Саша Черный (3) - ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ ГИПЕРИНФО

1255 Просмотров

Обсудить

Саша Чёрный (Александр Михайлович Гликберг; 1 (13) октября 1880, Одесса, Российская империя — 5 августа 1932, Ле-Лаванду, Прованс, Франция) — русский поэт Серебряного века, прозаик, журналист, получивший широкую известность как автор популярных лирико-сатирических стихотворных фельетонов.

Саша Черный

СПОРЫ

Каждый прав и каждый виноват.
Все полны обидным снисхожденьем
И, мешая истину с глумленьем,
До конца обидеться спешат.

Эти споры - споры без исхода,
С правдой, с тьмой, с людьми, с самим собой,
Изнуряют тщетною борьбой
И пугают нищенством прихода.

По домам бессильно разбредаясь,
Мы нашли ли собственный ответ?
Что ж слепые наши "да" и "нет"
Разбрелись, убого спотыкаясь?

Или мысли наши - жернова?
Или спор - особое искусство,
Чтоб, калеча мысль и теша чувство,
Без конца низать случайные слова?

Если б были мы немного проще,
Если б мы учились понимать,
Мы могли бы в жизни не блуждать,
Словно дети в незнакомой роще.

Вновь забытый образ вырастает:
Притаилась Истина в углу,
И с тоской глядит в пустую мглу,
И лицо руками закрывает...

<1908>

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

ИНТЕЛЛИГЕНТ

Повернувшись спиной к обманувшей надежде
И беспомощно свесив усталый язык,
Не раздевшись, он спит в европейской одежде
И храпит, как больной паровик.

Истомила Идея бесплодьем интрижек,
По углам паутина ленивой тоски,
На полу вороха неразрезанных книжек
И разбитых скрижалей куски.

За окном непогода лютеет и злится...
Стены прочны, и мягок пружинный диван.
Под осеннюю бурю так сладостно спится
Всем, кто бледной усталостью пьян.

Дорогой мой, шепни мне сквозь сон по секрету,
Отчего ты так страшно и тупо устал?
За несбыточным счастьем гонялся по свету,
Или, может быть, землю пахал?

Дрогнул рот. Разомкнулись тяжелые вежды,
Монотонные звуки уныло текут:
"Брат! Одну за другой хоронил я надежды,
Брат! От этого больше всего устают.

Были яркие речи и смелые жесты
И неполных желаний шальной хоровод.
Я жених непришедшей прекрасной невесты,
Я больной, утомленный урод".

Смолк. А буря все громче стучалась в окошко.
Билась мысль, разгораясь и снова таясь.
И сказал я, краснея, тоскуя и злясь:
"Брат! Подвинься немножко".

1908

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

ОТБОЙ

 За жирными коровами следуют тощие,
 за тощими - отсутствие мяса.
 Гейне

По притихшим редакциям,
По растерзанным фракциям,
По рутинным гостиным,
За молчанье себя награждая с лихвой,
 Несется испуганный вой:
 Отбой, отбой,
 Окончен бой,
 Под стол гурьбой!
 Огонь бенгальский потуши,
 Соси свой палец, не дыши,
 Кошмар исчезнет сам собой -
 Отбой, отбой, отбой!
Читали, как сын полицмейстера ездил по городу,
Таскал по рынку почтеннейших граждан за бороду,
 От нечего делать нагайкой их сек,
 Один - восемьсот человек?
 Граждане корчились, морщились,
Потом послали письмо со слезою в редакцию
 И обвинили... реакцию.
 Читали?
 Ах, политика узка
 И притом опасна.
 Ах, партийность так резка
 И притом пристрастна.
 Разорваны по листику
 Программки и брошюры,
 То в ханжество, то в мистику
 Нагие прячем шкуры.
 Славься, чистое искусство
 С грязным салом половым!
 В нем лишь черпать мысль и чувство
 Нам - ни мертвым ни живым.
Вечная память прекрасным и звучным словам!
Вечная память дешевым и искренним позам!
Страшно дрожать по своим беспартийным углам
Крылья спалившим стрекозам!
 Ведьмы, буки, черные сотни,
 Звездная палата, "черный кабинет"...
 Всё проворней и всё охотней
 Лезем сдуру в чужие подворотни -
 Влез. Молчок. И нет как нет.
 Отбой, отбой,
 В момент любой,
 Под стол гурьбой.
 В любой момент
 Индифферент:
 Семья, горшки,
 Дела, грешки -
 Само собой.
 Отбой, отбой, отбой!
"Отречемся от старого мира..."
И полезем гуськом под кровать.
Нам, уставшим от шумного пира,
Надо свежие силы набрать.
 Ура!!

<1909>

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

1909

Родился карлик Новый Год,
Горбатый, сморщенный урод,
 Тоскливый шут и скептик,
 Мудрец и эпилептик.

"Так вот он - милый божий свет?
А где же солнце? Солнца нет!
 А, впрочем, я не первый,
 Не стоит портить нервы".

И люди людям в этот час
Бросали: "С Новым Годом вас!"
 Кто честно заикаясь,
 Кто кисло ухмыляясь...

Ну, как же тут не поздравлять?
Двенадцать месяцев опять
 Мы будем спать и хныкать
 И пальцем в небо тыкать.

От мудрых, средних и ослов
Родятся реки старых слов,
 Но кто еще, как прежде,
 Пойдет кутить к надежде?

Ах, милый, хилый Новый Год,
Горбатый, сморщенный урод!
 Зажги среди тумана
 Цветной фонарь обмана.

Зажги! Мы ждали много лет -
Быть может, солнца вовсе нет?
 Дай чуда! Ведь бывало
 Чудес в веках не мало...

Какой ты старый, Новый Год!
Ведь мы равно наоборот
 Считать могли бы годы,
 Не исказив природы.

Да... Много мудрого у нас...
А впрочем, с Новым Годом вас!
 Давайте спать и хныкать
 И пальцем в небо тыкать.

1908

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

НОВАЯ ЦИФРА

 1910

Накрутить вам образов, почтеннейший?
Нанизать вам слов кисло-сладких,
Изысканно гладких
На нити банальнейших строф?
Вот опять неизменнейший
Тощий младенец родился,
А старый хрен провалился
В эту... как ее? .. В Лету.

 Как трудно, как нудно поэту!..
 Словами свирепо-солдатскими
 Хочется долго и грубо ругаться,
 Цинично и долго смеяться,
 Но вместо того - лирическо-штатскими
 Звуками нужно слагать поздравленье,
 Ломая ноги каждой строке
 И в гневно-бессильной руке
 Перо сжимая в волненьи.

Итак: с Новою Цифрою, братья!
С весельем... то бишь, с проклятьем -
Дешевым шампанским,
Цимлянским
Наполним утробы.
Упьемся! И в хмеле, таком же дешевом,
О счастье нашем грошевом
Мольбу к небу пошлем,
К небу, прямо в серые тучи:
Счастья, здоровья, веселья,
Котлет, пиджаков и любовниц,
Пищеваренье и сон -
Пошли нам, серое небо!

 Молодой снежок
Вьется, как пух из еврейской перины.
 Голубой кружок -
То есть луна - такой смешной и невинный.
 Фонари горят
И мигают с усмешкою старых знакомых.
 Я чему-то рад
И иду вперед беспечней насекомых.
 Мысли так свежи,
Пальто на толстой подкладке ватной,
 И лужи-ужи
Ползут от глаз к фонарям и обратно...

 Братья! Сразу и навеки
 Перестроим этот мир.
 Братья! Верно, как в аптеке:
 Лишь любовь дарует мир.
 Так устроим же друг другу
 С Новой Цифрой новый пир -
 Я согласен для начала
 Отказаться от сатир!
Пусть больше не будет ни глупых, ни злобных,
Пусть больше не будет слепых и глухих,
Ни жадных, ни стадных, ни низко-утробных -
Одно лишь семейство святых...

...Я полную чашу российского гною
За Новую Цифру, смеясь, подымаю!
Пригубьте, о братья! Бокал мой до краю
Наполнен ведь вами - не мною.

1909

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

БЕССМЕРТИЕ

Бессмертье? Вам, двуногие кроты,
Не стоящие дня земного срока?
Пожалуй, ящерицы, жабы и глисты
Того же захотят, обидевшись глубоко...

Мещане с крылышками! Пряники и рай!
Полвека жрали - и в награду вечность..
Торг не дурен. "Помилуй и подай!"
Подай рабам патент на бесконечность.

Тюремщики своей земной тюрьмы,
Грызущие друг друга в каждой щели,
Украли у пророков их псалмы,
Чтоб бормотать их в храмах раз в неделю.

Нам, зрячим,- бесконечная печаль,
А им, слепым,- бенгальские надежды,
Сусальная сияющая даль,
Гарантированные брачные одежды!..

Не клянчите! Господь и мудр, и строг,-
Земные дни бездарны и убоги,
Не пустит вас господь и на порог,
Сгниете все, как падаль, у дороги.

Между 1908 и 1912

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

ПРОСТЫЕ СЛОВА

 Памяти Чехова

В наши дни трехмесячных успехов
И развязных гениев пера
Ты один, тревожно-мудрый Чехов,
С каждым днем нам ближе, чем вчера.

Сам не веришь, но зовешь и будишь,
Разрываешь ямы до конца
И с беспомощной усмешкой тихо судишь
Оскорбивших землю и Отца.

Вот ты жил меж нами, нежный, ясный,
Бесконечно ясный и простой,-
Видел мир наш хмурый и несчастный,
Отравлялся нашей наготой...

И ушел! Но нам больней и хуже:
Много книг, о, слишком много книг!
С каждым днем проклятый круг всё уже
И не сбросить "чеховских" вериг...

Ты хоть мог, вскрывая торопливо
Гнойники,- смеяться, плакать, мстить.
Но теперь всё вскрыто. Как тоскливо
Видеть, знать, не ждать и молча гнить!

<1910>

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

УТЕШЕНИЕ

Жизнь бесцветна? Надо, друг мой,
Быть упорным и искать:
Раза два в году ты можешь,
Как король, торжествовать...

Если где-нибудь случайно,-
В маскараде иль в гостях,
На площадке ли вагона,
Иль на палубных досках,-
Ты столкнешься с человеком
Благородным и простым,
До конца во всем свободным,
Сильным, умным и живым,
Накупи бенгальских спичек,
Закажи оркестру туш,
Маслом розовым намажься
И прими ликерный душ!
Десять дней ходи во фраке,
Нищим сто рублей раздай,
Смейся в горьком умиленьи
И от радости рыдай...

Раза два в году - не шутка,
А при счастье - три и пять.
Надо только, друг мой бедный,
Быть упорным и искать.

<1922>

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

ДИЕТА

Каждый месяц к сроку надо
Подписаться на газеты.
В них подробные ответы
На любую немощь стада.

Боговздорец иль политик,
Радикал иль черный рак,
Гениальный иль дурак,
Оптимист иль кислый нытик -
На газетной простыне
Все найдут свое вполне.

Получая аккуратно
Каждый день листы газет,
Я с улыбкой благодатной,
Бандероли не вскрывая,
Аккуратно, не читая,
Их бросаю за буфет.

Целый месяц эту пробу
Я проделал. Оживаю!
Потерял слепую злобу,
Сам себя не истязаю;
Появился аппетит,
Даже мысли появились...
Снова щеки округлились...
И печенка не болит.

В безвозмездное владенье
Отдаю я средство это
Всем, кто чахнет без просвета
Над унылым отраженьем
Жизни мерзкой и гнилой,
Дикой, глупой, скучной, злой.

Получая аккуратно
Каждый день листы газет,
Бандероли не вскрывая,
Вы спокойно, не читая,
Их бросайте за буфет.

<1910>

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

МЯСО

 (Шарж)

Брандахлысты в белых брючках
В лаун-теннисном азарте
Носят жирные зады.

Вкруг площадки, в модных штучках,
Крутобедрые Астарты,
Как в торговые ряды,

Зазывают кавалеров
И глазами, и боками,
Обещая всё для всех.

И гирлянды офицеров,
Томно дрыгая ногами,
"Сладкий празднуют успех".

В лакированных копытах
Ржут пажи и роют гравий,
Изгибаясь, как лоза,-

На раскормленных досыта
Содержанок, в модной славе,
Щуря сальные глаза.

Щеки, шеи, подбородки,
Водопадом в бюст свергаясь,
Пропадают в животе,

Колыхаются, как лодки,
И, шелками выпираясь,
Вопиют о красоте.

Как ходячие шнель-клопсы,
На коротких, тухлых ножках
(Вот хозяек дубликат!)

Грандиознейшие мопсы
Отдыхают на дорожках
И с достоинством хрипят.

Шипр и пот, французский говор...
Старый хрен в английском платье
Гладит ляжку и мычит.

Дипломат, шпион иль повар?
Но без формы люди - братья:
Кто их, к черту, различит?..

Как наполненные ведра
Растопыренные бюсты
Проплывают без конца -

И опять зады и бедра...
Но над ними - будь им пусто!-
Ни единого лица!

Лето 1909

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

ВСЕРОССИЙСКОЕ ГОРЕ

(Всем добрым знакомым с отчаянием посвящаю)

Итак - начинается утро.
Чужой, как река Брахмапутра,
В двенадцать влетает знакомый.
"Вы дома?" К несчастью, я дома.
(В кармане послав ему фигу,)
Бросаю немецкую книгу
И слушаю, вял и суров,
Набор из ненужных мне слов.
Вчера он торчал на концерте -
Ему не терпелось до смерти
Обрушить на нервы мои
Дешевые чувства свои.

Обрушил! Ах, в два пополудни
Мозги мои были как студни...
Но, дверь запирая за ним
И жаждой работы томим,
Услышал я новый звонок:
Пришел первокурсник-щенок.
Несчастный влюбился в кого-то...
С багровым лицом идиота
Кричал он о "ней", о богине,
А я ее толстой гусыней
В душе называл беспощадно...
Не слушал! С улыбкою стадной
Кивал головою сердечно
И мямлил: "Конечно, конечно".

В четыре ушел он... В четыре!
Как тигр я шагал по квартире,
В пять ожил и, вытерев пот,
За прерванный сел перевод.
Звонок... С добродушием ведьмы
Встречаю поэта в передней.
Сегодня собрат именинник
И просит дать взаймы полтинник.
"С восторгом!" Но он... остается!
В столовую томно плетется,
Извлек из-за пазухи кипу
И с хрипом, и сипом, и скрипом
Читает, читает, читает...
А бес меня в сердце толкает:
Ударь его лампою в ухо!
Всади кочергу ему в брюхо!

Квартира? Танцкласс ли? Харчевня?
Прилезла рябая девица:
Нечаянно "Месяц в деревне"
Прочла и пришла "поделиться"...
Зачем она замуж не вышла?
Зачем (под лопатки ей дышло!)
Ко мне направляясь, сначала
Она под трамвай не попала?
Звонок... Шаромыжник бродячий,
Случайный знакомый по даче,
Разделся, подсел к фортепьяно
И лупит. Не правда ли, странно?
Какие-то люди звонили.
Какие-то люди входили.
Боясь, что кого-нибудь плюхну,
Я бегал тихонько на кухню
И плакал за вьюшкою грязной
Над жизнью своей безобразной.

<1910>

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

СОВЕРШЕННО ВЕСЕЛАЯ ПЕСНЯ

 (Полька)

Левой, правой, кучерявый,
Что ты ерзаешь, как черт?
Угощение на славу,
Музыканты - первый сорт.
 Вот смотри:
 Раз, два, три.
Прыгай, дрыгай до зари.

Ай, трещат мои мозоли
И на юбке позумент!
Руки держит, как франзоли,
А еще интеллигент.
 Ах, чудак,
 Ах, дурак!
Левой, правой, - вот так-так!

Трим-ти, тим-ти - без опаски,
Трим-тим-тим - кружись вперед!
Что в очки запрятал глазки?
Разве я, топ-топ, урод?
 Топ-топ-топ,
 Топ-топ-топ...
Оботри платочком лоб.

Я сегодня без обеда,
И не надо - ррри-ти-ти.
У тебя-то, буквоеда,
Тоже денег не ахти?
 Ну и что ж -
 Наживешь.
И со мной, топ-топ, пропьешь.

Думай, думай - не поможет!
Сорок бед - один ответ:
Из больницы на рогоже
Стащат черту на обед.
 А пока,
 Ха-ха-ха,
Не толкайся под бока!

Все мы люди-человеки...
Будем польку танцевать.
Даже нищие-калеки
Не желают умирать.
 Цок-цок-цок
 Каблучок,
Что ты морщишься, дружок?

Ты ли, я ли - всем не сладко,
Знаю, котик, без тебя.
Веселись же хоть украдкой,
Танцы - радость, книжки - бя.
 Лим-тим-тись,
 Берегись.
Думы к черту, скука - брысь!

<1910>

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

СЛУЖБА СБОРОВ

Начальник Акцептации сердит:
Нашел просчет в копейку у Орлова.
Орлов уныло бровью шевелит
И про себя бранится: "Ишь, бандит!"
Но из себя не выпустит ни слова.

Вокруг сухой, костлявый, дробный треск -
Как пальцы мертвецов, бряцают счеты.
Начальнической плеши строгий блеск
С бычачьим лбом сливается в гротеск,-
Но у Орлова любоваться нет охоты.

Конторщик Кузькин бесконечно рад:
Орлов на лестнице стыдил его невесту,
Что Кузькин как товарищ - хам и гад,
А как мужчина - жаба и кастрат...
Ах, может быть, Орлов лишится места!

В соседнем отделении содом:
Три таксировщика, увлекшись чехардою,
Бодают пол. Четвертый же, с трудом
Соблазн преодолев, с досадой и стыдом
Им укоризненно кивает бородою.

Но в коридоре тьма и тишина.
Под вешалкой таинственная пара -
Он руки растопырил, а она
Щемящим голосом взывает: "Я жена...
И муж не вынесет подобного удара!"

По лестницам красавицы снуют,
Пышнее и вульгарнее гортензий.
Их сослуживцы "фаворитками" зовут -
Они не трудятся, не сеют - только жнут,
Любимицы Начальника Претензий...

В буфете чавкают, жуют, сосут, мычат.
Берут пирожные в надежде на прибавку.
Капуста и табак смесились в едкий чад.
Конторщицы ругают шоколад
И бюст буфетчицы, дрожащий на прилавке...

Второй этаж. Дубовый кабинет.
Гигантский стол. Начальник Службы Сборов,
Поймав двух мух, покуда дела нет,
Пытается определить на свет,
Какого пола жертвы острых взоров.

Внизу в прихожей бывший гимназист
Стоит перед швейцаром без фуражки.
Швейцар откормлен, груб и неречист:
"Ведь грамотный, поди, не трубочист!
"Нет мест" - вон на стене висит бумажка".

<1909>

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

ОКРАИНА ПЕТЕРБУРГА

Время года неизвестно.
Мгла клубится пеленой.
С неба падает отвесно
Мелкий бисер водяной.

Фонари горят как бельма,
Липкий смрад навис кругом,
За рубашку ветер-шельма
Лезет острым холодком.

Пьяный чуйка обнял нежно
Мокрый столб - и голосит.
Бесконечно, безнадежно
Кислый дождик моросит...

Поливает стены, крыши,
Землю, дрожки, лошадей.
Из ночной пивной всё лише
Граммофон хрипит, злодей.

"Па-ца-луем дай забвенье!"
Прямо за сердце берет.
На панели тоже пенье:
Проститутку дворник бьет.

Брань и звуки заушений...
И на них из всех дверей
Побежали светотени
Жадных к зрелищу зверей.

Смех, советы, прибаутки,
Хлипкий плач, свистки и вой -
Мчится к бедной проститутке
Постовой городовой.

Увели... Темно и тихо.
Лишь в ночной пивной вдали
Граммофон выводит лихо:
"Муки сердца утоли!"

<1910>

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.

НА ОТКРЫТИИ ВЫСТАВКИ

Дамы в шляпках «кэк-уоках»,
Холодок публичных глаз,
Лица в складках и отеках,
Трэны, перья, ленты, газ.
В незначительных намеках —
Штемпеля готовых фраз.

Кисло-сладкие мужчины,
Знаменитости без лиц,
Строят знающие мины,
С видом слушающих птиц
Шевелюры клонят ниц
И исследуют причины.

На стене упорный труд —
Вдохновенье и бездарность...
Пусть же мудрый и верблюд
Совершают строгий суд:
Отрицанье, благодарность
Или звонкий словоблуд...

Умирающий больной.
Фиолетовые свиньи.
Стая галок над копной.
Блюдо раков. Пьяный Ной.
Бюст молочницы Аксиньи,
И кобыла под сосной.

Вдохновенное Nocturno*,
Рядом рыжий пиджачок,
Растопыренный над урной...
Дама смотрит в кулачок
И рассеянным: «Недурно!»
Налепляет ярлычок.

Да? Недурно? Что — Nocturno?
Иль яичница-пиджак?
Генерал вздыхает бурно
И уводит даму. Так...
А сосед глядит в кулак
И ругается цензурно...

<1910>

Примечания
1. Nocturno — Ночное, здесь — ночной пейзаж (лат.).

Саша Черный. Стихотворения.
Библиотека поэта. Большая серия. 2-е изд.
Ленинград, "Советский писатель", 1960.