Джозеф Редьярд Киплинг (107) - ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ ГИПЕРИНФО

1807 Просмотров

Обсудить

Джозеф Редьярд Киплинг

Non nobis, Domine

Non nobis, Domine!
He нам хвала, Господь!
Тьму нечестивых дней
Очам не обороть.
Наш путь и крив и крут,
Вслепую — каждый шаг,
Лишь Твой всевышний суд
Над нами — зряч и благ.

Но падок рабский ум,
Стыду наперекор,
На Славы праздный шум,
На Злата грязный сор:
Им души предаем
И служим, как богам,
Но втайне сознаем:
Не нам хвала, не нам!

О Движитель всего,
Бог, Судия, Творец!
От блага своего
Нам удели, Отец!
Но в смуте наших дней
Дай прозревать сердцам:
Non nobis, Domine! —
Не нам хвала, не нам!

Перевод — Кружков Г.

Не нам, Господи (лат.)

Non nobis, Domine

Non nobis, Domine!
Не нам хвала, Господь!
Тьму нечестивых дней
Очам не побороть.

Наш путь и крив и крут,
Вслепую — каждый шаг,
Лишь Твой всевышний суд
Над нами — зряч и благ.

Но падок рабский ум,
Стыду наперекор.
На Славы праздный шум,
На Злата грязный сор:

Им души предаем
И служим, как богам,
Но втайне сознаем:
Не нам хвала, не нам!

О Движитель всего,
Бог, Судия, Творец!
От блага Своего
Нам удели, Отец!

Но в смуте наших дней
Дай прозревать сердцам:
Non nobis Domine! —
Не нам хвала, не нам!

Перевод — Долинин А.

Будда в Камакуре

А в Камакуре есть японский идол.
На Узкий Путь Ты пролил свет,
До Дня Суда — через Тофет.
«Язычников» храни от бед
Пред Буддою в Камакуре.
Здесь тоже Путь, хотя не Твой,
В нем тоже светоч мировой,
Наставник бодхисатв живой —
Он, Будда из Камакуры.
Он чужд и страсти и борьбе,
Он и не знает о Тебе, —
Не восставляй препон судьбе
Его детей в Камакуре!
Он европейцам не грозит,
Пусть от курильниц дым скользит,
Смывая страх и мелкий стыд
Молящихся в Камакуре.
Постигнешь, гордость отреша,
Сколь эта вера хороша, —
Тебе откроется Душа
Востока — здесь, в Камакуре.
Да — речь Ананды на устах:
О воплощеньях в рыб и птах,
Учитель здесь — во всех мечтах,
И сладок ветр в Камакуре.
От золотых, прикрытых век
Не скрыто: век сменяет век,
Но Лотос — воссиял навек
От Бирмы до Камакуры.
И слышен в воздухе густом
Тибетских барабанов гром;
Звучит: «Ом мани падме ом»
Всем странам из Камакуры.
Бенарес — не уберегли,
Бодхгайя древняя — в пыли,
Грозить враги теперь пришли
И Будде и Камакуре.
Среди туристов, суеты —
Руина злата, нищеты,
О, как в себя вмещаешь ты
Великий смысл, Камакура?
Моленья длятся и поднесь.
Задумайся и строго взвесь:
Не Бог ли облачился здесь
В златую плоть, в Камакуре?

Перевод — Витковский Е.

Камакура — город в Японии, на острове Хонсю.
Здесь находится гигантская бронзовая статуя Будды (XIII век).
Тофет — капище возле Иерусалима, где детей приносили в жертву Молоху.
В переносном смысле — ад.
Правильнее «Ом мани падме хум», — допускающая множество толкований
буддийская формула (одно из возможных: «Ом драгоценность в лотосе хум»).
Деревня в Бихаре, где Будда достиг просветления.

Два месяца

Июнь
Надежды нет. К земле прижаты крыши
Раздавленного небом городка,
И солнце тускло бьет сквозь облака
Весь долгий день, но и во тьме не тише
Тяжелый зной. Приходит ночь без сна,
Скребущим угрызениям подобна,
И светом водянистым хлещет злобно
По веткам сухоглазая луна.
Под толщей воздуха, под грузом душным
Бессильный гром пророкотал вдали,
Ответил эхом молниям тщедушным
И лег у трижды выжженной земли,
Где новый День, не зная перемирий,
Блеск возвращал палаческой секире.

Сентябрь
Деревья начали роптать к утру,
И пруд, в пророческом услышав зове
Прохладное затишье предгрозовий,
В ответ покрылся рябью на ветру.
Взметнулось солнце в небеса и пыльный
Позолотило столб, отчаясь сжечь
Сухую землю: так роняет меч
Старик-король, повелевать бессильный.
И лотос, неповинный в мятеже,
Доспехами рассыпался по саду,
Устав держать годичную осаду
Свирепой сини, а Зима уже
Подкралась: «Лето хоронить мы будем!
Я неизменно там, где трудно людям».

Перевод — Дубровкин Р.

Первопроходец

Застонут чайки над кормой, волнам ответит дрожью
Смоленый борт, — ты будешь тверд, свершая волю Божью.
Созвездий новых вспыхнет луч в нездешних небесах,
Судьбой маним, плывешь ты к ним на рваных парусах.
Ты голодом вооружен и жаждою наживы —
В песчаный зной голубизной сердца такие живы!
Ты от соседей прочь бежишь до самых дальних мест,
Где чист ручей, и дым ничей глаза тебе не ест.
Ты быть хотел один — смотри: в лесистое безлюдье
Твоей тропой идут толпой сограждане и судьи.
К едва остывшему костру назад ты повернул,
Но лагерь смят, кирки гремят, каменоломен гул.
В имперский спор и твой топор вмешается отныне,
Пока последний аванпост не встанет у пустыни.

Перевод — Дубровкин Р.

Путем скитальцев

О прошлом Новый год заводит речь,
Он в море нас торопится увлечь,
Синеет на фок-мачте флаг торговый,
И кочегар бросает уголь в печь.
Не даст «Гриндлей» купонов на еду,
Любви моряцкой в новом нет году, —
За Гвардафуй соленый ветер свежий
Влечет сердца — на паровом ходу!
Узлов двенадцать делаем мы в час, —
Кто б сонную посудину растряс!
Ни конкуренции, ни жестких сроков, —
А, впрочем, есть ли разница для нас?
На этих белых палубах жесток,
Под тентами, порядок твой, Восток:
Любовь, рожденья, слезы, смех, разлука
И Смерть как разрешающий итог.
Безумных душ полуночный надлом:
В каюте духота, а за стеклом
Так глубина прохладна, что на утро
Незанятое место за столом.
Трепещет снасть, пятная снег бортов,
Затянут крепкою рукой найтов,
Как цепи скованного великана,
Внизу грохочут лопасти винтов.
Приелись небу ярких брызг дожди:
За рыбами летучими следи
До одури, но вот и для светила
Окончен день и вахта позади.
Ветрам не первый ты подставил грудь,
Еще вчера здесь плыл какой-нибудь
Делийский Джонс, а Брук из Миднапора
И Браун завтра повторят твой путь.
Бродяги эти, за звеном звено,
Сковали цепь имперскую давно:
Путем скитальцев вдаль идут скитальцы,
Крича или рыдая, все равно!
Окончил труд — плыви себе домой!
Ты как челнок в руках Судьбы самой:
Скользящим килем соткана ряднина,
Бесчувственным пространством за кормой.
Не будет скидки за проезд, пойми! —
С женою, с кучей барахла, с детьми
Хоть тридцать раз плыви туда-обратно,
Компанию наличными корми!
Стань неприметным, если ты горласт,
Топи земную гордость, как балласт,
Пока на шканцах яркая кокарда
Соизволенья жить тебе не даст.
Нам жаль потраченных напрасно лет,
И флагу Пароходства глядя вслед,
Мы каждый раз порвать решаем с морем
И каждый раз опять берем билет.
Плывет из Кензингтона некий Смит,
Три месяца в душе его штормит
От новых азиатских впечатлений,
Но пестрый флаг его не изумит.
А мы верны тропической звезде,
Цыгане моря, вечно на воде,
Под этим красно-сине-желтым флагом,
Бездомные, мы дома, как нигде!
Разрушен лагерь, бунгало пусты,
По сторонам могильные кресты, —
За ветхим доком, в нищей богадельне
Остаток жизни скоротаешь ты.
Окончен труд — плыви себе домой!
За колесом Империи самой
Путем скитальцев следуют скитальцы,
От прадеда к потомку по прямой.
Плати и доберешься не спеша.
Проклятьем древним мудрость хороша.
Плывет под пестрым флагом Пароходства
Востока безутешная душа.