- 07.11.2013
- 1085 Просмотров
- Обсудить
- Меня спросят, почему я собственно рассказал все эти маленькие и, по
распространённому мнению, безразличные вещи; этим я врежу себе самому тем
более, если я призван решать великие задачи. Ответ: эти маленькие вещи -
питание, место, климат, отдых, вся казуистика себялюбия - неизмеримо важнее
всего, что до сих пор почиталось важным. Именно здесь надо начать
переучиваться. То, что человечество до сих пор серьёзно оценивало, были даже
не реальности, а простые химеры, говоря строже, ложь, рождённая из дурных
инстинктов больных, в самом глубоком смысле вредных натур - все эти понятия
"Бог", "душа", "добродетель", "грех", "потусторонний мир", "истина", "вечная
жизнь"... Но в них искали величия человеческой натуры, её
"божественность"... Все вопросы политики, общественного строя, воспитания
извращены до основания тем, что самых вредных людей принимали за великих
людей, - что учили презирать "маленькие" вещи, стало быть, основные условия
самой жизни... Когда я сравниваю себя с людьми, которых до сих пор почитали
как первых людей, разница становится осязательной. Я даже не отношу этих так
называемых первых людей к людям вообще - для меня они отбросы человечества,
выродки болезней и мстительных инстинктов: все они нездоровые, в основе
неизлечимые чудовища, мстящие жизни... Я хочу быть их противоположностью:
моё преимущество состоит в самом тонком понимании всех признаков здоровых
инстинктов. Во мне нет ни одной болезненной черты; даже в пору тяжёлой
болезни я не сделался болезненным; напрасно ищут в моём существе черту
фанатизма. Ни в одно мгновение моей жизни нельзя указать мне самонадеянного
или патетического поведения. Пафос позы не есть принадлежность величия; кому
нужны вообще позы, тот лжив... Берегитесь всех живописных людей! - Жизнь
становилась для меня лёгкой, легче всего, когда она требовала от меня
наиболее тяжёлого. Кто видел меня в те семьдесят дней этой осени, когда я,
без перерыва, писал только вещи первого ранга, каких никто не создавал ни
до, ни после меня, с ответственностью за все тысячелетия после меня, тот не
заметил во мне следов напряжения; больше того, во мне была бьющая через край
свежесть и бодрость. Никогда не ел я с более приятным чувством, никогда не
спал я лучше. Я знаю только одно отношение к великим задачам - игру: как
признак величия это есть существенное условие. Малейшее напряжение, более
угрюмая мина, какой-нибудь жёсткий звук в горле, всё это будет возражением
против человека и ещё больше против его творения!.. Нельзя иметь нервов...
Страдать от безлюдья есть также возражение - я всегда страдал только от
"многолюдья"... В абсурдно раннем возрасте, семи лет, я знал уже, что до
меня не дойдёт ни одно человеческое слово, - видели ли, чтобы это
когда-нибудь меня огорчило? - И нынче я также любезен со всеми, я даже полон
внимания к самым низменным существам - во всём этом нет ни грана
высокомерия, ни скрытого презрения. Кого я презираю, тот угадывает, что он
мною презираем: я возмущаю одним своим существованием всё, что носит в теле
дурную кровь... Моя формула для величия человека есть amor fati: не хотеть
ничего другого ни впереди, ни позади, ни во веки вечные. Не только
переносить необходимость, но и не скрывать её - всякий идеализм есть ложь
перед необходимостью, - любить её...
Теги
Никто не решился оставить свой комментарий.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.