1018 Просмотров

Обсудить

Николай Михайлович Рубцов (3 января 1936, село Емецк, Северный край(ныне Архангельской области) — 19 января 1971, Вологда) — русский лирический поэт.

Николай Михайлович Рубцов

Я люблю судьбу свою,

Я бегу от помрачений!
Суну морду в полынью
И напьюсь,
Как зверь вечерний!
Сколько было здесь чудес,
На земле святой и древней,
Помнит только темный лес!
Он сегодня что-то дремлет.
От заснеженного льда
Я колени поднимаю,
Вижу поле, провода,
Все на свете понимаю!
Вот Есенин -
 на ветру!
Блок стоит чуть-чуть в тумане.
Словно лишний на пиру,
Скромно Хлебников шаманит.
Неужели и они -
Просто горестные тени?
И не светят им огни
Новых русских деревенек?
Неужели
 в свой черед
Надо мною смерть нависнет,-
Голова, как спелый плод,
Отлетит от веток жизни?
Все умрем.
Но есть резон
В том, что ты рожден поэтом.
А другой - жнецом рожден...
Все уйдем.
Но суть не в этом...

<1970>

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

СЕНТЯБРЬ

Слава тебе, поднебесный
Радостный краткий покой!
Солнечный блеск твой чудесный
С нашей играет рекой,
С рощей играет багряной,
С россыпью ягод в сенях,
Словно бы праздник нагрянул
На златогривых конях!
Радуюсь громкому лаю,
Листьям, корове, грачу,
И ничего не желаю,
И ничего не хочу!
И никому не известно
То, что, с зимой говоря,
В бездне таится небесной
Ветер и грусть октября...

<1970>

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

СТОИТ ЖАРА

Стоит жара. Летают мухи.
Под знойным небом чахнет сад.
У церкви сонные старухи
Толкутся, бредят, верещат.

Смотрю угрюмо на калеку,
Соображаю, как же так -
Я дать не в силах человеку
Ему положенный пятак?

И как же так, что я все реже
Волнуюсь, плачу и люблю?
Как будто сам я тоже сплю
И в этом сне тревожно брежу...

<1970>

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

* * *

"Чудный месяц плывет над рекою",-
Где-то голос поет молодой.
И над родиной, полной покоя,
Опускается сон золотой!

Не пугают разбойные лица,
И не мыслят пожары зажечь,
Не кричит сумасшедшая птица,
Не звучит незнакомая речь.

Неспокойные тени умерших
Не встают, не подходят ко мне.
И, тоскуя все меньше и меньше,
Словно бог я хожу в тишине.

И откуда берется такое,
Что на ветках мерцает роса,
И над родиной, полной покоя,
Так светлы по ночам небеса!

Словно слышится пение хора,
Словно скачут на тройках гонцы,
И в глуши задремавшего бора
Все звенят и звенят бубенцы...

<1970>

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

ЗИМНИМ ВЕЧЕРКОМ

Ветер не ветер -
Иду из дома!
В хлеву знакомо
Хрустит солома,
И огонек светит...

А больше -
 ни звука!
Ни огонечка!
Во мраке вьюга
Летит по кочкам...

Эх, Русь, Россия!
Что звону мало?
Что загрустила?
Что задремала?

Давай пожелаем
Всем доброй ночи!
Давай погуляем!
Давай похохочем!

И праздник устроим,
И карты раскроем...
Эх! Козыри свежи.
А дураки те же.

<1970>

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

ЧТО ВСПОМНЮ Я?

Все движется к темному устью.
Когда я очнусь на краю,
Наверное, с резкою грустью
Я родину вспомню свою.

Что вспомню я? Черные бани
По склонам крутых берегов,
Как пели обозные сани
В безмолвии лунных снегов.

Как тихо суслоны пшеницы
В полях покидала заря,
И грустные, грустные птицы
Кричали в конце сентября.

И нехотя так на суслоны
Садились, клевали зерно,-
Что зерна? Усталым и сонным,
Им было уже все равно.

Я помню, как с дальнего моря
Матроса примчал грузовик,
Как в бане повесился с горя
Какой-то пропащий мужик.

Как звонко, терзая гармошку,
Гуляли под топот и свист,
Какую чудесную брошку
На кепке носил гармонист...

А сколько там было щемящих
Всех радостей, болей, чудес,
Лишь помнят зеленые чащи
Да темный еловый лес!

<1970>

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

СКАЧЕТ ЛИ СВАДЬБА...

Скачет ли свадьба в глуши потрясенного бора,
Или, как ласка, в минуты ненастной погоды
Где-то послышится пение детского хора,-
Так - вспоминаю - бывало и в прежние годы!

Вспыхнут ли звезды - я вспомню, что прежде
 блистали
Эти же звезды. А выйду случайно к парому,-
Прежде - подумаю - эти же весла плескали...
Будто о жизни и думать нельзя по-другому!

Ты говоришь, говоришь, как на родине лунной
Снег освещенный летел вороному под ноги,
Как без оглядки, взволнованный, сильный и юный,
В поле открытое мчался ты вниз по дороге!

Верил ты в счастье, как верят в простую удачу,
Слушал о счастье младенческий говор природы,-
Что ж, говори! Но не думай, что, если заплачу,
Значит, и сам я жалею такие же годы.

Грустные мысли наводит порывистый ветер.
Но не об этом. А вспомнилось мне, что уныло
Прежде не думал: "Такое, мне помнится, было!"
Прежде храбрился: "Такое ли будет на свете!"

Вспыхнут ли звезды - такое ли будет на свете! -
Так говорил я. А выйду случайно к парому,-
"Скоро,- я думал,- разбудят меня на рассвете,
Как далеко уплыву я из скучного дому!.."

О, если б завтра подняться, воспрянувши духом,
С детскою верой в бессчетные вечные годы,
О, если б верить, что годы покажутся пухом,-
Как бы опять обманули меня пароходы!..

<1970>

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

ПОД ВЕТВЯМИ БОЛЬНИЧНЫХ БЕРЕЗ

Под ветвями плакучих деревьев
В чистых окнах больничных палат
Выткан весь из пурпуровых перьев
Для кого-то последний закат...
Вроде крепок, как свеженький овощ,
Человек, и легка его жизнь,-
Вдруг проносится "скорая помощь",
И сирена кричит: "Расступись!"
Вот и я на больничном покое.
И такие мне речи поют,
Что грешно за участье такое
Не влюбиться в больничный уют!
В светлый вечер под музыку Грига
В тихой роще больничных берез
Я бы умер, наверно, без крика,
Но не смог бы, наверно, без слез...
Нет, не все,- говорю,- пролетело!
Посильней мы и этой беды!
Значит, самое милое дело -
Это выпить немного воды,
Посвистеть на манер канарейки
И подумать о жизни всерьез
На какой-нибудь старой скамейке
Под ветвями больничных берез...

1970

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

ДЕРЕВЕНСКИЕ НОЧИ

Ветер под окошками,
 тихий, как мечтание,
А за огородами
 в сумерках полей
Крики перепелок,
 ранних звезд мерцание,
К табуну
 с уздечкою
 выбегу из мрака я,
Самого горячего
 выберу коня,
И по травам скошенным,
 удилами звякая,
Конь в село соседнее
 понесет меня.
Пусть ромашки встречные
 от копыт сторонятся,
Вздрогнувшие ивы
 брызгают росой,-
Для меня, как музыкой,
 снова мир наполнится
Радостью свидания
 с девушкой простой!
Все люблю без памяти
 в деревенском стане я,
Будоражат сердце мне
 в сумерках полей
Крики перепелок,
 дальних звезд мерцание,
Ржание стреноженных
 молодых коней...

1953

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

ДА, УМРУ Я!

Да, умру я!
И что ж такого?
Хоть сейчас из нагана в лоб!

...Может быть,
Гробовщик толковый
Смастерит мне хороший гроб.
А на что мне хороший гроб-то?
Зарывайте меня хоть как!
Жалкий след мой
Будет затоптан
Башмаками других бродяг.
И останется всё,
Как было,
На Земле, не для всех родной...
Будет так же
Светить Светило
На заплёванный шар земной!

1954

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

НЕ ПРИШЛА

Из окна ресторана —
 свет зеленый,
 болотный,
От асфальта до звезд
 заштрихована ночь
 снегопадом,
Снег глухой,
 беспристрастный,
 бесстрастный,
 холодный
Надо мной,
 над Невой,
 над матросским
 суровым отрядом.
Сумасшедший,
 ночной,
 вдоль железных заборов,
Удивляя людей,
 что брожу я?
 И мерзну зачем?
Ты и раньше ко мне
 приходила нескоро,
А вот не пришла и совсем...
Странный свет,
 ядовитый,
 зеленый,
 болотный,
Снег и снег
 без метельного
 свиста и воя.
Снег глухой,
 беспристрастный,
 бесстрастный,
 холодный,
Мертвый снег,
 ты зачем
 не даешь мне покоя?

<1959>

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

ПРАЗДНИК В ПОСЕЛКЕ

Сколько водки выпито!
Сколько стекол выбито!
Сколько средств закошено!
Сколько женщин брошено!
Чьи-то дети плакали,
Где-то финки звякали...

Эх, сивуха сивая!
Жизнь была... красивая!

1959

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

УБОРЩИЦА РАБОЧЕГО ОБЩЕЖИТИЯ

Пришла, прошлась по туалету
Стара, болезненно-бледна.
Нигде глазам отрады нету,
Как будто здесь была война!
Опять какая-то зараза
Сходила мимо унитаза!
Окурки, пробки, грязь... О, боже,
За что казнишь, меня, за что же!
В ребятах тоже
 нет веселья!
Улыбки сонно ей даря,
Еще качаются с похмелья,
Отметив праздник Октября!

1959

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ РЕЙСА

Ах, как светло роятся огоньки!
Как мы к земле спешили издалече!
Береговые славные деньки!
Береговые радостные встречи!

Душа матроса в городе родном
Сперва блуждает, будто бы в тумане:
Куда пойти в бушлате выходном,
Со всей тоской, с получкою в кармане?

Он не спешит ответить на вопрос,
И посреди душевной этой смуты
Переживает, может быть, матрос
В суровой жизни лучшие минуты.

И все же лица были бы угрюмы
И моряки смотрели тяжело,
Когда б от рыбы не ломились трюмы,
Когда б сказать пришлось: "Не повезло".

<1959>

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

ХОРОШИЙ УЛОВ

У тралмейстера крепкая глотка —
Он шумит, вдохновляя аврал!
Вот опять загремела лебедка,
Выбирая загруженный трал.

Сколько всякой на палубе рыбы!
Трепет камбал — глубинниц морей,
И зубаток пятнистые глыбы
В красной груде больших окуней!

Здесь рождаются добрые вести,
Что обрадуют мурманский стан!
А на мостике в мокрой зюйдвестке
С чашкой кофе стоит капитан.

Капитан, как вожатая птица,
В нашей стае серьезен один:
Где-то рядом в тумане таится
Знаменитый скалистый Кильдин...

<1959>

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.

ПОРТОВАЯ НОЧЬ

На снегу, как тюлени,
 Лежат валуны,
Чайки плещутся в пене
 Набежавшей волны.

Порт в ночи затихает,
 Все закончили труд,
Огоньками мигает
 Их домашний уют...

Вдруг вода загрохочет
 У бортов кораблей,
Забурлит, заклокочет,
 Как в кипящем котле.

И под шум стоголосый,
 Пробуждаясь, опять
Будут жены матросов
 Свет в домах зажигать.

Будет снова тревожен
 Их полночный уют,
И взволнованно тоже
 Дети к окнам прильнут.

Знать, поэтому шквалам,
 Нагоняющим жуть,
К заметеленным скалам
 Корабли не свернуть.

<1959>

Николай Рубцов. Стихотворения.
Поэзия XX века. Москва: Профиздат, 1998.