- 06.11.2013
- 1252 Просмотра
- Обсудить
Этот двойной ряд опытов, эта доступность в мнимо разъединённые миры
повторяется в моей натуре во всех отношениях - я двойник, у меня есть и
"второе" лицо кроме первого. И, должно быть, ещё и третье... Уже моё
происхождение позволяет мне проникать взором по ту сторону всех
обусловленных только местностью, только национальностью перспектив; мне не
стоит никакого труда быть "добрым европейцем". С другой стороны, я, может
быть, больше немец, чем им могут быть нынешние немцы, простые имперские
немцы, - я последний антиполитический немец. И однако, мои предки были
польские дворяне: от них в моём теле много расовых инстинктов, кто знает? в
конце концов даже и liberum veto. Когда я думаю о том, как часто обращаются
ко мне в дороге как к поляку даже сами поляки, как редко меня принимают за
немца, может показаться, что я принадлежу лишь к краплёным немцам. Однако
моя мать, Франциска Элер, во всяком случае нечто очень немецкое; так же как
и моя бабка с отцовской стороны, Эрдмута Краузе. Последняя провела всю свою
молодость в добром старом Веймаре, не без общения с кругом Гёте. Её брат,
профессор богословия Краузе в Кенигсберге, был призван после смерти Гердера
в Веймар в качестве генерал-суперинтенданта. Возможно, что их мать, моя
прабабка, фигурирует под именем "Мутген" в дневнике юного Гёте. Она вышла
замуж вторично за суперинтенданта Ницше в Эйленбурге; в тот день великой
войны 1813 года, когда Наполеон со своим генеральным штабом вступил 10
октября в Эйленбург, она разрешилась от бремени. Она, как саксонка, была
большой почитательницей Наполеона; возможно, что это перешло и ко мне. Мой
отец, родившийся в 1813 году, умер в 1849. До вступления в обязанности
приходского священника общины Рёккен близ Лютцена он жил несколько лет в
Альтенбургском дворце и был там преподавателем четырёх принцесс. Его
ученицами были ганноверская королева, жена великого князя Константина,
великая герцогиня Ольденбургская и принцесса Тереза Саксен-Альтенбургская.
Он был преисполнен глубокого благоговения перед прусским королём
Фридрихом-Вильгельмом IV, от которого и получил церковный приход; события
1848 года чрезвычайно опечалили его. Я сам, рождённый в день рождения
названного короля, 15 октября, получил, как и следовало, имя Гогенцоллернов
- Фридрих Вильгельм. Одну выгоду во всяком случае представлял выбор этого
дня: день моего рождения был в течение всего моего детства праздником. - Я
считаю большим преимуществом то, что у меня был такой отец: мне кажется
также, что этим объясняются все другие мои преимущества - за вычетом жизни,
великого утверждения жизни. Прежде всего то, что я вовсе не нуждаюсь в
намерении, а лишь в простом выжидании, чтобы невольно вступить в мир высоких
и хрупких вещей: я там дома, моя сокровеннейшая страсть становится там
впервые свободной. То, что я заплатил за это преимущество почти ценою жизни,
не есть, конечно, несправедливая сделка. - Чтобы только понять что-либо в
моём Заратустре, надо, быть может, находиться в тех же условиях, что и я, -
одной ногой стоять по ту сторону жизни...
Теги
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.