Меню
Назад » » 2013 » НОЯБРЬ » 4

Отрицатель Бога и мира, останавливается как вкопанный перед моралью

                  

Моральное чувство в Европе в настоящее время настолько же тонко, зрело,
многообразно,  восприимчиво,  рафинировано,  насколько  относящаяся  к  нему
"наука морали" еще молода,  зачаточна,  неуклюжа и  простовата, - интересный
контраст,  который   становится   порой  даже  видимым,  воплощаясь  в  лице
какого-нибудь моралиста. Уже слова  "наука морали", если принять во внимание
то, что ими обозначается,  слишком кичливы и противны хорошему вкусу, всегда
склонному  к  более  скромным  словам.  Следовало  бы  со  всей   строгостью
признаться себе в том, что тут будет нужным еще долгое время, что имеет пока
исключительное   право  на  существование:   именно,   собирание  материала,
понятийное  определение  и  сочленение огромного множества  тонких  ощущений
ценностей и различий ценностей - ощущений и различий, которые живут, растут,
производят  и погибают; нужны, быть  может,  попытки  наглядного изображения
повторяющихся и  наиболее  частых  видов  этой живой кристаллизации,  -  как
подготовка  к учению  о типах морали. Конечно, до сих пор не были  настолько
скромны. Все философы с  надутой серьезностью, возбуждающей  смех, требовали
от  себя  кое-чего  несравненно  более  великого,  более  притязательного  и
торжественного, как только им приходилось иметь  дело с  моралью как наукой:
они  хотели обоснования морали, - и каждый философ до сих пор воображал, что
обосновал ее; сама же мораль считалась при этом "данною". Как далека была от
их неповоротливой гордости эта кажущаяся незначительной и оставленная в пыли
и  плесени задача  описания,  хотя  для  нее  не  были бы  достаточно  тонки
искуснейшие руки и  тончайшие чувства! Именно благодаря тому,  что  философы
морали  были  знакомы  с  моральными  фактами  только  в  грубых  чертах,  в
произвольном извлечении или в  форме случайного сокращения, например в форме
нравственности  окружающих их  людей,  своего сословия, своей  церкви,  духа
своего времени,  своего климата  и пояса,  - именно благодаря тому,  что они
были  плохо  осведомлены насчет народов, времен,  всего  прошедшего, и  даже
проявляли  мало любознательности в этом отношении,  они вовсе  и  не  узрели
подлинных проблем морали, которые обнаруживаются только при сравнении многих
моралей. Как  это  ни странно, но всей "науке морали" до сих пор недоставало
проблемы  самой  морали:   недоставало  подозрения,  что  здесь  есть  нечто
проблематичное. То, что философы называли  "обоснованием  морали" и чего они
от себя требовали, было,  если посмотреть  на  дело  в надлежащем освещении,
только  ученой формой твердой веры в господствующую  мораль, новым средством
ее  выражения,  стало   быть,  фактом,  который  сам  коренится   в  области
определенной  нравственности;  в сущности, даже чем-то вроде отрицания того,
что эту мораль  можно  понимать  как проблему,  - и во  всяком случае чем-то
противоположным  исследованию, разложению, сомнению, вивисекции  именно этой
веры! Послушайте, например, с какой почти достойной уважения невинностью еще
Шопенгауэр  понимает собственную задачу, и сделайте  потом свои заключения о
научности такой "науки", последние представители которой рассуждают еще, как
дети и старушки: "Принцип, - говорит он (с. 137 "Основных проблем этики"), -
основоположение,  с  содержанием которого собственно согласны все моралисты:
петтет  neminem laede, immo  omnes,  quantum  potes,  juva  - вот собственно
положение,   обосновать   которое  стараются  все   моралисты...  собственно
настоящий  фундамент   этики,  которого  ищут  в  течение  тысячелетий,  как
философский камень"... Трудность обосновать приведенное  положение, конечно,
может  быть велика - как известно, и  Шопенгауэру не посчастливилось  в этом
отношении,  -  и   кто   вполне  восчувствовал,  как  безвкусно-фальшиво   и
сентиментально звучит этот тезис в мире, эссенцию которого составляет воля к
власти, - пусть тот вспомнит, что Шопенгауэр, хоть и пессимист, собственно -
играл на флейте... Ежедневно, после  обеда; прочтите об этом у его биографа.
И вот еще между прочим вопрос: пессимист, отрицатель Бога  и  мира,  который
останавливается как вкопанный  перед моралью, -  который утверждает мораль и
играет   на  флейте,  подтверждает  laede-neminem-мораль:  как?  разве   это
собственно - пессимист?

Фридрих Ницше"По ту сторону добра и зла"   



Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
avatar