1005 Просмотров

Борис Моисеевич Смоленский (24 июля 1921 года, Новохопёрск — 16 ноября 1941 года, Медвежьегорск) — советский поэт. Отец Бориса, журналист Моисей Смоленский, возглавлял отдел в «Комсомольской правде». В 1933 году семья уехала из Москвы. Вскоре отец устроился редактором газеты в Новосибирске, но в 1937 году был арестован, незаконно репрессирован и бесследно исчез.

Борис Моисеевич Смоленский

Я сегодня весь вечер буду,

Задыхаясь в табачном дыме,
Мучиться мыслями о каких-то людях,
Умерших очень молодыми,
Которые на заре или ночью
Неожиданно и неумело
Умирали, не дописав неровных строчек,
Не долюбив,
 Не досказав,
 Не доделав...

1939

Священная война. Стихи о Великой Отечественной Войне.
Москва: Художественная литература", 1966.

РЕМЕСЛО

Есть ремесло - не засыпать ночами
И в конуре, прокуренной дотла,
Метаться зверем, пожимать плечами
И горбиться скалою у стола.
Потом сорваться. В ночь. В мороз.
Чтоб ветер
Стянул лицо. Чтоб, прошибая лбом
Упорство улиц, здесь, сейчас же встретить
Единственную, нужную любовь.
А днем смеяться. И, не беспокоясь,
Все отшвырнув, как тягостный мешок,
Легко вскочить на отходящий поезд
И радоваться шумно и смешно.
Прильнуть ногами к звездному оконцу,
И быть несчастным от дурацких снов,
И быть счастливым просто так - от солнца
На снежных елях.
Это - ремесло.
И твердо знать, что жить иначе - ересь.
Любить слова. Годами жить без слов.
Быть Моцартом. Убить в себе Сальери.
И стать собой.
 И это ремесло.

1938

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.

* * *

Снова вижу солнечные ели я...
Мысль неуловима и странна -
За окном качается Карелия,
Белая сосновая страна.

Край мой чистый! Небо твое синее,
Ясные озерные глаза!
Дай мне силу, дай мне слово сильное
И не требуй, чтоб вернул назад.

Вырежу то слово на коре ли я
Или так раздам по сторонам...
За окном качается Карелия -
Белая сосновая страна.

1939, у Петрозаводска

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.

* * *

Как лес восстановить по пням?
Где слово, чтоб поднять умерших?
Составы, стоны, суетня,
Пурга да кислый хлеб промерзший.

Четвертый день вагон ползет.
Проходим сутки еле-еле.
На невысоких сопках лед
Да раскоряченные ели.

А сверху колкий снег валит.
Ребята спят, ползет вагон.
В печурке огонек юлит.
Сидишь и смотришь на огонь.

Так час пройдет. Так ночь пройдет.
Пора б заре сквозь темноту -
Да нет вот, не светает тут...

Ползут часы. Ползет вагон.
Сидишь и смотришь на огонь.

Но только голову нагни,
Закрой глаза, накройся сном -
В глазах огни, огни, огни,
И тени в воздухе лесном.

...Потом в горах - огни, огни,
Под ветром осыпались дни,
Летели поезда,
И загоралася для них
Зеленая звезда.

...Вперед сквозь горы!
Предо мной распахивалась синь.
Пахнуло солью и смолой,
Гудок взревел: "Неси-и!"

Три солнца -
 сквозь туннель
 в просвет.
Рывок - и тьма назад,
И сразу нестерпимый свет
Ударил мне в глаза.

1939-1940

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.

* * *

...Но стужа в кормовой каморе
Поднимет сразу ото сна,
Суровость Баренцева моря
Немногословна и ясна.

Курс "норд", как приказал Седов...
В ночи плывут огни судов,
И берег - простыня.
А мы уходим в шторм на риск,
И ночь качает фонари на пристанях.

Ни звука. Пусть хоть просто крик,
Собачий лай бы,
Но молчаливы, хоть умри,
Рыбачьи лайбы.

Лишь прижимаются тесней,
Хоть и привыкли к холодам...
Нависли скалы. Серый снег.
И черная вода.

Но берега назад-назад,
Прибою их лизать...
Три вспышки молнии - гроза -
Иль орудийный залп?

Но все равно - сквозь эту темень!
Но все равно вперед - за теми!

1940

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.

СКРИПАЧ

Четвертый день хлестали ливни с гор...
В таверне ни души. Дымит камин.
Напрасно дверь хозяин отворяет
И, ежась от пронзающего ветра,
Взирает на размытую дорогу
В надежде на богатую карету.
Но даже нищих в этот день не видно...
И он печально затворяет двери,
Ногой пихает жирного щенка,
И, тяжело вздохнув, идет к камину,
И руки потирает над огнем...

Потом стемнело.
 Свеч не зажигали,
Камин почти погас уж, а по стеклам
Все тот же серый ливень молотил,
Порою перемешиваясь с градом,
Когда внезапно постучали в дверь.
На властный стук хозяин побежал,
И дверь открыл, и отступил на шаг,
Испуганно пришельца пропуская.
Тот темен был. С него вода стекала,
Он весь насквозь промок, из-за того что
Широкий плащ его был снят - он что-то
Плотнее завернул в него и сверток
Прижал к груди, как сына.
 И сказал
Пришелец:
 - Дай мне место у огня,
Чтоб высохнуть. Немного хлеба с сыром,
Глоток вина, ночлег на сеновале -
Вот все, что нужно мне на этот раз.-
И, подбоченясь, отвечал хозяин:
- Немного хочешь ты, как я гляжу.
Ну что ж, дружок, выкладывай монету -
И мигом будет все перед тобой.
- Уж третий день, как я последний грош
Отдал за два кусочка канифоли...
Я музыкой плачу тебе.-
 И он
Стал у окна развертывать свой плащ,
И из плаща достал футляр скрипичный,
А из футляра - скрипку,
 И огонь
Сверкнул и ожил в потемневшем лаке.
- Что музыка твоя, скажи на милость?
Тут это не ходячая монета.
За музыку твою я дать могу
Лишь запах блюд, дымящихся из кухни.
- Ты музыки хотел?
 Ну что ж, держи!-
И что-то в темноте швырнул.
 И вот
Хозяин ясно-ясно услыхал,
Как полновесный золотой дублон
Упал на пол и покатился в угол.
За ним - другой.
 Ей-богу, отродясь
Я не слыхал монеты полновесней!
И наклонился жадно,
 но едва
Он золото хотел рукой нащупать -
Еще дублон! Совсем в другом углу
Упал дублон. Он услыхал по звону
Чистейший, полновеснейший дублон!
И сразу три! Боясь со счета сбиться,
Он слушает, но тут теряет счет
И, тяжело упав на четвереньки,
Ползет и шарит золото.
 Вот рядом
Упал дублон...
 Еще...
 О, сколько ж их!
Дублон! И сразу три!
 И вновь дублон...
Он шарит, задыхается и шарит,
А под руками - только комья грязи,
Слетевшие с усталых сапогов.
А тот швыряет золото горстями:
Дублон! Еще дублон! Одни дублоны.
И в мире не осталось больше звуков,
Как этот золотой, тяжелый дождь.
Звон капель полновесных золотых,
Они летят, срываются, звенят,
И катятся, и катятся дублоны,
Большие полновесные дублоны!
O, хоть один нащупать бы рукой...
Но ничего! О, где же, где они?
Тогда он на пол сел в изнеможеньи
И закричал: - Огня! Скорей огня!-
Но только крик его метнулся в стены -
Все смолкло...
 И скрипач смычок отвел
Широким жестом. Как свою рапиру
Отводит победивший шевалье.

1940

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.

* * *

Я очень люблю тебя. Значит - прощай.
И нам по-хорошему надо проститься.
Я буду, как рукопись, ночь сокращать,
Я выкину все, что еще тяготит нас.

Я очень люблю тебя. Год напролет,
Под ветром меняя штормовые галсы,-
Я бился о будни, как рыба об лед
(Я очень люблю тебя),
 и задыхался.

И ты наблюдала (Любя? Не любя?),
Какую же новую штуку я выкину?
Привычка надежней - она для тебя,
А я вот бродяжничать только привыкну.

Пойми же сама - я настолько подрос,
Чтоб жизнь понимать не умом, так боками.
В коробке остался пяток папирос -
Четыре строки про моря с маяками.

С рассветом кончается тема. И тут
Кончается всё. Расстояния выросли.
И трое вечерней дорогой бредут
С мешками.
 За солнцем,
 за счастьем,
 за вымыслом.

1939

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.

* * *

Потерян ритм.
 И все кругом горит,
И я бегу, проваливаясь в ямы...
Что ни напишешь, что ни говори,
А сердце не заставишь биться ямбом.

Зарницы на заре начнут стихать,
Под ветром тучи низкие заплещут.
Но где найдешь дыханье для стиха
Такое, чтоб развертывало плечи?

И как ты образ там ни образуй,
Швыряя медяки аллитераций -
Но где дыханье, чтобы как грозу,
Чтоб счастье - и не надо притворяться?

Пусть для стихов, стишонок и стишат
Услужливо уже отлиты строфы -
Анапесты мешают мне дышать,
А проза - необъятней катастрофы...

Так в путь. Рвани со злобой воротник,
Но версты не приносят упоенья,
А поезд отбивает тактовик,
Неровный, как твое сердцебиенье.

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.

ВЕТРЕНЫЙ ДЕНЬ

По гулкой мостовой несется ветер,
Приплясывает, кружится, звенит,
Но только вот влюбленные да дети
Смогли его искусство оценить.

Взлетают занавески, скачут ветви,
Барахтаются тени на стене,
И ветер, верно, счастлив,
Что на свете
Есть столько парусов и простыней.

И фыркает, и пристает к прохожим,
Сбивается с мазурки на трепак
И, верно, счастлив оттого, что может
Все волосы на свете растрепать.

И задыхаюсь в праздничной игре я,
Бегу, а солнце жалит, как слепень,
Да вслед нам машут крыльями деревья,
Как гуси, захотевшие взлететь.

1939

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.

БАЛЛАДА ПАМЯТИ

Забудешь все...
 И вдруг нежданно
Полслова, зайчик на стене,
Мотив,
 кусочек Левитана -
Заставит сразу побледнеть.

И сразу память остро ранит,
И сразу - вот оно - Вчера!
Так море пахнет вечерами,
Так морем пахнут вечера.
Я не жалею.
 Только разве,
Года, пути перелистав,
В ночном порту, завидя праздник,
Я захочу туда попасть.

Но бог нарек в моем коране:
Дорога ждет. Иди. Пора.
Так море пахнет вечерами,
Так морем пахнут вечера...

1938

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.

* * *

Горячая песня бродяжит в крови,
Горячими зорями мир перевит.
Кто вышвырнет двери, кто в ветер поверит,
Кто землю тугими шагами измерит,
Кому не сидится под крышей - вперед!
Срываются птицы в большой перелет.

1939

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.

* * *

А если скажет нам война: "Пора" -
Отложим недописанные книги,
Махнем: "Прощайте" - гулким стенам
 институтов
И поспешим
 по взбудораженным дорогам,
Сменив слегка потрепанную кепку
На шлем бойца, на кожанку пилота
И на бескозырку моряка.

1939

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.

* * *

Уж на холмах поник овес,
И канет в тьму закат,
И песенку на вспышках звезд
Сыграет музыкант.
Он где-то девушке родной
Сказал - прости, не плачь,
И только скрипку взял с собой,
Да легкий, яркий плащ...
И птицы сквозь весенний дым
Со всех озер и чащ
Летели стаею за ним,-
Как легкий, яркий плащ.
К долинам дальних городов
Сходил он, и тогда
На башнях флагами его
Встречали города.
И становилось всем легко -
Пускай и день померк.
До самых синих облаков
Взвивался фейерверк.

Все окна настежь, двери - прочь.
Вина! Цветов! Виват!
Кто не смеется в эту ночь?
Кто смеет унывать?

И вот, на зависть светлячкам,
Срывались звезды в Нил!
Он их ловил концом смычка
И девушкам дарил.

Когда же солнце, наконец,
Вставало из озер
И день веселый на коне
Разбрасывал узор -
Он шел за солнцем молодым.
Дорогой горных чащ,
И праздник улетал за ним,
Как легкий, яркий плащ.
И птицы изо всех долин,
Со всех озер и чащ
Летели стаею за ним,
Как легкий, яркий плащ...

1938

С разрешения правовладельцев.
Борис Смоленский. Стихи.
Москва: Молодая гвардия, 1976.