ЭРИХ ФРОММ. АНАТОМИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДЕСТРУКТИВНОСТИ (44)

 

Другой подход усматривает в садизме прежде всего сексуальный феномен во фрейдистском смысле, первородное влечение либидо (как Фрейд его понимал еще на первой стадии своего научного развития). Согласно этому взгляду, даже те садистские желания, которые внешне не связаны с сексуальностью, все равно имеют сексуальную мотивацию, только на бессознательном уровне. Немало усилий пришлось затратить остроумным аналитикам, чтобы доказать, что либидо — движущая сила жестокости даже тогда, когда невооруженным глазом никакой сексуальной мотиваций обнаружить невозможно.

Я не собираюсь оспаривать, что сексуальный садизм (вместе с мазохизмом) представляет собой одну из наиболее распространенных форм сексуальной перверсии. У мужчин, страдающих таким извращением, он является условием получения удовлетворения. Это извращение имеет несколько вариантов — от желания причинить женщине физическую боль (например, избиение) до желания унизить (связать или любым другим способом заставить подчиняться). Иногда садист нуждается в том, чтобы причинить партнеру сильную боль, а иногда ему достаточно минимальной ее степени, чтобы уже получить удовольствие. Нередко садисту хватает одной фантазии для достижения сексуального возбуждения... Известно немало случаев, когда мужчина нормально общается со своей женой и той даже в голову не приходит, что для получения сексуального удовольствия муженек прибегает к помощи своей садистской фантазии. При сексуальном мазохизме ситуация диаметрально противоположная. Возбуждение достигается ценой собственных страданий: боли, избиения, насилия и т. д. Садизм и мазохизм как сексуальные извращения встречаются часто. По всей видимости, у мужчин чаще, чем у женщин, проявляется садизм (по крайней мере, в нашей культуре). В отношении мазохизма мы не располагаем надежными данными.

Прежде чем перейти к обсуждению проблемы садизма, мне кажутся уместными некоторые замечания, связанные с понятием "извращение".

Некоторые политические радикалы (как, например, Герберт Маркузе) взяли моду преподносить садизм как одну из форм выражения сексуальной свободы человека. Работы маркиза де Сада заново перепечатываются радикальными политическими журналами как иллюстрации к этой "свободе". То есть признается утверждение де Сада о том, что садизм — это одно из возможных выражений человеческих страстей и что свободный человек должен иметь право на удовлетворение всех своих желаний, включая садистские и мазохистские... коль скоро это доставляет ему удовольствие.

Это довольно сложная проблема. Если считать извращением любую сексуальную практику, которая не ведет к производству детей, т. е. секс ради секса, то, разумеется, очень многие встанут горой (и по праву) и будут защищать эти "извращения". Но ведь такое довольно старомодное определение извращения отнюдь не является единственным определением.

Сексуальное желание даже тогда, когда оно не сопровождается любовью, в любом случае является выражением жизни, обоюдной радости и самоотдачи.

В отличие от этого, сексуальные действия, характеризуемые тем, что один человек стремится унизить партнера, заставить его страдать, — и есть извращение, и не потому, что эти действия не служат воспроизводству, а потому, что вместо импульса жизни они несут импульс удушения жизни.

Если сравнить садизм с той формой сексуального поведения, которую часто называют извращением (а именно с различными видами орально-генитального контакта), то разница видна невооруженным глазом. Сексуальная близость так же мало похожа на извращение, как и поцелуй, ибо ни то, ни другое не имеет цели обидеть или унизить партнера.

Утверждение о том, что удовлетворение своих желаний есть естественное право человека, с точки зрения дофрейдовского рационализма вполне понятно. Согласно этому рационалистическому подходу человек желает только то, что ему полезно, и потому желание есть наилучший ориентир правильного поведения. Но после Фрейда такая аргументация выглядит достаточно устаревшей. Сегодня мы знаем, что многие страсти человека только потому и неразумны, что они ему (а то и другим) несут не пользу, а вред и мешают нормальному развитию. Тот, кто руководствуется разрушительными влечениями, вряд ли может оправдать себя тем, что он имеет право крушить все вокруг, ибо это соответствует его желаниям и доставляет наслаждение. Сторонники садистских извращений могут на это ответить, что они вовсе не выступают в защиту жестокости и убийств; что садизм — только один из способов сексуального поведения, что этот способ не лучше и не хуже других, ибо "о вкусах не спорят"... Но при этом упускается из виду один важнейший момент: человек, который, совершая садистские действия, достигает сексуального возбуждения, обязательно является носителем садистского характера, т. е. это настоящий садист, человек, одержимый страстью властвовать, мучить и унижать других людей. Сила его садистских импульсов проявляется как в его сексуальности, так и в других несексуальных влечениях. Жажда власти, жадность или нарциссизм — все эти страсти определенным образом проявляются в сексуальном поведении. И в самом деле, нет такой сферы деятельности, в которой характер человека проявлялся бы точнее, чем в половом акте: именно потому, что здесь менее всего можно говорить о "заученном" поведении, о стереотипе или подражании. Любовь человека, его нежность, садизм или мазохизм, жадность, нарциссизм или фобия — словом, любая черта его характера находит отражение в сексуальном поведении.

Кое-кто утверждает, что садистские извращения даже полезны для "здоровья", так как они обеспечивают безобидный выпускной клапан для тех садистских тенденций, которые присущи всем людям. Ну что же, подобные рассуждения вполне логично было бы завершить таким выводом, что надзиратели в гитлеровских концлагерях могли бы .вполне благосклонно и дружелюбно относиться к заключенным, если бы у них была возможность получить разрядку для своих садистских наклонностей в сексе.

Примеры сексуального садизма и мазохизма

Следующие примеры сексуального садизма и мазохизма взяты из книги Полины Реаж "История О.", которая, по-видимому, не нашла так много читателей, как соответствующие классические сочинения маркиза де Сада.

Она стонала... Пьер прикрепил ее руки цепочкой к перекладине кровати. После того как она была скована таким образом, она снова поцеловала своего любовника, который стоял на кровати рядом с нею. Он сказал ей еще раз, что он ее любит, затем он спустился с кровати и позвал Пьера. Он смотрел, как она безуспешно пыталась защитить себя от ударов, он слышал, что ее стоны становились все громче и громче, в конце она просто кричала... Когда у нее брызнули слезы, он отослал Пьера. Она еще нашла силы сказать, что любит его. Затем он поцеловал ее залитое слезами лицо, ее тяжело хрипевший рот, развязал ее, уложил на кровати и ушел.

Ее зовут О. Она не смеет проявить собственную волю. Ее любовник и его друзья должны полностью управлять ею. Она находит свое счастье в рабстве, а они свое — в абсолютном господстве. Следующий отрывок хорошо показывает этот аспект садо-мазохистского поведения. (Следует добавить, что ее любовник, чтобы полностью управлять ею, поставил, кроме всех прочих, еще и такое условие, что она должна подчиняться не только ему, но и его друзьям. Один из них — сэр Штефен.)

Наконец она приподнялась — как будто бы то, что она хотела сказать, ее душило, — она освободила верхние застежки своей блузы так, что стала видна ямочка на груди. Затем она встала, ее руки и колени дрожали.

"Я вся твоя, — сказала она наконец, обращаясь к Рене. — Я буду принадлежать тебе так, как ты этого хочешь..."

"Нет, — перебил он ее, — нам! Повторяй за мной. Я принадлежу вам обоим. Я буду точно такой, как вы оба хотите..."

Пронизывающие серые глаза сэра Штефена смотрели на нее в упор, как и глаза Рене. Она потерялась в них и медленно повторяла предложения, которые он ей говорил, но только от первого лица, как будто бы она твердила правила грамматики. "Ты предоставляешь право мне и сэру Штефену..." Речь шла о праве владеть и распоряжаться ее телом, как бы и где бы они того ни пожелали... о праве заковать ее в цепи, бить, как рабыню или пленницу, за малейшую ошибку или проступок или просто ради удовольствия; о праве не обращать внимания на ее стоны и крики, если дело дойдет до истязаний.

Садизм (и мазохизм) как сексуальные извращения представляют собой только малую долю той огромной сферы, где эти явления никак не связаны с сексом. Несексуальное садистское поведение проявляется в том, чтобы найти беспомощное и беззащитное существо (человека или животное) и доставить ему физические страдания вплоть до лишения его жизни. Военнопленные, рабы, побежденные враги, дети, больные (особенно умалишенные), те, кто сидит в тюрьмах, беззащитные цветные, собаки — все они были предметом физического садизма, часто включая жесточайшие пытки. Начиная от жестоких зрелищ в Риме и до практики современных полицейских команд, пытки всегда применялись под прикрытием осуществления религиозных или политических целей, иногда же — совершенно открыто ради увеселения толпы. Римский Колизей — это на самом деле один из величайших памятников человеческого садизма.

Одно из широко распространенных проявлений несексуального садизма — жестокое обращение с детьми. Только в последние 10 лет эта форма садизма была довольно подробно изучена в целом ряде исследований, начиная с классического произведения Ц. X. Кемпе и других. С тех пор было опубликовано много работ, и исследования продолжаются во всех странах. Из них следует, что шкала зверств по отношению к детям очень велика — от нанесения незначительных телесных повреждений до истязаний, пыток и убийств. Мы практически не знаем, как часто встречаются подобные зверства, так как данные, имеющиеся у нас в распоряжении, доходят до нас из общественных источников (например, из полиции, куда поступают звонки из больниц или от соседей). Но ясно одно, что количество зарегистрированных случаев представляет сотую часть от общего числа. Наиболее точные данные были сообщены Гиллом (речь идет о данных только по одной стране). Я хотел бы привести здесь только некоторые из них. Детей, которые стали жертвами насилия, можно разделить на несколько возрастных групп: первая — от года до двух лет; вторая — от трех до девяти (число случаев удваивается); третья группа — с девяти до пятнадцати (частота снова понижается, пока не достигается исходный уровень, а после шестнадцати лет постепенно совсем исчезает). Это означает, что в наиболее интенсивной форме садизм проявляется тогда, когда ребенок еще беззащитен, но уже начинает проявлять свою волю и противодействует желанию взрослого полностью подчинить его себе.

Душевная жестокость, психический садизм, желание унизить другого человека и обидеть его распространены, пожалуй, еще больше, чем физический садизм. Данный вид садистских действии наименее рискованный, ведь это же совсем не то, что физическое насилие, это же "только" слова. С другой стороны, вызванные таким путем душевные страдания могут быть такими же или даже еще более сильными, чем физические. Мне не нужно приводить примеров такого садизма. Их — тьма в человеческих отношениях. Начальник — подчиненный, родители — дети, учителя — ученики и т. д., и т.п. Иными словами, он встречается во всех тех ситуациях, где есть человек, который не способен защитить себя от садиста. (Если слаб и беспомощен учитель, то ученики часто становятся садистами.) Психический садизм имеет много способов маскировки: вроде бы безобидный вопрос, улыбка, намек... мало ли чем можно привести человека в замешательство. Кто не знает таких мастеров-умельцев, которые всегда находят точное слово или точный жест, чтобы кого угодно привести в смятение или унизить. Разумеется, особого эффекта достигает садист, если оскорбление совершается в присутствии других людей.

Иосиф Сталин, клинический случай несексуального садизма

Одним из самых ярких исторических примеров как психического, так и физического садизма был Сталин. Его поведение — настоящее пособие для изучения несексуального садизма (как романы маркиза де Сада были учебником сексуального садизма). Он первый приказал после революции применить пытки к политзаключенным; это была мера, которую отвергали русские революционеры, пока он не издал приказ. При Сталине методы НКВД своей изощренностью и жестокостью превзошли все изобретения царской полиции. Иногда он сам давал указания, какой вид пыток следовало применять. Его личным оружием был, главным образом, психологический садизм, несколько примеров которого я хотел бы привести. Особенно любил Сталин такой прием: он давал своей жертве заверения, что ей ничто не грозит, а затем через один или два дня приказывал этого человека арестовать. Конечно, арест был для несчастного тем тяжелее, чем более уверенно он себя чувствовал. Сталин находил садистское удовольствие в том, что в тот момент, как он заверял свою жертву в своей благосклонности, он уже совершенно точно знал, какие муки ей уготованы. Можно ли представить себе более полное господство над другим человеком? Приведу несколько примеров из книги Роя Медведева:

Незадолго до ареста героя гражданской войны Д. Ф. Сердича Сталин произнес на приеме тост в его честь, предложил выпить с ним "на брудершафт" и заверил его в своих братских чувствах. За несколько дней до убийства Блюхера Сталин на собрании говорил о нем в самых сердечных тонах. Принимая армянскую делегацию, он осведомился о местонахождении и самочувствии поэта Чаренца и заверил, что с ним ничего не случится, однако через несколько месяцев Чаренц был убит выстрелом из-за угла.

Жена заместителя Орджоникидзе А. Серебровского сообщает о неожиданном звонке Сталина вечером 1937 г. "Я слышал, что Вы ходите пешком? — сказал Сталин. — Это не годится, люди придумывают разную чушь. Пока Ваша машина в ремонте, я пошлю Вам другую". И действительно, на следующий день Кремль предоставил в распоряжение Серебровской машину. Но через два дня ее мужа арестовали, не дожидаясь даже его выписки из больницы.

Знаменитый историк и публицист Ю. Стеклов был в таком смятении от многочисленных арестов, что он записался на прием к Сталину. "С удовольствием приму Вас", — сказал Сталин. Как только Стеклов вошел, Сталин его успокоил: "О чем Вы беспокоитесь? Партия Вас знает и доверяет Вам, Вам нечего бояться". Стеклов вернулся домой к своим друзьям и родным, и в тот же вечер его забрали в НКВД. Само собой разумеется, первая мысль его друзей была обратиться к Сталину, который, по-видимому, не предполагал, что происходит. Было намного легче верить в то, что Сталин ничего не знал, чем в то, что он был изощренный злодей. В 1938 г. И. А. Акулов, бывший прокурор, а позднее секретарь ЦК, упал, катаясь на коньках, и получил опасное для жизни сотрясение мозга. Сталин позаботился, чтобы приехали выдающиеся иностранные хирурги, которые спасли ему жизнь. Акулов после долгой, тяжелой болезни вернулся к работе и вскоре после этого был расстрелян.