Борис Абрамович Слуцкий (7 мая 1919, Славянск — 23 февраля 1986, Тула) — русский поэт-фронтовик, переводчик. Родился в Славянске в еврейской семье. Отец был мелким служащим, мать — преподавательницей музыки. Его двоюродный брат Меир Хаймович Слуцкий (Меир Амит) в 1962—1963 годах возглавлял военную разведку Израиля, а затем до 1968 года — Моссад. В 1922 году вместе с семьёй переехал в Харьков. В 1937—1941 годах учился в Московском юридическом институте, одновременно с 1939 года — в Литературном институте им. Горького (окончил в 1941 году, в первые дни войны). 

   Борис Абрамович Слуцкий

Годы приоткрытия вселенной.

Годы ухудшения погоды.
Годы переездов и вселений.
Вот какие были эти годы.

Примесь кукурузы в хлебе.
И еще чего-то. И — гороха.
В то же время — космонавты в небе.
Странная была эпоха.

Смешанная. Емкая. В трамвае
Тоже сорок мест по нормировке.
А вместит, боков не разрывая,
Зло, добро, достоинства, пороки
Ста, ста десяти и больше граждан.
Мы — в трамвае. Празднуем и страждем.

Но дома — росли. И в каждом доме —
Ванная с клозетом. Все удобства.
Книг на полках тоже было вдосталь:
Том на томе.

Было много книг и много зрелищ.
Много было деятелей зрелых.
Много — перезрелых и зеленых.
Много было шуточек соленых.

Пафос — был. Инерция — имелась.
Было все, что нужно для эпохи,
И в особенности — смелость
Не услышать охи или вздохи.

Советская поэзия. В 2-х томах. 
Библиотека всемирной литературы. Серия третья. 
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. 
Москва: Художественная литература, 1977.


* * *

Трагедии, представленной в провинции,
До центра затруднительно дойти.
Какие рвы и ямы на пути!
Когда еще добьешься до правительства!

Комедия, идущая в Москве
(Особенно с трагическим акцентом),
Поднимет шум! Не разобрать доцентам!
Не перемолвить вракам и молве!

Провинция, периферия, тыл,
Который как замерз, так не оттаял,
Где до сих пор еще не умер Сталин.
Нет, умер! Но доселе не остыл.

Советская поэзия. В 2-х томах. 
Библиотека всемирной литературы. Серия третья. 
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. 
Москва: Художественная литература, 1977.


* * *

Вставные казенные зубы
давно уходящей эпохи,
хоть выглядят тупо и грубо,
но для загрызанья — неплохи.

Тяжелые потные руки
уже отступающей эры
такие усвоили трюки,
что и не подыщешь примеры.

Ревущее зычное горло
всего, что с давным и давном,-
оно не охрипло,
не сперло
дыхание
смрадное
в нем.

Оно, как и прежде, готово
сказать свое ложное слово.

Советская поэзия. В 2-х томах. 
Библиотека всемирной литературы. Серия третья. 
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. 
Москва: Художественная литература, 1977.


ОБЪЯСНЕНИЕ

В два часа ночи
белой ночи,
бледной, полярной мурманской ночи
бледные мурманские ребята
играли в футбол на главной площади
города,
 огромной как Красная площадь.

Нам не спалось от необычайности
города, брошенного кучей косточек
в глубокую тарелку котловины,
а также от белости, бледности ночи.
Ночи положено быть черной.
Мы смотрели в окна гостиницы
на азартный, хотя и бесшумный
футбольный матч
 в два часа ночи,
единственный матч в моей жизни,
досмотренный до конца.

Мы почему-то вспомнили Черчилля.
В зимней Москве 43-го года
(может быть, 44-го года)
в душераздирающую стынь и стужу
он увидел московских мальчишек,
лижущих мороженое прямо на улице.
«Этот народ — непобедимый»,—
написано в его мемуарах
не только по поводу Красной Армии,
но и по поводу московских мальчишек,
лижущих белоснежное мороженое
синими от холода языками.

Советская поэзия. В 2-х томах. 
Библиотека всемирной литературы. Серия третья. 
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. 
Москва: Художественная литература, 1977.


* * *

Шаг вперед!
Кому нынче приказывают: «Шаг вперед!»
Чья берет?
И кто это потом разберет?
То ли ищут нефтяников
в нашем пехотном полку,
чтоб послать их в Баку
восстанавливать это Баку?
То ли ищут калмыков,
чтоб их по пустыням размыкав,
удалить из полка
этих самых неверных калмыков?
То ли ищут охотника,
чтобы добыть «языка»?
Это можно —
задача хотя нелегка.
То ли атомщик Скобельцын
присылает свои самолеты,
чтоб студентов физфаков
забрать из пехоты?
То ли то, то ли это,
то ли так, то ли вовсе не так,
но стоит на ребре
и качается медный пятак.
Что пятак? Медный грош.
Если скажут «Даешь!», то даешь.
И пока: «Шаг вперед!»—
отдается в ушах,
мы шагаем вперед.
Мы бестрепетно делаем шаг.

Советская поэзия. В 2-х томах. 
Библиотека всемирной литературы. Серия третья. 
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. 
Москва: Художественная литература, 1977.


* * *

Ленинские нормы демократии —
это значит: встать и говорить
все по совести и все по правде и
лично эти нормы сотворить.

Это значит — на большом собрании
в зале тыщи на две человек
выйти, если надо, против всех,
все продумав, пережив заранее.

Это — подчиниться большинству,
но сначала доказать и высказать
все, чем существую и живу.
Страха перед большинством не выказать.

Это — в каждой
 жизни
 миг пронзительный,
если бьют, колотят и скоблят,
вспомнить ленинский,
 вопросительный,
добрый, беспощадный взгляд.

Советская поэзия. В 2-х томах. 
Библиотека всемирной литературы. Серия третья. 
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. 
Москва: Художественная литература, 1977.


* * *

У государства есть закон,
Который гражданам знаком.
У антигосударства —
Не знает правил паства.

Держава, подданных держа,
Диктует им порядки.
Но нет чернил у мятежа,
У бунта нет тетрадки.

Когда берет бумагу бунт,
Когда перо хватает,
Уже одет он и обут
И юношей питает,

Отраду старцам подает,
Уже чеканит гривны,
Бунтарских песен не поет,
Предпочитает гимны.

Остыв, как старая звезда,
Он вышел на орбиту
Во имя быта и труда
И в честь труда и быта.

Советская поэзия. В 2-х томах. 
Библиотека всемирной литературы. Серия третья. 
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. 
Москва: Художественная литература, 1977.


* * *

Дома-то высокие! Потолки —
низкие.
Глядеть красиво, а проживать
скучно
в таких одинаковых, как пятаки,
комнатах,
как будто резинку всю жизнь жевать,
Господи!

Когда-то я ночевал во дворце.
Холодно
в огромной, похожей на тронный зал
комнате,
зато потолок, как будто в конце
космоса.
Он вдаль уходил, в небеса ускользал,
Господи!

В понятье свободы входит простор,
количество
воздушных кубов, что лично тебе
положены,
чтоб, даже если ты руки простер,
вытянул,
не к потолку прикоснулся — к судьбе,
Господи!

Советская поэзия. В 2-х томах. 
Библиотека всемирной литературы. Серия третья. 
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. 
Москва: Художественная литература, 1977.


ПАРЫ ГОРОДА

Подпирают тяжесть небосвода,
выдох слушают его и вдох
параллельно с трубами завода
колокольни из былых эпох.

Рядом с испареньем индустрии
с давней поднимаются поры,
вверх уходят
 и пары вторые:
благолепья ветхого пары.

По еще непонятым законам
вместе с бестелесным и духовным,
отдающим мелкие грешки,
отдает промышленность лишки,
прочищает темные кишки.

Все это в хорошую погоду
вверх идет, как каждый видеть мог.
В ветреное время года
все это идет куда-то вбок,

где сосуществуют миром, ладом,
в рамках тесной дружеской семьи,
углекислый газ и просто ладан,
смешивая формулы свои.

Советская поэзия. В 2-х томах. 
Библиотека всемирной литературы. Серия третья. 
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. 
Москва: Художественная литература, 1977.


ПРОГРЕСС В СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ

Тарелка сменилась коробкой.
Тоскливый радиовой
сменился беседой неробкой,
толковой беседой живой.

О чем нам толкуют толково
те, видящие далеко,
какие интриги и ковы
изобличают легко,

о чем, положив на колени
ладонь с обручальным кольцом,
они рассуждают без лени,
зачин согласуя с концом?

Они и умны и речисты.
Толкуют они от души.
Сменившие их хоккеисты
не менее их хороши.

Пожалуй, еще интересней
футбол, но изящней — балет
и с новой пришедшие песней
певица и музыковед.

Тарелка того не умела.
Бесхитростна или проста,
ревела она и шумела:
близ пункта взята высота.

Ее очарованный громом,
стоять перед ней был готов,
внимая названьям знакомым
отбитых вчера городов.

Вы раньше звучали угрюмо,
когда вас сдавали врагу,
а нынче ни хрипа, ни шума
заметить никак не могу.

Одни лишь названья рокочут.
Поют городов имена.
Отечественная война
вернуть все отечество хочет.

Советская поэзия. В 2-х томах. 
Библиотека всемирной литературы. Серия третья. 
Редакторы А.Краковская, Ю.Розенблюм. 
Москва: Художественная литература, 1977.


МИРУ — МИР

Мальчики кровавые в глазах.
У кого в глазах?
У окровавленных
мальчиков,
безвестных и прославленных.
Мальчики у мальчиков в глазах.

Это начато давным-давно.
Как давно?
Никто не знает точно.
Так давно,
что все забыли прочно,
как давно.

Может, это и не навсегда.
Может,
как-нибудь договорятся
и печаль с тоскою растворятся,
устранятся навсегда.
«Миру — мир!» — всеобщий и ничей
лозунг
тихо утешает в горе.
Робко —
даже мелом на заборе.
Тихо —
хоть сложен из кирпичей.

Борис Слуцкий. Стихи разных лет. 
Из неизданного. 
Москва: Советский писатель, 1988.


ПЕРЕПЛАВКА ПРОВОЛОКИ

Постепенно проволоку-колючку,
международную язву-злючку,
ограждавшую
столько сердец и голов,
сматывают
с колов.

Столько раз давившая, словно танки,
рвавшая, словно псы, в куски,
переплавлена в длительные болванки,
безответственные тупые куски,

у которых не будет нервной дрожи —
им, конечно, полностью все равно —
ни от пятен крови,
ни от клочьев кожи,
что с шипов свисали когда-то давно.

Бытовою утварью становясь,
продолжает железо служенье и бденье,
и все больше железа идет на связь
меж людьми,
все меньше на разъединенье.

Борис Слуцкий. Стихи разных лет. 
Из неизданного. 
Москва: Советский писатель, 1988.


* * *

Совесть ночью, во время бессонницы,
несомненно, изобретена.
Потому что с собой поссориться
можно только в ночи без сна.
Потому что ломается спица
у той пряхи, что вяжет судьбу.
Потому что, когда не спится,
и в душе находишь судью.

Борис Слуцкий. Стихи разных лет. 
Из неизданного. 
Москва: Советский писатель, 1988.


ПРИЧИНЫ ОДНОЙ ЛЮБВИ

Вот за что люблю анкеты: за прямую
постановку некривых вопросов.
За почти научное сведение
долгой жизни к кратким формулам.
За уверенность, что человека
можно разложить по полкам
и что полок требуется десять,
чтобы выдавали книги на дом,
или сорок, чтобы отпустили
в капстрану на две недели.

Равенство перед анкетой,
перед рыбьими глазами
всех ее вопросов —
все же равенство.
А я — за равенство.
Отвечать на все вопросы
точно, полно,
знаешь ли, не знаешь,— отвечать,
что-то в этом есть
от равенства и братства.
Чуть было не вымолвил:
свободы.

Борис Слуцкий. Стихи разных лет. 
Из неизданного. 
Москва: Советский писатель, 1988.


* * *

— До чего же они наладили быт!
Как им только не надоест!
Те, кто много пьет,
те, кто мягко спит,
те, кто сладко ест.

Присмотрюсь,
обдумаю
и пойму,
что в обмен пришлось принести
право выбирать самому
направления
и пути.

Право выбора —
право на ответ
собственный
на вопрос любой:
если можешь, «да»,
если хочешь, «нет»,—
право встать над своей судьбой.

Это самое правильное из всех
право — на непочтительный смех
и на то, что если все смирно стоят,
вольно стать,
а также на то,
чтобы вслух сказать,
то, что все таят,
кутаясь от дрожи в пальто.

Я не знаю, прав я
или не прав,
но пока на плечах голова,
выбираю это право из прав
всех!
Меняю на все права.

Борис Слуцкий. Стихи разных лет. 
Из неизданного. 
Москва: Советский писатель, 1988.

 

Психология (5)\Психология (3)\Психология (2)\Психология (1)\Психология (4)
Психология (6)\Психология (7)\Психология (8)\Психология (9)\Психология (10)

МИФОЛОГИЯ
СИЛА И МУДРОСТЬ СЛОВА

ФИЛОСОФИЯ | ЭТИКА | ЭСТЕТИКА | ПСИХОЛОГИЯ  | РИТОРИКА

ЛЮБОВЬ | ВЛАСТЬ | ВЕРА | ОБЛАДАНИЕ И БЫТИЕ | НИЦШЕ \ ЛОСЕВ \ СОЛОВЬЕВ \ ШЕКСПИР \ ГЕТЕ






РЕКЛАМИРУЙ СЕБЯ В КОММЕНТАРИЯХ
ADVERTISE YOURSELF COMMENT

      
     



ПОДАТЬ ОБЪЯВЛЕНИЕ БЕСПЛАТНО
( POST FREE ADS WITHOUT REGISTRATION AND FREE )



ДОБАВИТЬ САЙТ (БЛОГ, СТРАНИЦУ) В КАТАЛОГ
( ADD YOUR WEBSITE WITHOUT REGISTRATION AND FREE )