1126 Просмотров

Александр Петрович Сумароков (14 [25] ноября 1717, Вильманстранд (ныне Лаппеэнранта) — 1 [12] октября 1777, Москва) — русский поэт, драматург и литературный критик. Один из крупнейших представителей русской литературы XVIII века. Считается первым профессиональным русским литератором. 26 января 1767 года удостоен ордена Святой Анны и чина действительного статского советника.

Александр Петрович Сумароков

БЕЗНОГИЙ СОЛДАТ

Солдат, которому в войне отшибли ноги,
Был отдан в монастырь, чтоб там кормить его.
 А служки были строги
 Для бедного сего.
Не мог там пищею несчастливый ласкаться
 И жизни был не рад,
Оставил монастырь безногий сей солдат.
Ног нет; пополз, и стал он по миру таскаться.
Я дело самое преважное имел,
Желая, чтоб никто тогда не зашумел,
Весь мозг, колико я его имею в теле,
 Был в этом деле,
 И голова была пуста.
 Солдат, ползя с пустым лукошком,
 Ворчал перед окошком:
«Дай милостыньку кто мне, для ради Христа,
 Подайте ради бога;
Я целый день не ел, и наступает ночь».
Я злился и кричал: «Ползи, негодный, прочь,
 Куда лежит тебе дорога:
Давно тебе пора, безногий, умирать,
Ползи, и не мешай мне в шахматы играть».
Ворчал солдат еще, но уж не предо мною,
Перед купеческой ворчал солдат женою.
 Я выглянул в окно,
 Мне стало то смешно,
 За что я сперва злился,
И на безногого я, смотря, веселился:
Идти ко всенощной была тогда пора;
Купецкая жена была уже стара
 И очень богомольна;
 Была вдова и деньгами довольна:
Она с покойником в подрядах клад нашла;
 Молиться пеша шла;
Но не от бедности; да что колико можно,
 Жила она набожно:
Все дни ей пятница была и середа,
И мяса в десять лет не ела никогда,
Дни с три уже она не напивалась водки,
 А сверх того всегда
 Перебирала четки.
 Солдат и ей о пище докучал,
 И то ж ворчал.
Защекотило ей его ворчанье в ухе,
И жалок был солдат набожной сей старухе,
Прося, чтоб бедному полушку подала.
Заплакала вдова и в церковь побрела.
Работник целый день копал из ряды1
 На огороде гряды
И, встретившись несчастному сему,
Что выработал он, все отдал то ему.
С ползущим воином работник сей свидетель,
В каком презрении прямая добродетель.

<1759>

Примечания
1. Из ряды — по договору.

А.П. Сумароков. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1957.

ЭПИГРАММА

Котора лучше жизнь: в златой ли птичке клетке,
 Иль на зеленой ветке?
 Которые стихи приятнее текут?
Не те ль, которые приятностью влекут
 И, шествуя в свободе,
 В прекрасной простоте,
 А не в сияющей притворной красоте,
 Последуя природе,
Без бремени одежд, в прелестной наготе,
 Не зная ни пустого звука,
 Ни несогласна стука?
А к этому большой потребен смысл и труд.
Иль те, которые хоть разуму и дивны,
 Но естеству противны?
Пузырь всегда пузырь, хоть пуст, хотя надут.

<1759>

Примечания
Эпиграмма направлена против Ломоносова.

Танцовщик! Ты богат. Профессор! Ты убог.
Конечно, голова в почтеньи меньше ног.

<1759>

Примечания
По предположению П. Н. Беркова, речь идет о Тимофее Бубликове, одном из первых русских балетных актеров. Богатые зрители, восхищаясь мастерством танцовщика, бросали на сцену кошельки, наполненные золотыми монетами. Под профессором, по-видимому, подразумевался умерший к тому времени С. П. Крашенинников (1713—1755), в судьбе детей которого принимал участие Сумароков.

А.П. Сумароков. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1957.

ОДА

Долины, Волга, потопляя,
Себя в стремлении влечешь,
Брега различны окропляя,
Поспешно к устию течешь.

Ток видит твой в пути премены,
Противности и блага цепь;
Проходишь ты луга зелены,
Проходишь и песчану степь.

Век видит наш тому подобно
Различные в пути следы:
То время к радости способно,
Другое нам дает беды.

В Каспийские валы впадаешь,
Преславна мати многих рек,
И тамо в море пропадаешь,—
Во вечности и наш так век.

<1760>

А.П. Сумароков. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1957.

ВОРОНА И ЛИСА

И птицы держатся людского ремесла.
Ворона сыру кус когда-то унесла
 И на дуб села.
 Села,
Да только лишь еще ни крошечки не ела.
Увидела Лиса во рту у ней кусок,
И думает она: «Я дам Вороне сок!
 Хотя туда не вспряну,
 Кусочек этот я достану,
 Дуб сколько ни высок».
 «Здорово,— говорит Лисица,—
Дружок, Воронушка, названая сестрица!
 Прекрасная ты птица!
 Какие ноженьки, какой носок,
И можно то сказать тебе без лицемерья,
Что паче всех ты мер, мой светик, хороша!
И попугай ничто перед тобой, душа,
Прекраснее сто крат твои павлиньих перья!»
(Нелестны похвалы приятно нам терпеть).
«О, если бы еще умела ты и петь,
Так не было б тебе подобной птицы в мире!»
Ворона горлышко разинула пошире,
 Чтоб быти соловьем,
«А сыру,— думает,— и после я поем.
В сию минуту мне здесь дело не о пире!»
 Разинула уста
 И дождалась поста.
Чуть видит лишь конец Лисицына хвоста.
 Хотела петь, не пела,
 Хотела есть, не ела.
Причина та тому, что сыру больше нет.
Сыр выпал из роту,— Лисице на обед.

Примечания
Написана на сюжет басни Лафонтена, восходящий к Эзопу и Федру. См. также басню Крылова и басню Тредиаковского.

А.П. Сумароков. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1957.

ПИИТ И ДРУГ ЕГО

Д. Во упражнении расхаживая здесь,
Вперил, конечно, ты в трагедию ум весь;
В очах, во всем лице теперь твоя премена.
И ясно, что в сей час с тобою Мельпомена.

П. Обманываяся, любезный друг, внемли!
Я так далек от ней, как небо от земли.

Д. Эклогу...
 П. Пастухи, луга, цветы, зефиры
Толико ж далеки; хочу писать сатиры;
Мой разум весь туда стремительно течет.

Д. Но что от жалостных тебя днесь драм влечет1?

П. В Петрополе они всему народу вкусны,
А здесь и городу и мне подобно гнусны:
Там съедутся для них внимати и молчать,
А здесь орехи грызть, шумети и кричать,
Благопристойности не допуская в моду,
Во своевольствие преобратя свободу:
За что ж бы, думают, и деньги с нас сбирать,
Коль было бы нельзя срамиться и орать.
Возможно ль автору смотреть на то спокойно:
Для зрителей таких трудиться недостойно.

Д. Не всех мы зрителей сим должны обвинить,
Безумцев надобно одних за то бранить;
Не должно критики употребляти строго.

П. Но зрителей в Москве таких гораздо много,—
Крикун, как колокол, единый оглушит
И автора всего терпения лишит;
А если закричат пять дюжин велегласно,
Разумных зрителей внимание напрасно2.

Д. Сатиры пишучи, ты можешь досадить
И сею сам себя досадой повредить.
На что мне льстить тебе? Я в дружбе не таюся.

П. А я невежества и плутней не боюся,
Против прямых людей почтение храня;
Невежи как хотят пускай бранят меня,
Их тесто никогда в сатиру не закиснет,
А брань ни у кого на вороте не виснет.

Д. Не брань одна вредит; побольше брани есть,
Чем можно учинить своей сатире месть:
Лжец вымыслом тебя в народе обесславит,
Судья соперника неправедно оправит,
Озлобясь, межевщик полполя отрядит,
А лавочник не даст товару на кредит,
Со съезжей поберут людей за мостовую3,
Кащей тебе с родней испортит мировую.4
5

П. Когда я истину народу возвещу
И несколько людей сатирой просвещу,
Так люди честные, мою зря миру службу,
Против бездельников ко мне умножат дружбу.
Невежество меня ничем не возмутит,
И росская меня Паллада защитит;
Немалая статья ея бессмертной славы,
Чтоб были чищены ея народа нравы.

Д. Но скажет ли судья, винил неправо он?
Он будет говорить: «Винил тебя закон».

П. Пускай винит меня, и что мне он ни скажет,
Из дела выписки он разве не покажет?

Д. Из дела выписки, во четверти земли,
Подьячий нагрузит врак целы корабли,
И разум в деле том он весь переломает;
Поймешь ли ты, чего он сам не понимает?
Удобней проплясать, коль песенка не в такт,
Как мыслям вобразить подьяческий экстракт.
Экстракт тебя одной замучит долготою,
И спросят: «Выпиской доволен ли ты тою?»
Ты будешь отвечать: «Я дела не пойму».
Так скажут: «Дай вину ты слабому уму,
Которым ты с толпой вралей стихи кропаешь
И деловых людей в бесчестии купаешь».
А я даю совет: ты то предупреди
Или, сатирствуя, ты по миру ходи.

П. Где я ни буду жить — в Москве, в лесу иль поле,
Богат или убог, терпеть не буду боле
Без обличения презрительных вещей.
Пускай злодействует бессмертный мне Кащей,
Пускай Кащеиха совсем меня ограбит,
Мое имение и здравие ослабит6,
И крючкотворцы все и мыши из архив
Стремятся на меня, доколе буду жив,
Пускай плуты попрут и правду и законы,—
Мне сыщет истина на помощь обороны;
А если и умру от пагубных сетей,
Монархиня по мне покров моих детей.

Д. Бездельство на тебя отраву усугубит:
Наморщенный Кащей вить зеркала не любит.
Старухе, мнящейся блистати, как луна,
Скажи когда-нибудь: наморщилась она
И что ея краса выходит уж из моды;
Скажи слагателю нестройной самой оды,
Чтоб бросил он ее, не напечатав, в печь,—
Скоряе самого тебя он станет жечь.
Неправедным судьям сказать имей отвагу,
Что рушат дерзостно и честность и присягу,
Скажи откупщику жаднейшему: он плут,
И дастся орденом ему ременный жгут7.
Скажи картежнику: он обществу отрава,—
Не плутня-де игра, он скажет, но забава.
Спроси, за что душа приказная8 дерет,—
Он скажет: то за труд из чести он берет.
За что ханжа на всех проклятие бросает,—
Он скажет: души их проклятием спасает.
Противу логики кто станет отвечать,
Такого никогда нельзя изобличать.
А логики у нас и имя редким вестно;
Так трудно доказать, бесчестно что иль честно.

П. Еще трудняй того бездельство зря терпеть
И, видя ясно все, молчати и кипеть.
Доколе дряхлостью иль смертью не увяну,
Против пороков я писать не перестану.

Между 1770-1774

Примечания
Буквы Д и П означают: Друг и Пиит. Эта сатира носит программный характер. Сумароков открыл ею сборник «Сатир».
1. Но что от жалостных тебя днесь драм влечет? — Имеются в виду «слезные драмы», сменившие в Европе, а затем в России классицистическую трагедию; Сумароков был противником «жалостных... драм».
2. В Петрополе... Но зрителей в Москве... — ироническое сравнение петербургских и московских зрителей.
3. Со съезжей поберут людей за мостовую... — В отместку за сатиры у сочинителя могли забрать дворовых людей в полицию под предлогом якобы неподметенной у его дома мостовой.
4. Кащей тебе с родней испортит мировую. — Кащеем поэт называл А. И. Бутурлина, мужа сестры Сумарокова, который сыграл неблаговидную роль в дележе наследства, оставшегося после П. П. Сумарокова, отца сочинителя. Бутурлин и его жена возражали против выделения поэту части наследства, ссылаясь на то, что А. П. Сумароков, женившись на дочери своего кучера, утратил право на свою долю.
5. Росская... Паллада... — здесь: Екатерина II.
6. Пускай Кащеиха меня совсем ограбит... — Возможно, имеется в виду Елена Петровна, сестра А. П. Сумарокова.
7. И дастся орденом ему ременный жгут. — Речь идет о наказании ременными плетьми.
8. Душа приказная — чиновник, служащий в приказе; подьячий.

А.П. Сумароков. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1957.

О БЛАГОРОДСТВЕ

Сию сатиру вам, дворяня, приношу!
Ко членам первым я отечества пишу.
Дворяне без меня свой долг довольно знают,
Но многие одно дворянство вспоминают,
Не помня, что от баб рожденным и от дам
Без исключения всем праотец Адам.
На то ль дворяне мы, чтоб люди работали,
А мы бы их труды по знатности глотали?
Какое барина различье с мужиком?
И тот и тот — земли одушевленный ком.
А если не ясняй ум барский мужикова,
Так я различия не вижу никакого.
Мужик и пьет и ест, родился и умрет,
Господский также сын, хотя и слаще жрет
И благородие свое нередко славит,
Что целый полк людей на карту он поставит.
Ах, должно ли людьми скотине обладать?
Не жалко ль? Может бык людей быку продать?
А во учении имеем мы дороги,
По коим посклизнуть не могут наши ноги:
Единой шествуя, вдали увидя дым,
Я твердо заключу, что там огонь под ним.
Я знаю опытом, пера тяжеле камень,
И льда не вспламенит и жесточайший пламень;
По счету ведаю, что десять — пять да пять;
Но это не верста, едина только пядь:
Шагнуть и без наук искусно мы умеем,
А всей премудрости цель дальную имеем,
Хотя и вечно к ней не можем мы дойти,
Но можем на пути сокровищи найти.
Перикл1, Алькивияд2 наукой не гнушались,
Начальники их войск наукой украшались;
Великий Александр3 и ею был велик,
Науку храбрый чтит венчанный Фридерик4;
Петром она у нас Петрополь услаждает,
Екатерина вновь науку насаждает.
Не можно никогда науки презирать,
И трудно без нея нам правду разбирать.
Мне мнится, на слепца такой судья походит,
Младенец коего, куда похочет, водит.
На то ль кому судьба высокий чин дала,
Чтоб он подписывал, подьячий вел дела?
Такою слабостью умножатся нам нищи,
Лишенны им навек своей дневныя пищи.
Подьячий согрешит или простой солдат:
Один из мужиков, другой из черни взят,
А во дворянстве всяк, с каким бы ни был чином,
Не в титле — в действии быть должен дворянином,
И непростителен большой дворянский грех.
Начальник, сохраняй уставы больше всех!
Дворянско титло нам из крови в кровь лиется;
Но скажем: для чего дворянство так дается?
Коль пользой общества мой дед на свете жил,
Себе он плату, мне задаток заслужил,
А я задаток сей, заслугой взяв чужею,
Не должен класть его достоинства межею.
И трудно ли сию задачу разрешить,
Когда не тщимся мы работы довершить,
Для ободрения пристойный взяв задаток,
По праву ль без труда имею я достаток?
Судьба монархине велела побеждать
И сей империей премудро обладать,
А нам осталося во дни ея державы
Ко пользе общества в трудах искати славы.
Похвален человек, не ищущий труда,
В котором он успеть не может никогда.
К чему способен он, он точно разбирает:
Пиитом не рожден, бумаги не марает,
А если у тебя безмозгла голова,
Пойди и землю рой или руби дрова,
От низких более людей не отличайся
И предков титлами уже не величайся.
Сей Павла воспитал5, достойного корон,
Дабы подобен был Екатерине он;
С Спиридовым валы Орловы пребегают
И купно на водах с ним пламень возжигают6;
Голицын7 гонит рать, Румянцев8 — наш Тюренн9,
А Панин10 — Мальборуг11 у неприступных стен;
Подобно Еропкин в час бдения не дремлет,
И силу дерзкия Мегеры он отъемлет12.
А ты, в ком нет ума, безмозглый дворянин,
Хотя ты княжеский, хотя господский сын,
Как будто женщина дурная, не жеманься
И, что тебе к стыду, пред нами тем не чванься!
От Августа пускай влечен твой знатный род,—
Когда прекрасна мать, а дочь ея урод,
Полюбишь ли ты дочь, узришь ли в ней заразы,
Хотя ты по уши зарой ее в алмазы?
Коль только для себя ты в обществе живешь,
И в поте не своем ты с маслом кашу ешь,
И не собой еще ты сверх того гордишься,—
Не дивно ли, что ты, дружочек мой, не рдишься?
Без крылья хочешь ты летети к небесам.
Достоин я, коль я сыскал почтенье сам,
А если ни к какой я должности не годен,—
Мой предок дворянин, а я неблагороден.

<1771>

Примечания
1. Перикл (ок. 490-429 до н.э.) — афинский стратег, законодатель; время Перикла — период расцвета афинской рабовладельческой демократии.
2. Алькивияд — Алкивиад (ок. 451-404 до н.э.), афинский военный и политический деятель.
3. Великий Александр — Александр Македонский.
4. Фридерик — Фридрих II (1712-1786), прусский король (1740-1786).
5. Сей Павла воспитал... — Имеется в виду Н. И. Панин (1718-1783), граф, русский государственный деятель, дипломат.
6. С Спиридовым валы Орловы пребегают... — Имеется в виду победа русского флота над турецким в сражении при Чесме (1770); русским флотом командовали Г. А. Спиридов (1713-1790) и братья Орловы — граф А. Г. Орлов (1737-1807/1808) и граф Г. Г. Орлов (1734-1783).
7. Голицын — имеется в виду князь А. М. Голицын (1718-1783), крупный военный деятель, участник Первой турецкой войны (1768-1774).
8. Румянцев — П. А. Румянцев-Задунайский (1725-1796), выдающийся полководец.
9. Тюренн — Анри Тюренн (1611-1675), выдающийся французский полководец.
10. Панин — речь идет о П. И. Панине (1721-1789), графе, генерал-аншефе, участнике Семилетней и русско-турецкой войн; брате Н. И. Панина.
11. Мальборуг — Мальборо Джон Черчилл (1650-1722), герцог (1702), английский полководец и государственный деятель.
12. Еропкин... в час бдения не дремлет И силу дерзкия Мегеры он отъемлет. — Имеются в виду заслуги главнокомандующего московского гарнизона П. Д. Еропкина (1724-1805), подавившего «чумной бунт» 1771 г. и принявшего решительные меры по борьбе с эпидемией чумы в 1771 г.

А.П. Сумароков. Избранные произведения.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1957.