- 04.11.2013
- 937 Просмотров
- Обсудить
Кто проследил историю развития какой-нибудь отдельной науки, тот
находит в ее развитии нить к уразумению древнейших и самых общих процессов
всякого "знания и познавания": и там и здесь развились прежде всего
скороспелые гипотезы, вымыслы, глупая добрая воля к "вере", недостаток
недоверия и терпения; наши чувства поздно научаются, и никогда не научаются
вполне, быть тонкими, верными, осторожными органами познания. Нашему глазу
легче воспроизводить по данному поводу уже много раз воспроизведенную
картину, нежели удерживать в себе необычные и новые элементы какого-нибудь
впечатления: последнее требует большей силы, большей "моральности". Слушать
нечто новое уху томительно и тяжело; чуждую музыку мы слушаем плохо. Слыша
чуждую речь, мы невольно делаем попытки соединять слышанные звуки в такие
слова, которые звучат для нас интимнее и роднее: так переделал, например,
некогда германец слышанное им слово arcubalista в слово Armbrust
[самострел]. Ко всему новому чувства наши относятся враждебно и с
неприязнью; и вообще даже в "простейших" случаях чувственного восприятия
господствуют такие аффекты, как страх, любовь, ненависть, а также и
пассивные аффекты лени. - Подобно тому как нынче читатель не прочитывает
всех отдельных слов (или же слогов), помещенных на странице, а скорее
выбирает случайно из двадцати слов приблизительно пять и "отгадывает"
относящийся к этим пяти словам вероятный смысл, - совершенно так же и мы,
рассматривая, скажем, дерево, не отдаем себе точного и подробного отчета,
каковы его листья, ветви, цвет и вид; нам гораздо легче создавать при помощи
фантазии некое подобие дерева. Даже переживая что-нибудь необычайное, мы
поступаем все так же: мы выдумываем себе большую часть переживаемого, и нас
едва ли можно заставить смотреть на какое-нибудь событие не в качестве
"изобретателей". Все это значит, что мы коренным образом и издревле привыкли
ко лжи. Или, выражаясь добродетельнее и лицемернее, словом, приятнее: мы
более художники, нежели это нам известно. - Часто среди живого разговора, в
зависимости от мысли, которую высказывает мой собеседник или которая кажется
мне вызванной в нем мною, я вижу его лицо так отчетливо, вижу в нем такое
тонко определенное выражение, что степень этой отчетливости далеко
превосходит силу моей зрительной способности, - значит, тонкость игры
мускулов и выражение глаз должны быть в данном случае присочинены мною. По
всей вероятности, у моего собеседника было совершенно иное выражение лица
или не было вовсе никакого.
Теги
Похожие материалы
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.