образом признателен. К сожалению, я со своей стороны не могу ответить тем же: последние карточки, которые у меня были, увезла с собой моя сестра, вышедшая замуж в Южной Америке.

К сему прилагается небольшая автобиография, первая из написанных мною. Что касается времени создания моих книг, то соответствующие годы значатся на оборотной стороне титульного листа "По ту сторону добра и зла”. Может быть, у Вас нету больше той страницы?

"Рождение трагедии” писалось с лета 1870 по зиму 1871 года (закончено в Лугано, где я жил вместе с семьей фельдмаршала Мольтке).

"Несвоевременные размышления” - с 1872 по лето 1875 года (их должно было быть 13; к счастью, здоровье сказало "нет!”).

То, что Вы пишете о "Шопенгауэре как воспитателе”, очень меня радует. Этот маленький труд служит для меня опознавательным знаком: тот, кто не найдет в нем ничего своего, тому, вероятно, не скажут ничего и прочие мои вещи. В сущности, он содержит в себе схему, по которой я жил до сих пор; этот труд есть строгий обет.

"Человеческое, слишком человеческое” вместе с двумя своими продолжениями писалось в летнее время 1876 - 1879 годов. "Утренняя заря” - в 1880-м. "Веселая наука” - в январе 1882-го. "Заратустра” - с 1883-го по 1885-й (каждая часть приблизительно за десять дней. Совершеннейшее состояние "вдохновения”, все сочинялось на ходу, во время долгих дальних прогулок; абсолютная уверенность, как если б каждая фраза была мне громко и явственно продиктована. Одновременно с этим чувство чрезвычайной физической упругости и собранности).

"По ту сторону добра и зла” - летом в Верхнем Энгадине4 и следующей зимой в Ницце.

"Генеалогия морали” задумана, создана и в подготовленном к печати виде отправлена в лейпцигскую типографию между 10 и 30 июля 1887 года.

(Естественно, существуют еще и мои филологические труды. Однако до них нам обоим уже нет никакого дела.)

Сейчас я как раз провожу опыт с Турином; я хочу остаться здесь до 5-го июня, чтобы потом ехать в Энгадин. До сих пор тут по-зимнему жестко и зло. Но город восхитительно спокойный и ласкающий мои инстинкты. Прекраснейшая мостовая в мире.

Вас приветствует благодарно преданный Вам

Ницше.

Какая жалость, что я не знаю ни датского, ни шведского!

Vita5. Я родился 15 октября 1844 года на поле битвы под Лютценом. Первое услышанное мною имя было Густав Адольф6 Мои предки были польские дворяне Ницкие; кажется, этот тип хорошо сохранился, несмотря на три поколения немецких матерей. За границей меня обычно принимают за поляка, еще этой зимой меня обозначили в ниццком списке иностранцев comme polonais7. Говорят, что моя голова подошла бы для картин Матейко8 Моя бабушка принадлежала к веймарскому шиллеровско-гётевскому кругу, ее брат стал преемником Гердера на посту генерал-суперинтенданта Веймара. Мне выпало счастье быть учеником славной Шулыгфорты9, из которой вышли столь многие значительные для немецкой литературы имена (Клопшток10, Фихте, Шлегель, Ранке" и т. д., и т. д.). У нас были учителя, которые сделали бы (или сделали) честь любому университету. В студенческие годы я учился в Бонне, затем в Лейпциге; старик Ричль11, в то время - первый филолог Германии, почти с самого начала выделял меня. В 22 года я стал сотрудником "Литературного центрального листка”. Основание филологического общества в Лейпциге, которое существует до сих пор, - в том числе и моя инициатива. Зимой 1868 - 1869-го Базельский университет предложил мне профессуру; я не был еще даже доктором. Вслед за этим Лейпцигский университет пожаловал мне докторскую степень, весьма почетным образом: безо всякого экзамена, даже без диссертации. С Пасхи 1869 года по 1878-й я был в Базеле; мне пришлось отказаться от немецких прав гражданства, иначе я как офицер ("конный артиллерист”) слишком часто призывался бы в армии, что мешало бы моей академической деятельности. Тем не менее я знаю толк в двух видах оружия - саблях и пушках - и, возможно, еще в третьем... В Базеле все складывалось очень благоприятно, несмотря на мою молодость; случалось, в частности, при защитах докторских диссертаций, что экзаменуемый бывал старше экзаменатора. Судьба оказалась благосклонной ко мне в том, что между мною и Якобом Буркхардтом установилась душевная близость - нечто необычное для этого замкнутого и живущего особняком человека. Еще большая благосклонность судьбы сказалась в том, что я с самого начала моего базельского существования оказался в неописуемо близкой дружеской связи с Рихардом и Козимой Вагнер, которые жили в то время в своем поместье Трибшен под Лю-церном, как на острове, словно бы порвав со всеми своими связями. В течение нескольких лет мы были вместе и в великом, и в малом; это было доверие без границ. (В вагнеровском собрании сочинений (том 7) вы найдете его "открытое письмо” ко мне, по случаю "Рождения трагедии”.) Те отношения принесли мне знакомство с большим кругом интересных людей (и "людеек”) - в сущности, почти со всем, что произрастает между Парижем и Петербургом. К 1876 году мое здоровье ухудшилось. Ту зиму я провел в Сорренто с моей старой знакомой баронессой Мейзенбуг ("Мемуары идеалистки”) и симпатичным доктором Рэ. Лучше не стало. Появились крайне мучительные и упорные головные боли, которые исчерпывали все мои силы. За долгие годы это выросло в состояние такой хронической болезненности, что в году у меня тогда бывало по 200 дней боли. У этого недуга должны быть сугубо локальные причины - для него нет никаких невропатологических оснований. У меня никогда не бывало симптомов умственного расстройства: даже лихорадки или обмороков. Мой пульс был тогда столь же ровным, как у Наполеона I (=60). Типичным для меня было два-три дня с полнейшей ясностью, его, vert13 переносить крайнюю боль при продолжительной рвоте со слизью. Распространили слух, будто бы я был в сумасшедшем доме (или даже умер там). Нельзя представить себе большего заблуждения. Напротив, именно в это ужасное время мой дух стал зрелым; свидетельство тому - "Утренняя заря”, которую я написал в одну из зим немыслимых лишений в Генуе, вдали от врачей, друзей и близких. Эта книга для меня своего рода "динамометр”: я сочинил ее на минимуме сил и здоровья. С 1882 года дела снова пошли, конечно же очень медленно, на лад; кризис, кажется, преодолен (мой отец умер очень молодым, ровно на том же году жизни, на котором я сам был ближе всего к смерти). Мне еще и сегодня необходима крайняя осмотрительность: обязательны пара условий климатического и метеорологического характера. То, что я провожу лето в Верхнем Энгадине, а зиму на Ривьере, - это не выбор, а необходимость... В конце концов, болезнь принесла мне величайшую пользу: она высвободила меня, она возвратила мне мужество быть самим собою... Также, по характеру своих инстинктов, я - животное смелое, даже воинственное; долгое противостояние несколько обострило мою гордость. - Философ ли я? - Но что это меняет?!

1 До востребования (итал.)

2 Здесь: безвестнейший (лат.)

3 Противоречием в определении (лат.)

4 Верхний Энгадин - высокогорная местность на юго-востоке Швейцарии

5 Жизнеописание (лат.)

6 Густав II Адольф (1594 - 1632) - шведский король. Погиб в Тридцатилетнюю войну в битве под Лютценом, где шведы разбили армию Габсбургов под командованием герцога Валленштейна

7 Как поляка (франц.)

8 Матейко Ян (1838 - 1893) - польский живописец, автор полотен на сюжеты из истории Польши

9 Шульпфорта - бывший монастырь под Наумбургом, после Реформации преобразованный в гуманистическую гимназию

10 Клопшток Фридрих Готлиб (1724 - 1803) - выдающийся немецкий поэт

11 Ранке Леопольд фон (1795 - 1886) - видный немецкий историк

12 Ричль Фридрих (1806 - 1876) - классический филолог

13 Грубо, резко (франц.)