Дмитрий Антонович Сахаров (Дмитрий Сухарев; 1 ноября 1930, Ташкент) — российский учёный-биолог, действительный член Российской Академии естественных наук, поэт, переводчик, бард, один из зачинателей авторской песни на биофаке МГУ.

   Дмитрий Сухарев

ВСПОМНИТЕ, РЕБЯТА

Вспомните, ребята, поколение людей
В кепках довоенного покроя.
Нас они любили,
За руку водили,
С ними мы скандалили порою.

И когда над ними грянул смертный гром,
Нам судьба иное начертала -
Нам, непризывному,
Нам, неприписному
Воинству окрестного квартала.

Сирые метели след позамели,
Все календари пооблетели,
Годы нашей жизни как составы пролетели -
Как же мы давно осиротели!

Вспомните, ребята,
Вспомните, ребята,-
Разве это выразить словами,
Как они стояли
У военкомата
С бритыми навечно головами.

Вспомним их сегодня всех до одного,
Вымостивших страшную дорогу.
Скоро, кроме нас, уже не будет никого,
Кто вместе с ними слышал первую тревогу.

И когда над ними грянул смертный гром,
Трубами районного оркестра,
Мы глотали звуки
Ярости и муки,
Чтоб хотя бы музыка воскресла.

Вспомните, ребята,
Вспомните, ребята,-
Это только мы видали с вами,
Как они шагали
От военкомата
С бритыми навечно головами.

1977

Дмитрий Сухарев. При вечернем и утреннем свете. 
Москва: Советский писатель, 1989.


* * *

Пристань - это не пристанище,
Это просто пересадка.
Ты куда, мой путь, протянешься,
До какого полустанка?
Отыщи мне мыс Желания!
Вырвись в бухту Откровенья!
Пристань - это ожидание,
Ожиданье отправления.
Под ковшами под медвежьими
Посидим, дорогу спрыснем.
Вдруг очнемся: - Где мы? Где же мы?..
- Все в порядке.
Это - пристань.

1960

Дмитрий Сухарев. При вечернем и утреннем свете. 
Москва: Советский писатель, 1989.


ГАМЛЕТ

"Куда шагаем, братцы?" -
Печальный принц спросил.

"Идем за землю драться,-
Служака пробасил.-
За нашу честь бороться,
За кровное болотце
У польских рубежей".

"За вашу честь?
Ужель..."

Коли! Руби! Ура!
Пади, презренный трус!
Несметных тел гора,
Предсмертный хрип из уст,
Костей пьянящий хруст,
Пальбы разящий треск,
Пора!- гремит окрест.
Пора идти на приступ!
За честь!
За крест!
За принцип!
За землю!
За прогресс!

...Над тем болотцем стон
Который век подряд,
А в королевстве том
Опять
Парад.
Скрежещущих громад
Нелепая чреда -
Ползет, ползет тщета,
Дымится шнур запальный.

И смотрит принц опальный
С рекламного щита.

1965

Дмитрий Сухарев. При вечернем и утреннем свете. 
Москва: Советский писатель, 1989.


КОНЧЕНА ДРУЖБА

Кончена дружба - дороженьки врозь.
Как не отметить событие это?
Все же немало пожито, попето,
Славно нам пелось и славно жилось.

Сядем, как прежде, и сыр пожуем,
Чаши наполним и души остудим,
Что пережито, того не забудем,
Что позабудется - переживем.

Все, что простительно, то прощено,
Что непростительно, то не простится.
Можно б ругаться, но проще проститься.
Кончена дружба - допьемте вино.

Кончена песня, и ночь на дворе,
Спеть бы другую, да поздно, да поздно,
Швы разошлись, разойдемся порозно -
Ночь на дворе, и виски в серебре.

Все же позвольте, тряхнув стариной,
Пару слезинок глотнуть напоследок:
В том-то и дело, что больно он редок -
Дружбы старинной напиток хмельной.

1976

Дмитрий Сухарев. При вечернем и утреннем свете. 
Москва: Советский писатель, 1989.


* * *

Давайте умирать по одному -
От хворостей своих, от червоточин,
От храбрости,- не знаю уж там точно,
Какая смерть положена кому.

Так деды уходили в мир иной,
Окружены роднею и почетом.
Давайте, люди, уходить не чохом.
Я не хочу, чтоб сын ушел со мной.

А злобных и безумных - их в тюрьму,
Замки потяжелей, построже стражу!
К чему нам, люди, умирать всем сразу?
Давайте умирать по одному.

Да не свершится торжество огня.
Мы смертны, люди, но неистребимы!
Пускай траву переживут рябины.
Пускай мой сын переживет меня.

Вечер поэзии. Репертуарный сборник. 
Москва: Искусство, 1964.


ПАРОХОД

Не тает ночь, и не проходит,
А на Оке, а над Окой
Кричит случайный пароходик -
Надрывный, жалостный такой.

Никак тоски не переборет,
Кричит в мерцающую тьму.
До слез, до боли в переборках
Черно под звездами ему.

Он знает, как они огромны
И как беспомощно мелки
Все пароходы, все паромы,
И пристани и маяки.


Кричит!..
А в нем сидят студентки,
Старуха дремлет у дверей,
Храпят цыгане, чьи-то детки
Домой торопятся скорей.

И как планета многолюден,
Он прекращает ерунду
И тихо шлепает в Голутвин,
Глотая вздохи на ходу.

1959

Дмитрий Сухарев. При вечернем и утреннем свете. 
Москва: Советский писатель, 1989.


СОРОК ДВА

Я лермонтовский возраст одолел,
И пушкинского возраста предел
Оставил позади, и вот владею
Тем возрастом, в котором мой отец,
Расчета минометного боец,
Угрюмо бил по зверю и злодею.

Отец мой в сорок лет владел брюшком
И со стенокардией был знаком,
Но в сорок два он стал, как бог, здоровый:
Ему назначил сорок первый год
Заместо валидола - миномет,
Восьмидесятидвухмиллиметровый.

Чтоб утвердить бессмертие строкой,
Всего и нужно - воля да покой,
Но мой отец был занят минометом;
И в праведном бою за волю ту
Он утверждал опорную плиту,
И глаз его на это был наметан.

И с грудою металла на спине
Шагал он по великой той войне,
Похрапывал, укутавшись в сугробы.
И с горсткою металла на груди
Вернулся он, и тут же пруд пруди
К нему вернулось всяческой хворобы.

Отец кряхтел, но оказался слаб
Пред полчищем своих сердечных жаб
И потому уснул и не проснулся.
Он юным был - надежды подавал,
Он лысым стал - предмет преподавал,
Но в сорок два - бессмертия коснулся.

Дмитрий Сухарев. Читая жизнь. 
Москва: Советский писатель, 1984.


* * *

Бремя денег меня не томило,
Бремя славы меня обошло,
Вот и было мне просто и мило,
Вот и не было мне тяжело.

Что имел, то взрастил самолично,
Что купил, заработал трудом,
Вот и не было мне безразлично,
Что творится в душе и кругом.

Бремя связей мне рук не связало,
С легким сердцем и вольной душой
Я садился в метро у вокзала,
Ехал быстро и жил на большой.

И мои золотые потомки
Подрастут и простят старику,
Что спешил в человечьем потоке
Не за славой, а так - ко звонку.

Что нехитрые песни мурлыкал,
Что нечасто сорочку стирал,
Что порою со льстивой улыбкой
В проходной на вахтера взирал.

Дмитрий Сухарев. Читая жизнь. 
Москва: Советский писатель, 1984.


ПЕРЕУЛОК

В Мельничном, вблизи завода
Мукомольного, вблизи
Вечности - себя до года
Возрастом вообрази.

Все арыки перерыла
Жизнь, а ты войди по грудь
В тот же - после перерыва
В пятьдесят каких-нибудь.

Что такое пятьдесят
Лет, когда вокруг висят
Ветви те же, что висели
В прошлом веке и вчера?

Легче птичьего пера
Пыль, мучнистая сестра
Вечности и колыбели.

В Мельничном без вечной спешки
Время движется - вблизи
Вешки, от которой пешки
Устремляются в ферзи.

Времени протяжна нота,
Мелет мельница, и нет
Обреченности цейтнота,
Быстротечности примет.

Мама вынесла мальца
В Мельничный, и нет конца
Вечности, и пыль мучниста,
Как цветочная пыльца.

Словно в саге романиста,
Время длится без конца.

Дмитрий Сухарев. Читая жизнь. 
Москва: Советский писатель, 1984.


ГДЕ СВЕРКАЮТ ЧИМГАНСКИЕ ГОРЫ

 Сладострастная отрава - золотая Брич-Мулла*,
 Где чинара притулилась под скалою.
 Про тебя жужжит над ухом вечная пчела:
 Брич-Мулла,
 Брич-Муллы,
 Брич-Мулле,
 Брич-Муллу,
 Брич-Муллою.

Был и я мальчуган и в те годы не раз
Про зеленый Чимган слушал мамин рассказ,
Как возил детвору в Брич-Муллу тарантас -
Тарантас назывался арбою.
И душа рисовала картины в тоске,
Будто еду в арбе на своем ишаке,
А Чимганские горы царят вдалеке
И безумно прекрасны собою.

Но прошло мое детство и юность прошла,
И я понял - не помню, какого числа,-
Что сгорят мои годы и вовсе дотла
Под пустые, как дым, разговоры.
И тогда я решил распроститься с Москвой
И вдвоем со своею еще не вдовой
В том краю провести свой досуг трудовой,
Где сверкают Чимганские горы.

Мы залезли в долги и купили арбу,
Запрягли ишака со звездою во лбу
И вручили свою отпускную судьбу
Ишаку - знатоку Туркестана.
А на Крымском мосту вдруг заныло в груди,
Я с арбы разглядел сквозь туман и дожди,
Как Чимганские горы царят впереди
И зовут и сверкают чеканно.

С той поры я арбу обживаю свою
И удвоил в пути небольшую семью,
Будапешт и Калуга, Париж и Гель-Гью
Любовались моею арбою.
На Камчатке ишак угодил в полынью,
Мои дети орут, а я песни пою,
И Чимган освещает дорогу мою
И безумно прекрасен собою!

* Брич-Мулла-кишлак в предгорьях Чимганского хребта, примерно в 100 км от Ташкента. 
В Брич-Муллу и лежащий неподалеку поселок Чимган ташкентцы издавно выезжают летом, 
скрываясь от городской жары. Сейчас там сосредоточены базы отдыха, 
там же проводится традиционный Чимганский фестиваль самодеятельной песни.

Дмитрий Сухарев. Читая жизнь. 
Москва: Советский писатель, 1984.


СТИХОТВОРЕЦ

Стихотворец - миротворец,
Мира стройного творец.
В этом мире тихой лире
Внемлют старец и юнец.

Стихотворец - громовержец,
Рифма - молний пересверк!
Он ее в колчане держит,
Он тирана ниспроверг!

Он и лучник, и борец,
Прямо скажем - многоборец,
Ратоборец! Ну, заборист!
Просто-напросто храбрец!

Стихотворец - эрудит,
Где он только не бывает!
Щец жена ему наварит
И детишек народит.

Не гляди, что сед и лыс!
Стихотворец кость обгрыз,
Замечанье сделал Уле
За качание на стуле.

Дмитрий Сухарев. Читая жизнь. 
Москва: Советский писатель, 1984.


* * *

Известно ль вам, что значит - жечь
Стихи, когда выходит желчь
И горкнет полость ротовая?

В такой беде играет роль
Не поэтическая боль,
А боль животная, живая.

Сжигает птицу птицелов -
Гори, прозренье! Сколько слов
Безвестно в пламени ослепло?

Известно ль вам, как стоек дым
Стиха - и как непоправим
Набросок в состоянье пепла?

Горят не рукописи - мы
Палим собой давильню тьмы,
Себя горючим обливая.

И боль, которой мы живем,
Не поэтический прием,
Она - живая.

Дмитрий Сухарев. Читая жизнь. 
Москва: Советский писатель, 1984.


ПОДРАЖАНИЕ ЕСЕНИНУ

Гульзира, твое имя - цветок,
И, Востока традицию чтущий,
Я твой черный тугой завиток
Зарифмую с зирою цветущей.
Но узнать бы сначала пора,
Как цветет на Востоке зира.

Я исчислю цветок по плоду,
В семена ароматные вникну
И к такому ответу приду,
От которого горько поникну.
Гульзира, разве ведаешь ты,
Как печалят порою цветы.

Убежав от гудения пчел,
Я забыл про былую удачу
И пустыню цветам предпочел
И пустые глаза свои прячу,
Ибо горечью жжет, Гульзира,
То, что сладостью было вчера.

Гульзира, твои речи просты,
И от плеч твоих пахнет зирою.
Как горчат, как печалят порою
Эти запахи, эти цветы!
Дай лицо свое снова зарою
В эти запахи, эти цветы.

Оттого, что я с севера, что ли?

Дмитрий Сухарев. Читая жизнь. 
Москва: Советский писатель, 1984.


ПРАЗДНЫЙ ДЕРЖА ЧЕРЕПОК

Если разбил пиалу, не горюй, поспеши на Алайский,
Жив, говорят, старичок - мастер искусный, уста.

Он острожным сверлом черепки пробуравит - и в ямках
Скобок утопит концы, накрепко стянет фарфор.

Ай да мастак, вот кому говорить не устанешь спасибо!
Нет ли другого усты - сладить с напастью другой?

Я бы отнес на базар черепки тонкостенного счастья.
Где там - ищи мастеров!.. Сам, бедолага, потей.

Дмитрий Сухарев. Читая жизнь. 
Москва: Советский писатель, 1984.

 

Психология (5)\Психология (3)\Психология (2)\Психология (1)\Психология (4)
Психология (6)\Психология (7)\Психология (8)\Психология (9)\Психология (10)

МИФОЛОГИЯ
СИЛА И МУДРОСТЬ СЛОВА

ФИЛОСОФИЯ | ЭТИКА | ЭСТЕТИКА | ПСИХОЛОГИЯ  | РИТОРИКА

ЛЮБОВЬ | ВЛАСТЬ | ВЕРА | ОБЛАДАНИЕ И БЫТИЕ | НИЦШЕ \ ЛОСЕВ \ СОЛОВЬЕВ \ ШЕКСПИР \ ГЕТЕ






РЕКЛАМИРУЙ СЕБЯ В КОММЕНТАРИЯХ
ADVERTISE YOURSELF COMMENT

      
     



ПОДАТЬ ОБЪЯВЛЕНИЕ БЕСПЛАТНО
( POST FREE ADS WITHOUT REGISTRATION AND FREE )



ДОБАВИТЬ САЙТ (БЛОГ, СТРАНИЦУ) В КАТАЛОГ
( ADD YOUR WEBSITE WITHOUT REGISTRATION AND FREE )