Джозеф Редьярд Киплинг (43) - ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ ГИПЕРИНФО

1074 Просмотра

Обсудить

Джозеф Редьярд Киплинг

Песня банджо

С фортепьяно и полмили не пройти,
Скрипка сырости не терпит — пропадет.
И орган по Нилу вверх не провезти,
Чтобы в тропиках звучал он средь болот.
Ну а я качаюсь в ранце за спиной,
Сжато кофе и беконом с двух сторон.
И когда отряд ползет как неживой,
Слышен тотчас подгоняющий мой звон.
Мерным: "Пилли-вилли-винки-вилли-ват!»
(Вот какую я мелодию тяну!) —
Я ряды свои прошу сомкнуть солдат,
И напиться, и готовиться ко сну.
Перед боем, в час молитвы, до зари,
Чтобы как-то поддержать размякший дух,
Раздается вдруг мое: "Парам-пари» —
Объясненье, всем понятное на слух.
Я — Абсурдности Несбыточной Пророк,
Невозможности, Какой Никто Не Ждет,
Но когда ей наступить приходит срок,
Перестраиваюсь я, и вновь — в поход.
Здесь, в пустыне, "Тампа-тампа-тампа-тамп!»,
Где кизячный дым курится над костром,
В первозданной тишине ожил вдруг тамтам во мне:
Я твой, Белый Человек, победный гром!
Непростым путем проходит Младший Сын,
Прежде чем обзаведется домом он, —
Одиночество, пастушество, овин,
Собутыльников-стригальщиков загон.
На бадейке перевернутой, в тиши
То пою, что от себя он отгонял:
Я — Прошедшее, я — Город, Боль Души!
Я — минувших дней оживший карнавал!
Этим "Танка-танка-танка-танка-танк!”
(Видишь Лондона сиянье пред собой?)
Я сейчас хочу опять Дух и Плоть солдат пронять
И уставший полк свести в мечтах домой.
Чтобы чудо отыскать среди морей,
В новом городе, где юный зной и гам,
Взял меня с собою юный Одиссей
К незнакомым и далеким берегам.
Небесами и морями он пленен.
Он в ловушке, и не вырваться назад.
Буду петь ему, пока со мною он,
Как от ветра реи с мачтами скрипят.
Слушай, "Хайя! Хейя! Хейя! Халла! Хал!”
(О, зеленый вал, что по обшивке бьет!),
Ты устал от городов? Помолись и будь здоров...
Словом: "Взял мешок свой, Джонни, и — вперед!»
По ущелью, где и днем видна звезда,
Вверх по тропке, утонувшей в облаках,
Обогнув обрыв, ведущий в никуда,
Вниз, к долине, на визжащих тормозах,
Где мосты в снегу трясутся и скрипят,
Где террасы вьются кругом по горам,
Я веду моих отчаянных ребят,
"Песнь Роланда» обращающих к ветвям.
Громким "Тонка-тунка-тонка-тунка-тут!»
(О, топор, торящий путь сквозь бурелом!)
Мы ведем стальных коней — пускай попьют —
По каньонам к водам Запада ведем!
Мой напев — опора тем, кто одинок, —
Если прост он, нос от слез распухнет вмиг,
Ну а груб — так вырвет вздох или смешок:
Может в сердце он открыть любой тайник,
Он — и праздник, он — и шутка, и каприз,
Он — обман и хмель, безумье и экстаз,
Он — счастливый за работу вашу приз,
Он влезает в мысль, что жжет железом вас.
Знайте, "Планка-ланка-ланка-ланка-ланк!”,
Наслаждения не стоят ничего.
Ум, что вас к победам гнал, нынче грех свой осознал.
А раскаяние — тяжелей всего!
Пусть орган возносит стон под гулкий свод —
Я же — скорбь людей до неба подыму!
Пусть труба на бой с врагом солдат зовет —
Я звеню, коль худо войску моему!
Никому мой звук не изменить, когда
Над разъевшейся глумлюсь Душой Вещей.
Песнь Ненужного, Напрасного Труда
Не таит ли звон любой струны моей?
Эй, ребята, "Та-ра-рара-ра-ра-ра!»
(Ну, не глупо ль это — песню презирать?),
Все ж последний звук — за мной, стоит лишь приказу в бой
Цепь солдатскую отправить — умирать!
Как-то Лиру — бабку бабушки моей
(О, лачуги рыбаков над синевой!) —
Стал насиловать, согнув дугой, злодей.
Я — ребенок их с железной головой.
Говорю я с вами мудростью веков,
Я рассказываю правду бытия,
Я — из греков, мой напев — веселый зов,
Чудо-песня вечной молодости — Я!
Звонким "Тинка-тинка-тири-тири-тир!»
(Что еще бы, господа, сказать вам здесь?)
Нанизало на себя я целый мир —
Да, от Делоса до Лимерика, весь!

Перевод — Лунин В.

Лайнер — дама светская…

Лайнер — дама светская, и ей на всё наплевать
Муж у неё — Большой Адмирал, он всё добудет ей,
А вот морскому извозчику — сновать, не уставать
Он, знашь, как ты и я — весь век
вертись среди зыбей!

Туда сюда мотаемся, Дженни,
то в Портсмут, то назад,
Туда сюда лавируем, размыкать бы беду!
Все крупные дела — потом. Пока что постоят,
А мы — туда сюда,— как слуги ждём на холоду…

Лайнер — дама светская: отменный макияж,
А паче — что случись не так ох, для неё позор!
Муж у неё Большой Адмирал, не ей , а нам — каботаж,
Таскать всё грузы не перетаскать — иначе под забор.

Лайнер — дама светская — путь её краток и прям,
Мужик её Большой Адмирал, он рядом с ней всегда,
А морскому извозчику — худо ему,
болтаться по морям
И грузы таскать не перетаскать, а то, глядишь, беда!

Лайнер — дама светская и если вдруг война,
Муж у неё Большой Адмирал — сидеть уж дома ей,
Морскому извозчику — нет, шалишь, не та судьба дана:
Он ведь не Гордость Англии, — воюй среди морей!

Лайнер — дама светская, не грех и опоздать,
Муж у неё Большой Адмирал— сражаться не с руки,
За дом родной и за друзей мы будем воевать,
И грузы будем доставлять, трудясь, как ишаки.

Туда сюда мотаемся, Дженни,
то в Портсмут, то назад,
Туда сюда лавируем, размыкаем беду!
А крупные дела — потом. Пока что постоят,
И дом и друзья, как слуги —
подождут на холоду…

Перевод — Бетаки В.

Условие Мульголланда

Был ужас среди скотины нашего корабля —
На нижней палубе рухнул загон, всем свободу суля,
И на нижней палубе свет погас, а там был только я.

Я пел им, что есть мочи, чтоб усмирить их так.
На нижней палубе — хуже всего, на ней опасен мрак,
Ее мне отдали, как силачу, хоть выпить я не дурак.

Я знал, меня растопчут иль забодают в бок, —
Загон быками был набит, как зернами стручок.
Я с Богом заключил тогда условие на срок.

Условие гласило — как прочитал я там, —
Что если он меня живым доставит к берегам,
То прославлению Его я жизнь свою отдам.

Он спас меня от моря и от скота — все Он!
Со мною волны принесли двух мертвых с двух сторон.
С огромной щелью в голове, в бреду я был найден.

Ее пробила мачта, быки здесь ни при чем.
Святую Библию свою читая день за днем
Два месяца я пролежал в госпитале морском.

Я Бога про контракт спросил, и Он ответил сам:
«Посильный труд Я задаю моим служителям:
Иди на судно для скота и проповедуй там.

Пути людей опасны, их всюду гибель ждет, —
Нет хуже, как ты знаешь сам, чем разъяренный скот.
Иди на судно для скота, учи морской народ!

Пусть бросят пить, и клясться, и резать за синяк,
Пусть не проигрывают всё: ты проповедуй так
А те суда похожи на ад больше, чем адский мрак»,

Не нравилось мне это, но другого я хотел:
Учить на суше, мирно, вдали от наших дел,
Но Слово Божие на мне, я делал — как Он велел.

Как я и знал заранее, был я избит не раз,
И щеку подставлял врагу, как Слово учит нас,
Но выполнив завет, лупил врага я между глаз.

Учить по воскресеньям, в полуденный покой
Без пистолета и ножа — беды нет никакой,
Когда сам Бог руководит воюющей рукой.
Три фунта десять в месяц идут на дно мешка,
Я никогда не потерял ни одного быка.
А имя Божье у меня не сходит с языка.

Пусть шкипера толкуют, что я сошел с ума,
Но ведь доверена же мне вся нижняя корма, —
Кто бы стал безумцу доверять, раз конкурентов тьма?

Перевод — Оношкович-Яцына А.

Якорная

Раз два взяли! На скрипучий кабестан нажмём дружнее
Так держать! Да подтяните чтоб на брашпиль весь канат,
Грот поднять, Распущен стаксель?, Крепче принайтовить реи
Взятку морю — ну-ка — за борт, как обычаи велят!
Ах прощай. ах прощай, мы опять идём в моря
К чёрту ром, да и девчонку прочь с колен — отплывай
«Торопись — кричит нам ветер,— Всё не зря. Всё не зря
Поспеши, пока попутный!, Раз два три — не зевай!
Если снова хочешь в гости к тётке Кэрри
Не замешкав, собирайся к тётке Кэрри,
Где цыплят своих бедовых кормит в море тетка Кэрри
Прощай!

Раз два взяли Подтяни ещё чуток,. Прочисти клюзы,
Грязь мы в гавани оставим. не тащить же за собой!
Много ль надо нам балласта? Отправляемся без груза,
А пока что правый якорь повисит пусть над водой
Берег свой увидим снова через год, через год
А теперь в последний раз подымем якоря мы
Раз два взяли, не зевай, ну ещё— поворот
Рваным кливером расплатимся с землёй за моря мы

Раз два взяли! Ну — на брашпиль Ну ещё разок, сильней,
Так держать! И выбрать фалы, Эй, шлюпбалку не забудь!
Выше выше,! Закрепить лапу якоря прочней,
Ветер славного Ламанша вновь тебе овеет грудь
Вот и берег нас не слышит, наши голоса относит,
Ветер к вечеру крепчает Вот и суши нет как нет,
И скользит корабль весёлый ветра сильного не просит,
И такого нам довольно, как бы не сорвал берет!

Наш корабль и сам отыщет одинокий путь полночный,
Он тоской по порту болен, древнею морской тоской,
Брест увидит наш старинный красный вымпел над грот-мачтой
Так держать! И круче к ветру круче к ветру, рулевой!
Сквозь дожди и сумрак солнце распахнёт нам двери
Пусть как мельничные крылья ветры — не зевай!
А когда утихнет буря — в гости к тётке Кэрри
Через все водовороты —к тётке Кэрри,
Где цыплят своих бедовых кормит в море тетка Кэрри
Прощай!