955 Просмотров

Александр Трифонович Твардовский (21 июня 1910, деревня Загорье, Смоленская губерния — 18 декабря 1971, Москва) — русский советский писатель, поэт и прозаик, журналист, специальный корреспондент. Подполковник (1945). Главный редактор журнала «Новый мир» (1950—1954 и 1958—1970). Член Центральной ревизионной комиссии КПСС (1952—1956), кандидат в члены ЦК КПСС (1961—1966).

Александр Трифонович Твардовский

АРМЕЙСКИЙ САПОЖНИК

В лесу, возле кухни походной,
Как будто забыв о войне,
Армейский сапожник холодный
Сидит за работой на пне.

Сидит без ремня, без пилотки,
Орудует в поте лица.
В коленях - сапог на колодке,
Другой - на ноге у бойца.
И нянчит и лечит сапожник
Сапог, что заляпан такой
Немыслимой грязью дорожной,
Окопной, болотной, лесной,-
Не взять его, кажется, в руки,
А доктору все нипочем,
Катает согласно науке
Да двигает лихо плечом.

Да щурится важно и хмуро,
Как знающий цену себе.
И с лихостью важной окурок
Висит у него на губе.

Все точно, движенья по счету,
Удар - где такой, где сякой.
И смотрит боец за работой
С одною разутой ногой.

Он хочет, чтоб было получше
Сработано, чтоб в аккурат.
И скоро сапог он получит,
И топай обратно, солдат.

Кто знает,- казенной подковки,
Подбитой по форме под низ,
Достанет ему до Сычевки,
А может, до старых границ.

И может быть, думою сходной
Он занят, а может - и нет.
И пахнет от кухни походной,
Как в мирное время, обед.

И в сторону гулкой, недальней
Пальбы - перелет, недолет -
Неспешно и как бы похвально
Кивает сапожник:
- Дает?
- Дает,- отзывается здраво
Боец. И не смотрит. Война.
Налево война и направо,
Война поперек всей державы,
Давно не в новинку она.

У Волги, у рек и речушек,
У горных приморских дорог,
У северных хвойных опушек
Теснится колесами пушек,
Мильонами грязных сапог.
Наломано столько железа,
Напорчено столько земли
И столько повалено леса,
Как будто столетья прошли.
А сколько разрушено крова,
Погублено жизни самой.
Иной - и живой и здоровый -
Куда он вернется домой,
Найдет ли окошко родное,
Куда постучаться в ночи?
Все - прахом, все - пеплом-золою,
Сынишка сидит сиротою
С немецкой гармошкой губною
На чьей-то холодной печи.
Поник журавель у колодца,
И некому воду носить.
И что еще встретить придется -
Само не пройдет, не сотрется,-
За все это надо спросить...
Привстали, серьезные оба.
- Кури.
- Ну давай, закурю.
- Великое дело, брат, обувь.
- Молчи, я и то говорю.
Беседа идет, не беседа,
Стоят они, курят вдвоем.
- Шагай, брат, теперь до победы.
Не хватит - еще подобьем.
- Спасибо.- И словно бы другу,
Который его провожал,
Товарищ товарищу руку
Внезапно и крепко пожал.
В час добрый. Что будет - то будет.
Бывало! Не стать привыкать!..
Родные великие люди,
Россия, родимая мать.
1942
А.Твардовский.
Стихотворения и поэмы в двух томах.
Москва, "Художественная литература", 1951.

НОЯБРЬ

В лесу заметней стала елка,
Он прибран засветло и пуст.
И оголенный, как метелка,
Забитый грязью у проселка,
Обдутый изморозью золкой,
Дрожит, свистит лозовый куст.
1943
А.Твардовский.
Стихотворения и поэмы в двух томах.
Москва, "Художественная литература", 1951.

НАГРАДА

Два года покоя не зная
И тайной по-бабьи томясь,
Она берегла это знамя,
Советскую прятала власть.

Скрывала его одиноко,
Закутав отрезком холста,
В тревоге от срока до срока
Меняя места.

И в день, как опять задрожала
Земля от пальбы у села,
Тот сверток она из пожара
Спасла.

И полк под спасенное знамя
Весь новый, с иголочки, встал.
И с орденом "Красное Знамя"
Поздравил ее генерал.

Смутилась до крайности баба,
Увидев такие дела.
- Мне телочку дали хотя бы,
И то б я довольна была...
1943
А.Твардовский.
Стихотворения и поэмы в двух томах.
Москва, "Художественная литература", 1951.

ЗА ВЯЗЬМОЙ

По старой дороге на запад, за Вязьмой,
В кустах по оборкам смоленских лощин,
Вы видели, сколько там наших машин,
Что осенью той, в отступленье, завязли?

Иная торчит, запрокинувшись косо,
В поломанном, втоптанном в грязь лозняке,
Как будто бы пить подползала к реке -
И не доползла. И долго в тоске,
Во тьме, под огнем буксовали колеса.

И мученик этой дороги - шофер,
Которому все нипочем по профессии,
Лопату свою доставал и топор,
Капот поднимал, проверяя мотор,
Топтался в болотном отчаянном месиве.

Погиб ли он там, по пути на восток,
Покинув трехтонку свою без оглядки,
В зятья ли пристал к подходящей солдатке,
Иль фронт перешел и в свой полк на порог
Явился, представился в полном порядке,
И нынче по этому ездит шоссе
Шофер, как шофер, неприметный, как все,
Угревший свое неизменное место,-
Про то неизвестно...
1943
А.Твардовский.
Стихотворения и поэмы в двух томах.
Москва, "Художественная литература", 1951.

* * *

В пилотке мальчик босоногий

С худым заплечным узелком
Привал устроил на дороге,
Чтоб закусить сухим пайком.

Горбушка хлеба, две картошки -
Всему суровый вес и счет.
И, как большой, с ладони крошки
С великой бережностью - в рот.

Стремглав попутные машины
Проносят пыльные борта.
Глядит, задумался мужчина.
- Сынок, должно быть сирота?

И на лице, в глазах, похоже,-
Досады давнишняя тень.
Любой и каждый все про то же,
И как им спрашивать не лень.

В лицо тебе серьезно глядя,
Еще он медлит рот открыть.
- Ну, сирота.- И тотчас:- Дядя,
Ты лучше дал бы докурить.
1943
А.Твардовский.
Стихотворения и поэмы в двух томах.
Москва, "Художественная литература", 1951.

ОТЕЦ И СЫН

Быть может, все несчастье
От почты полевой:
Его считали мертвым,
А он пришел живой.

Живой, покрытый славой,
Порадуйся, семья!
Глядит - кругом чужие.
- А где жена моя?

- Она ждала так долго,
Так велика война.
С твоим бывалым другом
Сошлась твоя жена.

- Так где он? С ним по-свойски
Поговорить бы мне.
Но люди отвечают:
- Погибнул на войне.

Жена второго горя
Не вынесла. Она
Лежит в больнице. Память
Ее темным-темна.

И словно у солдата
Уже не стало сил.
Он шопотом чуть слышно:
- А дочь моя?- спросил.

И люди не посмели,
Солгав, беде помочь:
- Зимой за партой в школе
Убита бомбой дочь.

О, лучше б ты не ездил,
Солдат, с войны домой!
Но он еще собрался
Спросить:- А мальчик мой?

- Твой сын живой, здоровый,
Он ждал тебя один.
И обнялись, как братья,
Отец и мальчик-сын.

Как братья боевые,
Как горькие друзья.
- Не плачь,- кричит мальчишка,
Не смей,- тебе нельзя!

А сам припал головкой
К отцовскому плечу.
- Возьми меня с собою,
Я жить с тобой хочу.

- Возьму, возьму, мой мальчик,
Уедешь ты со мной
На фронт, где я воюю,
В наш полк, в наш дом родной.
1943
А.Твардовский.
Стихотворения и поэмы в двух томах.
Москва, "Художественная литература", 1951.

ПОЕЗДКА В ЗАГОРЬЕ

Сразу радугу вскинув,
Сбавив солнечный жар,
Дружный дождь за машиной
Три версты пробежал
И скатился на запад,
Лишь донес до лица
Грустный памятный запах
Молодого сенца.
И повеяло летом,
Давней, давней порой,
Детством, прожитым где-то,
Где-то здесь, за горой.

Я смотрю, вспоминаю
Близ родного угла,
Где тут что:
где какая
В поле стежка была,
Где дорожка...
А ныне
Тут на каждой версте
И дороги иные,
И приметы не те.
Что земли перерыто,
Что лесов полегло,
Что границ позабыто,
Что воды утекло!..

Здравствуй, здравствуй, родная
Сторона!
Сколько раз
Пережил я заране
Этот день,
Этот час...

Не с нужды, как бывало -
Мир нам не был чужим,-
Не с котомкой по шпалам
В отчий край мы спешим
Издалека.
А все же -
Вдруг меняется речь,
Голос твой, и не можешь
Папиросу зажечь.

Куры кинулись к тыну,
Где-то дверь отперлась.
Ребятишки машину
Оцепляют тотчас.

Двор. Над липой кудлатой
Гомон пчел и шмелей.
- Что ж, присядем, ребята,
Говорите, кто чей?..

Не имел на заметке
И не брал я в расчет,
Что мои однолетки -
Нынче взрослый народ.
И едва ль не впервые
Ощутил я в душе,
Что не мы молодые,
А другие уже.

Сколько белого цвета
С липы смыло дождем.
Лето, полное лето,
Не весна под окном.
Тень от хаты косая
Отмечает полдня.

Слышу, крикнули:
- Саня!-
Вздрогнул,
Нет,- не меня.

И друзей моих дети
Вряд ли знают о том,
Что под именем этим
Бегал я босиком.

Вот и дворик и лето,
Но все кажется мне,
Что Загорье не это,
А в другой стороне...

Я окликнул не сразу
Старика одного.
Вижу, будто бы Лазарь.
- Лазарь!
- Я за него...

Присмотрелся - и верно:
Сед, посыпан золой
Лазарь, песенник первый,
Шут и бабник былой.
Грустен.- Что ж, мое дело,
Годы гнут, как медведь.
Стар. А сколько успело
Стариков помереть...

Но подходят, встречают
На подворье меня,
Окружают сельчане,
Земляки и родня.

И знакомые лица,
И забытые тут.
- Ну-ка, что там в столице.
Как там наши живут?

Ни большого смущенья,
Ни пустой суеты,
Только вздох в заключенье:
- Вот приехал и ты...

Знают: пусть и покинул
Не на шутку ты нас,
А в родную краину,
Врешь, заедешь хоть раз...

Все Загорье готово
Час и два простоять,
Что ни речь, что ни слово,-
То про наших опять.

За недолгие сроки
Здесь прошли-пролегли
Все большие дороги,
Что лежали вдали.

И велик, да не страшен
Белый свет никому.
Всюду наши да наши,
Как в родимом дому.

Наши вверх по науке,
Наши в дело идут.
Наших жителей внуки
Только где не растут!

Подрастут ребятишки,
Срок пришел - разбрелись.
Будут знать понаслышке,
Где отцы родились.

И как возраст настанет
Вот такой же, как мой,
Их, наверно, потянет
Не в Загорье домой.

Да, просторно на свете
От крыльца до Москвы.
Время, время, как ветер,
Шапку рвет с головы...

- Что ж, мы, добрые люди,-
Ахнул Лазарь в конце,-
Что ж, мы так-таки будем
И сидеть на крыльце?

И к Петровне, соседке,
В хату просит народ.
И уже на загнетке
Сковородка поет.

Чайник звякает крышкой,
Настежь хата сама.
Две литровки под мышкой
Молча вносит Кузьма.

Наш Кузьма неприметный,
Тот, что из году в год,
Хлебороб многодетный,
Здесь на месте живет.

Вот он чашки расставил,
Налил прежде в одну,
Чуть подумал, добавил,
Поднял первую:
- Ну!
Пить - так пить без остатку,
Раз приходится пить...

И пошло по порядку,
Как должно оно быть.

Все тут присказки были
За столом хороши.
И за наших мы пили
Земляков от души.
За народ, за погоду,
За уборку хлебов,
И, как в старые годы,
Лазарь пел про любовь.
Пели женщины вместе,
И Петровна - одна.
И была ее песня -
Старина-старина.
И она ее пела,
Край платка теребя,
Словно чье-то хотела
Горе взять на себя.

Так вот было примерно.
И покинул я стол
С легкой грустью, что первый
Праздник встречи прошел;
Что, пожив у соседей,
Встретив старых друзей,
Я отсюда уеду
Через несколько дней.
На прощанье помашут -
Кто платком, кто рукой,
И поклоны всем нашим
Увезу я с собой.
Скоро ль, нет ли, не знаю,
Вновь увижу свой край.

Здравствуй, здравствуй, родная
Сторона.
И - прощай!..
1939
Александр Твардовский. Стихотворения.
Россия - Родина моя. Библиотечка русской
советской поэзии в 50-ти книжках.
Москва: Художественная литература, 1967.