ПИСЬМА.ЦИЦЕРОН. CCXLIII. Аппию Клавдию Пульхру, в Рим

ПИСЬМА 51—50 гг. ПРОКОНСУЛЬСТВО ЦИЦЕРОНА В ВЕРХНЕЙ КИЛИКИИ

CCXLIII. Аппию Клавдию Пульхру, в Рим

[Fam., III, 7]

Лаодикея, февраль 50 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет Аппию Пульхру.

1. Когда у меня будет больше досуга, напишу тебе подробнее. Это пишу неожиданно, после того как встретил в Лаодикее рабов Брута и они мне сказали, что спешат в Рим. Поэтому не даю им никаких писем, кроме писем к тебе и Бруту.

2. Послы из Аппии903 передали мне от тебя свиток самых несправедливых жалоб на то, что я своим письмом, по твоим словам, воспрепятствовал возведению ими построек; в том же письме ты просил меня поскорее предоставить им возможность строить, чтобы их не застала зима, и в то же время ты крайне резко сетовал на то, что я запрещаю им взыскивать налог904, пока я не разрешу, ознакомившись с делом; это был какой-то способ создания препятствий, так как я, по твоим словам, мог ознакомиться только по возвращении из Киликии к наступлению зимы.

3. Выслушай ответ на все и пойми, справедливо ли твое недовольство. Во-первых, после того как ко мне обратились те, кто заявил, что с них взимают невыносимые налоги, что за несправедливость была в моем письменном распоряжении не производить их, пока я не ознакомлюсь с обстоятельствами дела? Допускаю, что я не мог до наступления зимы; ведь ты так пишешь, как будто для расследования я должен был приехать к ним, а не они ко мне. «В такую даль», — говоришь ты. Как? Вручая им письмо, в котором ты уговаривал меня не препятствовать им возводить постройку до наступления зимы, разве ты не думал, что они поедут ко мне? Но как раз в этом они поступили смешно; ведь письмо с просьбой позволить вести работы в течение лета они мне передали после зимнего поворота солнца. Знай: тех, кто противится налогу, гораздо больше, чем тех, кто хочет, чтобы его взимали, и я тем не менее готов сделать то, чего ты, как я полагаю, хочешь. О жителях Аппии достаточно.

4. Я слыхал от Павсания, вольноотпущенника Лентула, моего посыльного905, что ты сетовал на то, что я не выехал навстречу тебе. Значит, я отнесся к тебе с пренебрежением, и ничто не может меня превзойти в надменности! Когда твой раб явился ко мне почти во время второй стражи906 и сообщил, что ты приедешь ко мне в Иконий перед рассветом, но неизвестно, по какой дороге (а их две), я послал навстречу тебе по одной дороге твоего близкого друга Варрона, а по другой своего начальника мастеровых Квинта Лепту. Я велел им обоим спешно возвратиться ко мне от тебя, чтобы я мог выехать навстречу тебе. Лепта примчался и сообщил мне, что ты уже проехал мимо лагеря. Я поспешил в Иконий. Остальное тебе уже известно. Я ли не вышел навстречу тебе? — Прежде всего Аппию Клавдию, затем императору, затем по обычаю предков, затем — и это главное — другу, особенно когда в подобных случаях я склонен поступать даже много внимательнее, чем требует мое почетное звание и достоинство? Но довольно об этом.

5. По словам того же Павсания, ты сказал: «Что? Аппий выходил навстречу Лентулу, Лентул навстречу Ампию907, а Цицерон не захотел встретить Аппия?». Прошу, неужели и ты, человек, по моему мнению, высшей мудрости, большой учености, величайшего жизненного опыта, — прибавь обходительность, которая сама по себе является добродетелью, как весьма справедливо полагают стоики, — находишь, что эти пустяки, какая-нибудь аппийность или лентульность имеет в моих глазах большее значение, нежели украшения доблести? Когда я еще не достиг того, что, по мнению людей, является самым почетным, я все же никогда не восхищался этими вашими именами, но считал великими тех мужей, которые их оставили вам. Однако после того как я взял на себя и осуществил такую величайшую власть, что у меня, по моему мнению, не было недостатка ни в путях к почету, ни в путях к славе, у меня появилась надежда, что я, правда, ни разу не превзойдя вас, сделался равным вам. И я, клянусь, видел, что не иначе думает и Гней Помпей, которого я ставлю выше всех когда-либо живших людей, и Публий Лентул, которого я ставлю выше себя. Если ты полагаешь иначе, то не сделаешь никакой ошибки, обратив несколько большее внимание на то, что об этом говорит Афинодор908, сын Сандона, — чтобы понять, что такое благородство, что такое превосходство.

6. Но — возвращаюсь к делу — мне хочется, чтобы ты считал меня не только другом, но и наилучшим другом. Выполнением всех своих обязанностей я, конечно, добьюсь того, чтобы ты мог справедливо считать, что это так. Но если ты стремишься к тому, чтобы казалось, что ты считаешь себя обязанным передо мной в мое отсутствие в меньшей степени, нежели я старался ради тебя, то я освобождаю тебя от этой заботы.

... останутся здесь и другие.

Честь мне окажут они, а особенно Зевс-промыслитель909.

Но если ты от природы склонен к обвинениям, то ты не доведешь до того, чтобы я стал меньше стараться в твою пользу; стремись к тому, чтобы меня меньше тревожило, как ты принимаешь мои старания. Пишу это тебе более свободно, опираясь на сознание своих услуг и расположения, которое я, почувствовав его в силу твердого убеждения, сохраню, доколе ты захочешь.