Джозеф Редьярд Киплинг (25) - ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ ГИПЕРИНФО

821 Просмотр

Обсудить

Джозеф Редьярд Киплинг

Ответ

Стояла роза в рубище в саду,
Ропща на Бога за свою беду.
Внезапный ветер в теплой темноте
Сломал ее одну на всем кусте.
Но Бог, что слышит пыл и свет лучей,
Так, сжалившись, шепнул несчастной ей:
«Сестра, не слышала ль ты голосов.
Когда роняла вихри лепестков?»
Сказала роза: «Кто-то произнес:
Зачем опала лучшая из роз,
А паутина виснет на кустах?»
И голос был: «Да, так хотел Аллах».
И ласково, как будто лунный свет,
До розы Божий долетел ответ:
«Сестра, еще был не рассеян мрак,
Еще и звезды не сияли так.
Пространство, ведало и Ход Времен,
Что ты осыплешься, что спросит он».
И стал цветок доволен, наконец,
И умер смертью праведных сердец.
А тот, кто вопрошал в вечерний час.
Вернувшись в лоно Божье, душу спас.

Перевод — Оношкович-Яцына А.

Дар моря

Был младенец закутан в саван.
Рядом села вдова, его мать.
Злые ветры гнал на Камни Канал,
А бабка отправилась спать.

Но женщина только смеялась:
«Мой муж давно на дне,
Мертв ребенок мой — успокойся, прибой,
Что можешь ты сделать мне?»

Свеча оплывала,угрюмо,
И смотрела вдова, чуть дыша,
И спела тогда отходную ,
Чтоб легко отошла душа.

«Пусть же Дева возьмет тебя нынче,
Как я тебя раньше брала,
Пусть Мария качает...» Но слово
«Отойди!» — пропеть не смогла.

Тут плач у моря раздался,
Но залили брызги стекло.
«Матушка, слышишь? Наверно,
Душе отходить тяжело».

«То овечка в хлеву ягнится,
Ведь не может, — был бабкин ответ,
— Давить ничего на душу его:
Грехов на ней еще нет».

«Ах, ножки, что я ласкала!
Ах, ручки!» — вздохнула мать
«Как им повернуть на назначенный путь,
И как им засов поднять?»

У двери пеленку постлали,
Одеяло при свете свечи,
Чтобы боль смягчить, чтобы груз облегчить..
Но плач раздавался в ночи.

Вдова заскрипела задвижкой
И глаза во тьме напрягла,
Дверь нараспашку открыла бедняжка,
Чтоб свободно душа прошла.

Бурный берег — ни зги не видно,
И ни призрака, ни огня.
«Ах, матушка, разве не слышишь ты?
Плач во тьму призывает меня!»

Старуха кивнула, старуха вздохнула:
«Повредилась ты с горя в уме!
То крачка крякает на берегу,
То чайка стонет во тьме!»

«От ветра спрятались крачки в кустах,
И чаек нет на воде.
Нет, не птичий крик в сердце мне проник,
Ах, матушка! Что там? Где?»

«Ляг, родная, ляг, усни, отдохни,
Спасен твой ребенок от зла.
Это горе покоя тебе не дает,
Беда тебя доняла».

Она оттолкнула старушку мать:
«Ах, во имя Девы Святой!
Я пойти должна», — говорит она
И идет на берег морской.

Там, где бились волны о волнорез,
Где гнулся высокий тростник,
Лежал, на земле младенец
И сквозь бурю слышался крик.

Она прижала его к груди
И в свое понесла жилье,
Именем сына его назвала,
Но не брал он грудь у нее.

И с него ей на грудь натекала вода,
Невозможно было смотреть...
«Ах, матушка, да простит нас Бог, —
Это мы ведь дали ему умереть!»

Перевод — Усова Г.

Дар моря

Младенец мертвый в саване спал,
Над ним вдова не спала.
Спала ее мать. Течение вспять
Буря в проливе гнала.

Вдова смеялась над бурей и тьмой.
«Мой муж утонул в волне,
Мой ребенок мертв, — шептала она, —
Чем еще ты грозишься мне?»

И она глядела на детский труп, —
А свеча почти оплыла, —
И стала петь Отходную Песнь,
Чтоб скорей душа отошла.

«Прибери Богоматерь в ненастную ночь
Тебя от моей груди
И постель застели твою...» — пела она,
Но не смела сказать «Иди!».

И тут с пролива донесся крик,
Но стекла завесила мгла.
«Слышишь, мама! — сказала старухе она —
Нас душа его позвала!»

Старуха горько вздохнула в ответ:
«Там овца ягнится в кустах.
С чего бы крещеной безгрешной душе
Звать и плакать впотьмах!»

«О ножки, стучавшие в сердце мое!
О ручки, сжимавшие грудь!
Как смогут дорожку они отыскать?
Как смогут замки отомкнуть?»

И постлали они простыню у дверей
И лучшее из одеял,
Чтоб в холод и тьму не продрогнуть ему.
Но плач во мгле не смолкал.

Вдова подняла засов на дверях,
Взгляд напрягла, как могла,
И открыла дверь, чтоб душа теперь
Без помехи прочь отошла.

Во тьме не мерцали ни искра, ни дух,
Ни призрак, ни огонек.
И «Ты слышишь, мама, — сказала она, —
Он зовет меня за порог!»

Старуха пуще вздохнула в ответ:
«Скорбящий глух и незряч, —
Это крачки испуганные кричат
Или чайки заблудшей плач!»

«Крачек ветер с моря прогнал в холмы,
Чайка в поле за плугом идет;
Не птица во тьме послышалась мне —
Это он меня в ночь зовет!»

«Не плачь, родная моя, не плачь,
У младенца пути свои.
Не дает житья тебе скорбь твоя
И пустые руки твои!»

Но она отстранила мать от дверей:
«Матерь Божия, быть посему!
Не пойду — спасенья душе не найду!»
И пошла в зовущую тьму.

На закиданном водорослями молу,
Где ветер мешал идти,
Во тьме на младенца наткнулась она,
Чью жизнь опоздала спасти.

Она прижала дитя к груди
И назад к старухе пошла,
И звала его, как сынка своего,
И понапрасну звала.

На грудь ей с найденыша капли текли.
Ее собственный в саване спал.
И «Помилуй нас, Боже! — сказала она. —
Давших Жизни угаснуть в шквал».

Перевод — Эппель А.

Еварра и его боги

Читай теперь сказанье о Еварре,
Создателе богов в стране заморской
Весь город золото ему давал,
И караваны, бирюзу возили,
И он в почёте был у Короля,
Никто не смел его ни обокрасть,
Ни словом грубым как-нибудь обидеть.
И сделал он прекрасный образ бога
С глазами человеческими бога
В сверкающей жемчужной диадеме
Украсив золотом и бирюзой.
И мастера король боготворил,
Ему все горожане поклонялись,
И воздавали почести как богу,
И вот он написал:: «Богов творят
Так. Только так. И смертью будь наказан
Тот, кто иначе их изобразит...
Весь город чтил его. И вот он умер.

Итак читай сказанье о Еварре,
Создателе богов в стране заморской..
Был город нищ и золота не знал,
И караваны грабили в дороге ,
И угрожал король казнить Еварру,
А на базаре все над ним смеялись,
Еварра, пот и слёзы проливая,
В живой скале огромный образ бога
Создав, лицом к Востоку обратил.
Всем ужас бог внушал и днём и ночью,
Поскольку виден был со всех сторон.
Король простил Еварру . Тот же, горд
Тем что его зовут обратно в город,
На камне вырезал : «Богов творят
Так. Только так. И смертью будь наказан
Тот кто иначе их изобразит...»
Весь город чтил его. И вот он умер.

Итак читай сказанье о Еварре,
Создателе богов в стране заморской
Был диким и простым народ в деревне
В глухой пустой долине среди гор,
Он из разбитой бурею сосны
Изваял божество. Овечьей кровью
Намазал щёки, а заместо глаз
Он вставил ракушки, и сплёл из мха
Подобие косы, а из соломы —
Какое-то подобие короны.
Так рады были мастерству сельчане,
Что принесли ему и крынку меду,
И масла и баранины печёной ,
И пьяный от нечаянных похвал
Он накарябал на бревне ножом
Слова священные: «Богов творят
Так. Только так. И смертью будь наказан
Тот кто иначе их изобразит...»
И чтили все его. И вот он умер.

Итак читай сказанье о Еварре,
Создателе богов в стране заморской..
Случилось так, что волею небес
Немного крови не своим путём
В его мозгу гуляло и крутилось
Еварра был помешаный и странный,
Жил средь скотов, с деревьями играл
С туманом ссорился, пока ему
Не повелел трудом заняться бог.
И он тогда из глины и рогов
Слепил чудовищную рожу бога
В короне из коровьего хвоста.
И вот, прислушавшись к мычанью стада,
Он бормотал: «Ну да, Богов творят
Так. Только так. И смертью будь наказан
Тот кто иначе их изобразит...»
А скот мычал в ответ. И вот он умер.

И угодил он в божий Рай а там
Своих богов и надписи свои
Увидел и немало удивлялся,
Как он посмел считать свой труд священным!
Но Бог сказал,ему смеясь «Возьми
Своё имущество, свои творенья,
Не смейся...» А Еварра закричал:
Я грешен, грешен!!! «Нет! — Сказал Господь,–
Ведь если б ты иначе написал,
Они б остались деревом и камнем!
А я б ни четырёх божеств не знал,
Ни чудной истины твоей, Еварра,
О, раб мычанья и молвы людской!»
Слёзы и смех трясли Еварру. Он
Божков повыкинул из рая вон.

Вот вам и всё сказанье о Еварре,
Создателе богов в стране заморской…